Море смерти, берег любви - Светлана Владимировна Успенская

посмотреть мой диплом?

– Хочу, – с вызовом сказал я.

Она подошла к шкафу, села на пол, поджав ноги по-турецки, и достала папку с золотым тиснением. В ней лежал украшенный цветными завитушками лист, на нем готические буквы, образуя затейливую вязь, складывались в надпись «Katrin Mayflower». Кэтрин благоговейно провела пальцами по плотной бумаге.

– Это свидетельство о получении Пулитцеровской премии. Мне присудили ее четыре года назад, когда я работала в маленькой газете в Нью-Йорке. – Ее голос срывался от волнения, акцент стал заметнее (если бы она с таким придыханием произносила мое имя, я бы с радостью боролся для нее хоть бы и со всей мафией мира!). – После этого мне предложили пятигодичный контракт с Агентством вечерних новостей, AEN, – неплохая карьера для моих неполных тридцати! Я сама попросилась в Россию – это очень тяжелый участок работы, но мне в то время нужна была тяжелая работа…

Она замолчала. Я сел рядом с ней на пол и дружески положил ей руку на плечо. Мне показалось, что Кэтрин готова заплакать.

– Понимаешь, – продолжала она как будто через силу, – тогда я только что рассталась с близким человеком, и лишь сильно-сильно тяжелая работа могла заглушить эту боль… Я в России уже три года… Ты не знаешь, что для меня значат эти три года… Три года я стучалась в бетонную стену, пока стена не начала вдруг поддаваться. И вот цель была уже близка, я добыла важные свидетельства против международной преступной организации – и вдруг мои записи в один прекрасный день пропадают…

– Ты говоришь о кассете? – спросил я.

Кэтрин вздрогнула:

– О кассете? О какой кассете? Ах да, и о ней тоже. Но кассета не главное… Вот посмотри…

Она вытащила из ящика целую кучу пожелтевших газет. Они рассыпались по ковру, как огромные желтые листья в осеннем парке.

– Это статьи, опубликованные на родине. А это в местной, русской прессе. – Она протянула мне помятый лист «МК».

Я пробежал глазами мелкий газетный текст и задержался глазами на подписи: «Кэтрин Мэйфлауэр, корреспондент AEN в Москве».

– Неужели ты еще сомневаешься, Сержи? – спросила она и положила руки мне на плечи.

Я растерянно смотрел на нее. В глубокой синеве глаз закипали горячие слезы, веки немного припухли. Она напоминала незаслуженно обиженного ребенка – и одновременно человека, который непременно хочет меня убедить в своей правоте.

– Нет, Кэтрин, нет… Не сомневаюсь. – Я покрывал частыми быстрыми поцелуями ее лицо. – Я тебе верю, Кэтрин… Я верю тебе так, как не верю никому, даже самому себе…

Слава Гофман не сразу открыл мне дверь. Сначала он долго разглядывал меня в глазок, потом подозрительно выспрашивал, один ли я пришел. Только после этого загремели замки, дверь распахнулась, и Слава, опасливо заглянув через мое плечо, неприветливо пробормотал:

– Проходи скорее, чего стоишь…

Железная дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, и я очутился в темной прихожей.

– Ну, чего тебе? – Слава явно не был в восторге от свидания со мной.

– Поговорить надо. – Я нерешительно огляделся. Темнота в прихожей и негостеприимность хозяина сильно смущали меня.

– Говори.

Мы прошли в такую же темную комнату.

– Ты бы хоть шторы раздвинул, – с наигранной веселостью начал я. – Сидишь как в склепе…

Славу даже передёрнуло от моего высказывания. Он бухнулся в кресло и с мрачной недоверчивостью уставился на меня. Я сел на стул. В полумраке его глаза недобро блестели. Я заметил, что он в костюме и ботинках, как будто собирался уходить из дому.

– Тебя что, Шурка прислал? – подозрительно спросил он.

В воздухе сгущалось и росло напряжение.

– С чего ты взял? – искренне удивился я. – Я сам… Да ты что, Слав, я ведь, наоборот… Слушай, давай шторы раздвинем, невозможно разговаривать. – Я решительно встал и направился к окну.

– Сиди! – За моей спиной раздался сухой металлический щелчок.

Я оглянулся. В руке Славы слабо поблескивал вороненый ствол.

– Славик, ты что, обалдел? – Я застыл на полпути.

– Сядь и не делай резких движений. – Его голос звучал твердо и тихо.

Подчиняясь, я плюхнулся на стул.

– Вот так-то лучше. – Слава немного расслабился, но оружие из рук не выпустил.

– Слушай, – миролюбиво начал я, – кажется, это не лучший твой день, я, пожалуй, пойду отсюда…

– Говори, зачем пришел… Ты ведь теперь на посылках у братьев, шестёрка хренова.

Надо ли говорить, что его слова не доставили мне никакого удовольствия?

– Славик, ты что? Я же к тебе как к другу, а ты…

– Как к другу… – Мрачная ухмылка тронула Славкины губы. – Не ты ли вчера палил в меня как в друга из-за угла?

– Да ты что, Славик…

– Да ладно, ладно… Знаю, что не ты. – Дуло пистолета постепенно опускалось – я почувствовал некоторое облегчение и даже прислонился напряжённой спиной на спинку стула. – А то хрен бы я тебя впустил сюда…

– А что произошло-то?

– Что произошло? – Слава дёрнул головой и нервно засмеялся. – Он еще спрашивает… Ничего особенного. Совершенно ничего особенного! Просто дело наконец дошло и до меня… Помнишь, мы говорили с тобой после того, как погиб Коля Ломакин? Я тебе тогда чуть не поверил. Думал, ерунда, несчастный случай… А вот теперь и со мной чуть было не произошел «несчастный случай»…

– Тебя пытались убить?

– Пытались… – Слава нервно вздрогнул. – Попытка не пытка… В меня вчера стреляли…

– Кто? – Я даже привстал от изумления.

– Сиди. – Дуло пистолета опять глядело черным оком прямо мне в лицо. – Я так просто им не дамся! Через час здесь будут телохранители из агентства, они проводят меня на самолет. Я улетаю! К черту вас всех, я улетаю!..

– Куда?

– Так я тебе и сказал… Ничего, ты здесь посидишь часика три, а пока выберешься из квартиры и добежишь до своих хозяев, я уже буду в голубом небе. Извини, Серый, но придётся погостить тебе у меня. Может быть, конечно, это не входит в твои планы…

– Славка, да ты что, меня в заложники берешь, что ли? – Я прямо обалдел от такого поворота событий.

– Называй как хочешь. – Славка говорил тихо, но твердо. – Но я теперь никому не верю.

– Да что с тобой стряслось, в конце концов, ты можешь объяснить? Поверь, я ведь ни сном ни духом…

– Ничего такого, Серый. Ничего такого… Наконец и до меня добрались. Кое-кто очень сильно захотел отправить меня на тот свет… Вчера я, по счастью, остался жив, но если задержусь здесь хоть на пару часов, то свидание с архангелом в конце концов состоится…

– Ты видел человека, который в тебя стрелял, Славка?

– Конечно, видел, Серый… Я ведь