Спасти Кремль! «Белая Гвардия, путь твой высок!» - Герман Романов

И, кроме того, а это главное, политический расклад на континенте внезапно и кардинально изменился!

После дружеского свидания в 1922 году под жарким солнцем Крыма императора Михаила II с новым германским кайзером Вильгельмом III началось кропотливое воссоздание знаменитого «драйкайзербунда», но с некоторым весьма существенным изменением.

Другим участником старого альянса, вместо распавшейся на независимые страны «лоскутной» Австро-Венгрии, стала Япония. Эта дальневосточная держава уже открыто выражала сильное недовольство политикой англосаксонских «родственничков», старавшихся любой ценой закрепить свое господство над миром.

В противовес потенциальному блоку из США и Британии, с многочисленными доминионами и колониями, постепенно сложился и новый «Союз трех императоров», объявленный два месяца тому назад, но бывший в умах английских и французских политиков самым жутким кошмаром уже лет сорок.

Противопоставить такому мощному объединению континентальных держав тогда ничего бы не смогли, и участь Франции, начнись война, была бы решена одним ударом, действительно – «до листопада».

Но повезло, откровенно говоря!

Россию, как наркомана, посадили на субсидии из золотых франков и фунтов. Австрийцы не хотели дружить, камнем преткновения между двумя странами стали балканские славяне, на роли покровителя которых русские императоры извечно настаивали.

Итогом такого недомыслия стал распад всех трех величественных империй, над истерзанными телами которых раскаркались довольные любители падали.

Еще бы не радоваться буржуазным странам, и так владевшим колониями по всему миру, – сбылась их многолетняя мечта. Главные препятствия к мировому господству «золотого тельца» устранены, а враги взаимно растерзали друг друга в абсолютно ненужной им войне, потеряв свои короны…

Нашествие большевиков спасло Германию от уготованной историей и англо-американцами участи, заодно опрокинув Версальскую систему мироустройства, навязанную Западом.

Изгнав красные войска со своей территории, дивизии кайзера двинулись в Австрию, Силезию, Познань и Судеты, освободив немцев, живущих там, от советской власти, фактически присоединив их к возрожденному рейху.

Таким образом, проигравшие в мировой войне не только вернули утерянные территории, но и объединили почти всех немцев в одно государство, да еще потребовав «справедливого мира» без «аннексий и контрибуций».

Новой войны не произошло – банкиры Запада, особенно французы, хорошо умели считать, к тому же не могли не учитывать царящие пацифистские настроения людей, не желавших возвращаться в окопы ради интересов воротил. Да и смертоносная коммунистическая лихорадка продолжала терзать не только «старушку Европу», но и многие другие страны мира.

Так что приходилось договариваться, что произошло в Вашингтоне, как и в оставленной Арчеговым реальности, но годом позже и в Стокгольме, в июне 1924 года, чего вообще не было, но данную встречу можно даже назвать аналогом европейского «Рапалло», если бы не ее совсем иные итоги.

Произвольно начерченные в Версале границы в Европе были отменены, на основе возврата к 1914 году, кроме бывшей Австро-Венгерской империи, приказавшей «долго жить».

Новоявленные государства были сдвинуты в их этнические рамки, и урезанные в размерах Чехословакия, где все еще продолжался социалистический эксперимент, и Польша с Западно-Украинской республикой, сцепившиеся в клинче, надолго перешли в категорию европейских «больных».

К ним добавились «обиженные» Италия и Румыния, оставшиеся в прежних границах, но потерпевшие от Балканского союза обидные для самолюбия и затратные для экономики поражения.

Но самой «крайней» среди всех стала Турция – теперь не полтора миллиона греков, а два миллиона турок явились вынужденными переселенцами.

«Единственный жребий из тысячи, и мы его смогли вытянуть!» – Арчегов устало прикрыл глаза и провалился в сон, глубокий и спокойный. Его лицо стало умиротворенным…

Кругобайкальская железная дорога. (24 декабря 1924 года)

– Капитан, ждите здесь, следом не ходить! – Генерал пристально посмотрел на начальника охраны. – Вы меня поняли?!

– Так точно, ваше превосходительство!

В глазах молодого офицера ни капли сомнения или удивления – если генерал-адъютант императора, начальник самой могущественной и секретной структуры России так поступает, то на это имеются самые серьезные основания, а приказ недвусмысленный, толкования не допускает. Но что можно делать в безлюдном заснеженном распадке – так этот вопрос не к нему, а к их высокопревосходительству…

– Странно, но я был уверен, что встречу здесь старого шамана!

Арчегов медленно оглядел заснеженный распадок, стиснутый выступающими с двух сторон небольшими скалами. Но единственная цепочка следов на белом снегу вела со стороны Байкала и была его собственной. Вот только непонятно, почему большой валун, на котором он сидел прежде, оставался чистым, хотя такого просто быть не могло.

– Приглашенье посидеть? – усмехнулся генерал и немедленно опустился на камень – замерзнуть он не боялся, подбитые мехом штаны, полушубок и унты служили достаточной защитой от холода, хотя утренний морозец слегка пощипывал раскрасневшиеся щеки, словно игривая любовница. – Я тебя жду здесь! – решил генерал, и не успели его слова раствориться в прозрачном воздухе, как из трещины в скале стали выползать седые клочья тумана, становящиеся все гуще и гуще прямо на глазах. Дымка спустилась к ногам, укутала их и стала подниматься выше, обволакивая камень.

– Мистика… – прошептал Константин, понимая, что может произойти, но не в силах сдвинуться с места и уйти.

Да и не стал бы он это делать, даже под угрозой смерти – обещал, что придет, и пришел, ровно через пять лет. И что будет, то будет!

Таинственный кокон полностью укутал его, поглотив, накрыв непроницаемым покрывалом. Сквозь дымку Арчегов расслышал, как вдалеке стучат колеса выходящего из тоннеля эшелона, но потом все звуки исчезли, и наступила тишина, даже стук бешено колотящегося о ребра сердца уже невозможно было ощутить.

«Это конец пути… Или новое начало?»

Вопрос завис в пустоте, разум отказывался подчиняться, и тут словно миллионы игл вонзились в его мозг, но безболезненно, словно легкое касание ветерка. Голос, совершенно чужой, он расслышал уже таявшим сознанием:

– Ты из иного времени… И сам выбрал свою судьбу!