Почему мужчины врут - Дарья Калинина

И поставив сапоги на место, Мариша пошла в зал, в котором стояла обувь, не участвующая в акции. А вот эти замшевые ботильоны совсем не плохи! И каблучок такой красивый, словно выточенный из дерева. Взять их? Ах нет! Снова будет замша. Да и носить такие низкие ботиночки зимой почти то же самое, что ходить босиком по снегу.

Нет, пожалуй, она еще посмотрит. Может быть, вон те – кожаные? Вот только зачем же тут такой высоченный каблук? Сомневаясь, Мариша все равно надела понравившиеся сапоги, и ее голова чуть было не коснулась потолка. Как неустойчиво! К тому же люди начали кидать на явно нетвердо держащуюся девушку опасливые взгляды, и Мариша поторопилась снять с себя опасные сапоги.

Еще не хватало ей сейчас громыхнуться со всей высоты своего роста!

Внезапно у нее зазвонил телефон.

–  Ну, куда вы пропали? – услышала она взволнованный голос Гавроша. – Вы где?

–  Я? Я тут… неподалеку.

–  Скоро будете?

–  Ну… Почти.

–  Я специально торможу церемонию, не хочу начинать без вас. Вы скоро?

Ахнув, Мариша велела Гаврошу потихоньку начинать без нее и поторопилась с выбором. Эти? Эти? Или все-таки вон те! Ну, зачем делать столько моделей, большинство из которых откровенно дурацкие?!

Следующий выбор был более удобным и устойчивым, чем вариант с каблуком, но вот качество кожи Маришу как-то смутило.

–  Скажите, а это точно натуральная кожа?

–  Вы же видите на этикетке надпись!

И все же Марише казалось, что натуральная кожа не может так сильно блестеть и так плохо гнуться.

–  Это лаковое покрытие! Оно делает кожу жесткой.

Ну лак – это даже хорошо. Лаковая кожа не так подвержена намоканию. Но вот беда, а что же будет с лаком через несколько дней, если уже сейчас один сапог заметно отличается степенью изношенности от своего коллеги?

–  Знаете, пожалуй, я возьму вот эти! – решилась Мариша, почти отчаявшись и найдя нечто вроде высоких кроссовок.

Они были на теплом густом меху, на устойчивой подошве, и в них всегда можно было сделать вид, что ты просто отправилась на небольшую пробежку. Примерив их со своей коротенькой спортивной меховой курточкой, Мариша осталась довольна. Очень стильно, и, главное, ногам тепло и удобно!

Так что на кладбище она появилась к тому моменту, когда оркестр уже играл траурный туш, а собравшиеся пошли вокруг могилы, кидая, кто последнюю горсть земли, а кто и несколько монеток. Мариша тоже бросила несколько мелких монеток, а потом подошла к Гаврошу.

–  Ну, что тут? – шепотом спросила она у него. – Что-нибудь подозрительное происходит?

–  Пока все в полном порядке. Тотальный контроль тетки Мани.

Мариша уже заметила, что на кладбище у могилы Фила собралась исключительно почтенная публика. Никаких молоденьких геев в разноцветных попугайских одеждах тут не наблюдалось. Все те, кого искренне любил покойник и кто любил его, на похоронах отсутствовали. И отчего-то Марише стало невыносимо грустно. Ну, и ради чего жить, если после смерти к тебе на похороны придут даже не твои друзья, а друзья твоих родственников или родственники их друзей?

Тем временем Гаврош, опасливо оглядываясь по сторонам, спросил у Мариши:

–  А вам что удалось узнать?

–  Рассказ твоей тети подтвердился с одним-единственным исключением.

–  Это с каким же?

–  Бывший хозяин петушка никогда не пытался вернуть его себе обратно. Он смирился с исчезновением дорогой вещицы сразу же, как она пропала.

–  Что? – разинул рот Гаврош. – Выходит, тетка Маня и ее Хамис напрасно изводили себя все эти годы?

–  Напрасно. Они ничего не украли. Игрушка досталась Маниоле в качестве подарка.

–  Невероятно!

–  В жизни еще и не такое случается, – наставительно произнесла Мариша. – Но теперь мы знаем, что кто бы ни ограбил старого коллекционера, сделано это было отнюдь не из-за петушка. Дорогая игрушка пролежала в его коллекции все эти годы совершенно бесполезной вещью. Никому не помогла, никого не вылечила.

–  М-да… Выходит, не такой уж он и волшебный, этот петушок.

–  Как знать. Некоторые вещи обладают чудесным даром помогать и защищать исключительно благодаря вере людей в их сверхъестественные силы. Возможно, что для того, чтобы чудесные силы петушка прорезались вновь, нужно, чтобы кто-то в него вновь поверил!

Но говоря это, Мариша думала уже совсем о другом. Ее внимание привлекла странная темная фигура, которая на мгновение выдвинулась из-за памятника неподалеку от места захоронения Фила и через минуту спряталась вновь. Мариша нахмурилась и решила повнимательнее понаблюдать за тем памятником и странной фигурой за ним.

Ее решимость принесла свои плоды. Через несколько минут человек выглянул вновь, а затем осторожно переместился за еще один памятник. Памятник представлял собой двух птиц, сплетающихся крыльями, шеями и телами. Между ними оставалось достаточно пространства, чтобы можно было без помех наблюдать за похоронами Фила, самому оставаясь при этом незамеченным.

–  Что-то мне это не нравится, – обратила Мариша и внимание Гавроша на странное поведение незнакомца. – Сдается, что этот человек подсматривает за нашей церемонией.

Она могла бы ручаться, что этот мужчина не был в числе приглашенных. Одет он был очень просто – в черную куртку и черные же джинсы. На голове у него была вязаная шапочка. И сразу было видно, что одежда куплена на дешевом оптовом рынке.

–  Я могу прогнать его! – мигом вызвался Гаврош. – Хотите?

–  Хочу, чтобы ты выяснил, что это за тип.

–  Один момент! – с готовностью воскликнул Гаврош и поспешил к памятнику с птицами.

Но человек в темной шапочке оказался проворнее. Увидев приближающегося к нему Гавроша, он быстро повернулся и побежал прочь, петляя между могилами и надгробиями, словно заяц. А когда Гаврош начал его настигать, то и вовсе запрыгал через них.

Через некоторое время Мариша потеряла обоих из виду. Впрочем, запыхавшийся Гаврош вернулся назад спустя десять минут.

–  Не догнал! – с сожалением выдохнул он. – Шустрый какой!

Гаврош тяжело дышал, и было видно, что ему – молодому парню – эти «салочки» дались с трудом.

–  Но ты его хотя бы разглядел?

–  Где там разглядишь! – с досадой отозвался Гаврош. – Прыгал как кролик! Но мужик уже немолодой. Наверное, ровесник отца или около того.

–  Странно, что он так быстро бегает.

–  Ловкий, гад! Как думаете, что ему тут было нужно?

–  Тебе он не показался знакомым?

–  Не знаю. Вроде бы нет. Да и что там разглядишь под шапкой-то?

Тем временем Маниола, взявшая на себя командование, покосилась на племянника, явно не одобряя его прыжки по кладбищу, а потом предложила гостям следовать за ней.

–  Тетка приготовила шикарные поминки! – шепнул Марише отдышавшийся Гаврош. – Вот увидите, как там все помпезно!

Снятый для поминок зал действительно выглядел словно мавзолей Фила. Всюду были расставлены фотографии с траурными ленточками. А самая большая фотография крепилась на стене, украшенная белыми каллами. Мариша никогда не любила эти цветы, но должна была признать, что тут они были удивительно к месту.

Персонал ресторана был одет в черные фраки и черные костюмы. И на их лица было нацеплено подобающее случаю выражение скорби.

Оказавшись в ресторане, все быстро расселись за длинным столом. Как ни хорошо были воспитаны люди, тщательно отобранные Маниолой для похорон брата, все они устали и проголодались. Поэтому все сначала начали жевать. И лишь спустя несколько минут, когда первый самый острый голод был утолен, один из гостей поднялся со своего места и поднял первый тост за покойного.

Потом были и другие тосты. И много. Люди собрались достойные. И как оказалось, все они лично знали Фила. И были высокого мнения о его профессиональных качествах, хотя явно и не все одобряли тот образ жизни, которые вел отец Гавроша в последнее время. Но об этом, щадя чувства Маниолы, не говорилось ни слова. И Маниола заливалась слезами, вспоминая покойного брата.

Похоже, она очень любила Фила и теперь искренне оплакивала его уход. Выпивая вместе с каждым новым тостом полную рюмку, Маниола быстро и сильно опьянела. И припав к широкой груди племянника, предалась тягостным и одновременно сладким воспоминаниям.

–  Какой же он был чудесный человек! – утирая струящиеся по лицу слезы, повторяла она. – Конечно, я была в большей степени для него матерью, чем подругой. Дружил-то Филька с Сашкой Воронцовым. Только тот умер совсем молодым. И с тех пор с Филом что-то и произошло. Он бросил свою семью, оставил тебя, твою мать. Стал пропагандировать свой невозможный образ жизни. Одним словом, его понесло!

–  Тетя, а что за человек был этот Воронцов? – спросил Гаврош, повинуясь настойчивому подмигиванию Мариши.

Но тетке Маниоле не надо было подсказок. Ее и так тянуло выговориться и излить кому-то свою душу.