Любовь под прикрытием - Маргарита Ардо

, переодевшийся ради конспирации в одежду обычного человека, чтобы беспрепятственно, без слонов, верблюдов и свиты выйти в народ. Вспомнилось, что проступившая на его щеках тёмная щетина лишь добавляла южности.

Что ж, нельзя терять времени. Я быстро набрала папин номер и приложила смартфон к уху.

– Да, Гарсия-Гомес, наконец-то! Что с Любой? Где вы?! – послышался суровый и оттого трудно узнаваемый родной голос.

Я чуть не подпрыгнула на выкрашенной в голубой цвет скамье, вперившись глазами в продольную трещинку, словно туда можно было нырнуть, как в кроличью нору,и оказаться рядом с папой. Дома…

– Папочка, папа, это я, Люба!

– Малышка, девочка моя, – мгновенно смягчился папа, – как ты, Фарушка?! Γде ты?!

– Всё хорошо. Мы с Рафаэлем в Биджаре, ждём автобус на Зенджан, потом сразу в Тегеран. Он такой молодец , папа! Οдин отбил меня у бандитов! Это было так… страшно. Но не сейчас, сейчас всё в порядке! Не волнуйся , папочка.

– Ребёнок, у тебя ничего не болит? Ты цела?

– Да, всё нормально, – соврала я , потирая свободной рукой ноющую скулу. – Па-ап, а ты оказывается подполковник… Почти Штирлиц…

– Ты же и так знала, Фарушка, – с явным облегчением рассмеялся папа. – Ты же моя дочь. Ещё в пять лет меня разоружила. Ведь догадывалась же.

– Ну, это другое. Теперь я знаю всё сверхсекретное про тебя, – улыбнулась я в ответ. – Ты разоблачён.

– Ах ты, кукла маленькая,только не разболтай всему миру государственные тайны, – шутливо проворчал папа, и вновь сказал проникновенным,таким родным , просящим голосом: – Ты только береги себя, Фарушка. Помни, твоя безопасность на первом месте. Всё остальное и ноготка твоего не стоит… Οбещай мне не геройствовать, малышка!

Вдруг Раф положил руку в карман. И я поспешно шепнула:

– Обещаю. Пока!

Когда в беседку вошли двое высоких парней , перед ними уже снова сидела скромная иранская жена , прячущая задумчивую улыбку под платком. Я лишь вскользь глянула на пришедших и тотчас отвела глаза, отметив в который раз пушистые ресницы и глубокие, уважительные взгляды. Α ведь раньше иранцы представлялись мне только агрессивными исламистами, попиравшими права женщин и казнящими инакомыслящих, однако все, кто ни встречался нам сегодня, казались другими – замени современные одежды, и вспомнишь о персидских астрономах, поэтах, математиках. B душе передёрнуло: ну почему нужно было опасаться людей, в лицах которых просвечивало столько добра и интеллигентности?

Раф подал мне руку и увлёк меня прочь. Отойдя подальше, шепнул:

– У нас еще много времени. Пора устроить шоппинг, – подмигнул мне украдкой: – Давай приоденем тебя и избавим от страшных чужих калош.

– О да-а, – шепнула я, бесёнок во мне добавил: – Гульчатай, наконец, скроет личико.

Раф посмотрел на меня ласково и вздохнул:

– Мне будет его не хватать. Но что поделать, ноблесс оближ .

– Месье, жё нё манж па сис жур… – шутливо прошелестела я знаменитую фразу побирающегося Кисы Воробьянинова в продолжение французских умствований моего любимого дипломата.

Широко улыбаясь, Раф склонился к моему уху.

– Тонна фиников и сладостей пошла не впрок? Это шутка. Впрочем, ты поняла. А знаешь, Любаша, у тебя дар, исключительный дар оптимизма! – и с хитрецой спросил: – Скажи , а я похож на Остапа Бендера?

– Нет, – шепнула я, – у тебя нет должного кашне и штиблетов на босу ногу.

– Если бы не необходимость в конспирации, снял бы носки и шарф бы купил, с фуражкой, честное слово…

– Не надо, ведь и я не мадам Грицацуева, – произнесла тихонько я , а сама мысленно добавила: «Надеюсь. Но похудеть стоило бы…»

И вдруг телефон в его кармане жалобно пропищал.

– Разрядился? – испугалась я.

Раф кивнул, поджав губы. Снова склонился ко мне:

– Не бойся, это не проблема. Время есть, сейчас всё исправим.

И немного изменив направление, мы свернули к красивой мечети с ажурной мозаикой из бело-голубой плитки и устремляющимися в небо тонкими башенками. Я расширила глаза, увидев в нише длинный ряд розеток и несколько подключённых к сети телефонов, уложенных на бархатной подушечке. Раф спокойно положил рядом с ними свой, развернулся и подхватил меня под локоть.

– Пока сходим в магазин, зарядится.

– А вдруг украдут? – опешила я.

– Исключено, – мотнул он головой, – тут не крадут. В мечети так тем более.

– Совсем? – ахнула я.

– Никому не хочется, чтобы руку отрубили за такую мелочь. Идём. Судя по гугл-картам, во-он там за углом есть магазинчик женской одежды, – показал Раф на улицу с похожими друг на друга белыми постройками.

Я мгновенно представила себя и ряды с одинаково чёрными чадрами и паранджами на вешалках. И Рафа с видом миллионера из «Красотки», рассматривающего, закинув в кресле ногу на ногу, какой мешок мне идёт больше. Я хмыкнула. Почувствовала вновь тёплое прикосновение ладони к ладони,и смело пошла за Рафом.

Ну что ж, вольёмся в шоппинг по-ирански как в новое приключение! Вперёд!

13 Имеется в виду Обсерватория в городе Мераге, построенная в 1259-м году персидским ученым Насир-Ад-Дином с позволения шаха Хулагу.

14 Большое спасибо (фарси)

15 Положение обязывает (заимствование от французского – Noblesse oblige)

16 Герой книги «12 стульев» Ильфа и Петрова. Со словами: «Γоспода, я не ел шесть дней» он побирался на курорте, собирая деньги на очередной стул.

ГЛАВА 22

Гугл соврал, пришлось побродить по обшарпанным улицам, удаляющимся от автовокзала. Я шёл немного впереди, как полагалось, Кнопка за мной. Не хотелось отпускать её ладошку, но, увы, не многие пары в уездных городах держатся за руки, тем более в довольно радикальном Биджаре, где в память о гибели имама Хуссейна чуть ли не все жители измазываются с ног до головы грязью,демонстрируя глубину своей скорби. Хорошо, что сейчас не апрель…

На дверях магазинчика внутри торгового центра, больше похожего на гипер-ларёк, висела табличка: «Мужчинам входить только с женами». Это хорошо – значит,там Люба сможет выбрать всё: от верхней одежды дo нижнего белья. Ведь ей оно наверняка понадобится. Иранским мужчинам на бельё в одиночку глазеть не полагается. Согласно закону, тем самым они нарушают женское право на целомудренность. Хотя в больших городах типа Тегерана или Исфахана с этим давно уже не церемонятся: на базаре можно увидеть молодого перса среди искусственных бюстов и цветастых лифчиков.

– Выбери всё,