Не грози Дубровскому! Том ХI - Антон Панарин

сняла со стенда железяку, похожую на осколки витража, и потрясла им перед моим носом.

— Понятно. А сколько у меня на счёте?

— Потлорашка. Ещё пятьсот тыщ надо. — Ключик тут же улетел обратно на стенд. — Так что копи и возвращайся, когда будет полная сумма.

— А что насчёт кредита?

— Хе! Кредит на пол ляма? Скажем так. У тебя не такой большой кредит доверия, чтобы я тебе одолжил такую сумму.

— Скряга.

— Нищеброд.

Обменялись мы комплиментами и расплылись в улыбках.

— Ладно. А можешь хоть подсказать, что меня ждёт за дверью?

— А я почём знаю? Дверь-то твоя, — пожал плечами Ыбракхт.

— Справедливо. Слушай, может у тебя имеется какое-нибудь средство для продления жизни?

— Эт в каком плане? Есть вот большое зелье лечения. Любые раны исцелит. Даже переломанный в труху человек на ноги встанет.

— А если маг лишился тридцати лет жизни из-за демонического пакта, оно сможет вернуть утерянные годы?

— Не, тут с душой работать надо, а у меня таких товаров отродясь не бывало. Лучше к богу покровителю сходи, мож он поможет.

— Ага. Спасибо за совет. Пойду схожу, — вздохнул я и закрыл дверь магазина.

Я прекрасно знаю все возможности Гру и, к сожалению, с душевными хворями он не умеет работать. Ладно, тогда путь только один. И я направился к Тунгусу. Нашел его я на берегу реки. Проповедник сидел на песочке вместе с Фархатом и потягивал лимонад из местного суши бара.

— Ага. Дубровский — страшный человек. По крайней мере, так по началу кажется. Я когда с ним встретился, думал, до рассвета не доживу. А сейчас вон чё! Я верховный жрец. Эт тебе не хухры-мухры! Важная должность, — похвастался Тунгус.

— Я, признаться, тоже думал, что богу душу отдам, когда он меня в плен взял. А так вроде ничего, относится ко мне хорошо. Работу дал, жильё опять-таки, а ещё защитил от этого придурка Касторкина. Он меня совсем задолбал со своими спорами. Давай поспорим, да давай поспорим. А я, главное, говорю ему, не хочу, а он… — Фархат махнул рукой и отпил из стакана.

— А ты слышал, что этот придурок вчера докопался до Квазара?

— Нет, а что там было?

— Говорит, спорим, ты мне не выбьешь зуб с первого удара.

— А он чего?

— Чего-чего. Лягух так усадил ему в морду, что три зуба вынес и нос набекрень свернул. А Касторкин смеётся и говорит: я же говорил, что ты не выбьешь один зуб. Типо ты выбил три, а это больше чем один. И со счастливой улыбкой убежал в лазарет нос вправлять.

— Воистину, сумасшедшие не ведают горя, — покачал головой Фархат.

— Прохлаждаетесь, товарищи тунеядцы⁈ — рявкнул я, подкравшись сзади.

Парочка тут же вскочила с песка, расплескав напитки и, вытянувшись по струнке, уставились на меня с испугом.

— Никак нет, Виктор Игоревич! Обед же, вот мы и… — начал было оправдываться Тунгус, но я его остановил.

— Да шучу я. Тунгус, настало твоё время проявить себя, как духовного лидера. Почаще с людьми общайся, призывай их возносить хвалу верховному богу Гру.

— И святому, — добавил Тунгус, заискивающе улыбнувшись.

— Ага. Можно и так. Главное, чтобы люди почаще молились. За это выдам тебе сотню талонов.

— Вас понял, Виктор Игоревич. Усилю пропаганду, — козырнул он.

— Да не пропаганду… Ай, да чёрт с тобой, называй, как хочешь. Всё, можешь выполнять. — Кивнул я верховному жрецу, и тот убежал. — Фархат, Вадим хвалил тебя. Отлично работаешь. Молодец. — Я пожал руку персу и у того будто камень с плеч упал. — И расслабься. Чего такой напряженный? Здесь все свои, и никто не собирается тебе вредить. Чувствуй себя как дома.

— Я-я-я стараюсь, ваша светлость. Буду стараться ещё больше, — заверил меня Фархат, быстро кивая.

— Эх… Ты же сильный маг, как тебя так жизнь изуродовала страхом? Ладно. Наслаждайся перерывом.

— Б-б-благодарю, — склонился он в поклоне, заставив меня тяжело вздохнуть. Нет, ну правда! Надо что-то делать с его трусостью.

* * *

Окраина Иркутска.

Ночной клуб Фьёрентина.

Ненавязчивая музыка разлилась по ночному клубу, заставляя персонал качать головами в такт мелодии. Молоденькие официантки накрывали столы, готовясь к открытию. Бармены натирали бокалы, а уборщица полировала пол до блеска. Всё шло как надо.

Тихон Тихонович Продубровский стоял на втором этаже и наблюдал за слаженной работой подчинённых.

— Трудятся как пчёлки. Молодцы, — улыбнулся Тихонович и пригладил бороду.

В ночной клуб вошли три сногсшибательных девицы. Одеты они были очень вызывающе, если не сказать большего. Тихонович перекупил их в одном столичном стриптиз-клубе. Услышав цену, девушки тут же согласились на переезд. Познакомившись поближе, он узнал что девчонки не просто красотки, а ещё и многодетные матери, тянущие на своих плечах потомство.

Со стороны можно было подумать, что они легкодоступные дуры, ложащиеся под всех подряд, но это было не так. У одной муж погиб на войне, оставив ей трёх детей. У другой муж инвалид. Третья же и вовсе не замужем, а тащит на себе семьи своих бестолковых сестёр, у которых мужья оказались алкоголиками. Единственный грех девчонок в том, что они красивы и умеют красиво подать себя с выгодной стороны.

— Тихон Тихонович! Приветики! — помахали ручками стриптизёрши и направились в раздевалку.

— Приветики, мои сладкие! — ответил им владелец заведения, расплывшись в улыбке. — Эх, Тихон. Дожил, блин, на старости лет. Такие красотки, а даже приставать к ним не хочется. Какие-то отеческие чувства испытываешь. Так, того и гляди, захочется своих детей завести, — сам себе сказал Продубровский и, усмехнувшись, закурил.

Следом за девчонками в клуб вошел необъятный гражданин. Сперва в дверях появилось его пузо, потом ещё немного пуза и только после этого стало видно щёки. Огромные сальные щёки. На лице гостя было презрение с помесью превосходства.

— Что вы тут устроили⁈ — рявкнул толстяк, остановившись в центре зала. — Какую-то проститутошную открыли, прости господи. Не боитесь, что вас ненароком сожгут ночью?

Официантки, завидев неадекватного гражданина, попятились в сторону кухни. Бармены бросили на дурачка пару взглядов и продолжили натирать бокалы. И только Тихон Тихонович спустился со второго этажа и решил поприветствовать гостя.

— Уважаемый, а ты не боишься, что тебе тут ненароком все зубы выбьют? — Продубровский упёр руки в бока и