Битва королей - Джордж Мартин

«Мариам» огибала лесистый мыс. Под его поросшими сосной скалами выбирали сети около дюжины рыбачьих лодок. Поодаль от них меняла галс большая барка. Теон прошел на нос, чтобы лучше видеть. Первым делом он заметил замок — твердыню рода Ботли. В детские годы Теона замок был слеплен из дерева и глины, но Роберт Баратеон сровнял его с землей, а лорд Савейн после отстроил из камня, и приземистое строение венчало вершину холма. На невысоких угловых башнях висели бледно-зеленые флаги с косяками серебристых рыб.

Под сомнительной защитой рыбьего замка лежала деревня Лордпорт с кишащей кораблями гаванью. Когда Теон покидал Лордпорт, здесь было дымящееся пепелище, и сожженные ладьи усеивали каменный берег, как скелеты мертвых китов, а от домов не осталось камня на камне. Десять лет спустя следы войны почти исчезли. Жители построили себе новые хижины, взяв камни от старых, и накопали свежего дерна для крыш. Рядом с пристанью выросла новая гостиница, вдвое больше старой, с каменным нижним этажом и двумя деревянными верхними. Но септу наверху так и не отстроили, и от нее остался только семиугольный фундамент. Видимо, свирепость Роберта Баратеона отбила у островитян охоту поклоняться новым богам.

Теона больше занимали корабли, чем боги. Между бесчисленных рыбачьих мачт он разглядел тирошийскую торговую галею, а рядом — неуклюжую иббенесскую барку с просмоленным корпусом. Ладьи, числом не менее пятидесяти или шестидесяти, стояли на якоре в море или лежали на галечном берегу к северу от гавани. На парусах кое-где виднелись эмблемы других островов: кровавая луна Винчей, черный боевой рог лорда Гудбразера, серебряный серп Харло. Теон искал «Молчаливого», корабль своего дяди Эурона. Этой поджарой, наводящей страх красной ладьи нигде не было видно, зато отцовский «Великий кракен» находился здесь, с большим железным тараном в форме давшего ему название животного на носу.

Уж не созвал ли лорд Бейлон знамена в честь прибытия своего сына? Теон снова нащупал кожаную ладанку под плащом. Об этом письме никто не знал, кроме него самого и Робба Старка: они не дураки, чтобы доверять свои секреты птицам. Но и лорд Бейлон тоже далеко не глупец. Он вполне мог догадаться, для чего его сын наконец возвращается домой, и поступить соответственно.

Эта мысль не обрадовала Теона. Отцовская война давно проиграна. Теперь его, Теона, время — его план, его слава, а со временем и его корона. Тем не менее ладьи собрались — вот они, все налицо.

Впрочем, это могло быть просто мерой предосторожности — на тот случай, если война перекинется через море. Старики предусмотрительны по природе своей — а отец уже стар, как и дядя Виктарион, командующий Железным Флотом. Дядя Эурон — дело иное, но «Молчаливого», похоже, нет в порту. «Все к лучшему, — сказал себе Теон. — Так я скорее смогу нанести свой удар».

Пока «Мариам» пробиралась к пристани, Теон беспокойно расхаживал по палубе, оглядывая берег. Он не ожидал увидеть самого лорда Бейлона, но должен же был отец прислать кого-то, чтобы встретить его. Стюарда Сайласа Кислоротого, лорда Ботли, а то и Дагмера Щербатого. Хорошо бы увидеть снова страшную Дагмерову образину. Не может быть, чтобы они не знали о его приезде. Робб посылал воронов из Риверрана, а когда в Сигарде не оказалось ладьи, Ясон Маллистер отправил в Пайк собственных птиц, предположив, что посланцы Робба не долетели.

Однако Теон не видел ни знакомых лиц, ни почетного караула, ожидающего, чтобы сопроводить его из Лордпорта в Пайк, — люди на берегу занимались каждый своим делом. Грузчики катали бочки с вином с тирошийского судна, рыбаки кричали, распродавая дневной улов, детишки путались под ногами. Жрец в зелено-синих одеждах Утонувшего Бога вел по берегу двух лошадей; потаскушка, свесившись из окна гостиницы, зазывала проходящих иббенесских матросов.

«Мариам» встречали несколько лордпортских купцов.

— Мы из Староместа, — отвечал на их вопросы капитан, пока корабль швартовался, — везем яблоки и апельсины, вина из Бора, перья с Летних островов. Есть перец, выделанные кожи, штука мирийского кружева, зеркала и пара сладкозвучных староместских арф. — С борта спустили сходни. — А еще я привез вам вашего наследника.

Лордпортцы уставились на Теона, как бараны, явно не понимая, кто он такой. Это разозлило его. Он сунул золотого дракона в руку капитану.

— Вели своим людям снести мои вещи на берег. Трактирщик, — рявкнул он, сходя по трапу. — Мне нужна лошадь.

— Как прикажете, милорд, — ответил тот, даже не подумав поклониться. Теон уже забыл, как дерзки бывают островитяне. — У меня как раз есть подходящая. Куда путь изволите держать?

— В Пайк. — Этот болван его все еще не узнавал. Надо было надеть свой золотой дублет с вышитым на груди кракеном.

— Тогда вам надо отправляться поскорей, чтоб поспеть в Пайк дотемна. Мой мальчишка поедет с вами и покажет вам дорогу.

— Твой мальчишка не понадобится, — пробасил кто-то, — и лошадь тоже. Я сам провожу своего племянника в отчий дом.

Это был тот самый жрец, что вел лошадей по берегу. Люди преклонили перед ним колено, а трактирщик пробормотал: «Мокроголовый».

Жрец, высокий и тощий, с огненными черными глазами и крючковатым носом, был одет в зеленое, серое и синее — цвета Утонувшего Бога. Через плечо у него висел на кожаном ремне мех с водой, в ниспадающие до пояса черные волосы и косматую бороду были вплетены сухие водоросли.

В памяти Теона шевельнулось что-то. Лорд Бейлон в одном из своих редких и кратких писем упоминал, что младший его брат попал в шторм и ударился в святость, когда его благополучно вынесло на берег.

— Дядя Эйерон? — нерешительно произнес Теон.

— Да, это я, племянник. Твой лорд-отец поручил мне привезти тебя. Едем.

— Сейчас, дядя. — Теон повернулся к «Мариам». — Мои вещи.

Матрос доставил вниз высокий тисовый лук и колчан со стрелами, но сундучок с одеждой принесла сама капитанская дочь.

— Милорд. — Глаза у нее были красные. Когда он взял сундучок, она сделала движение, словно хотела его обнять — на глазах у своего отца, его дяди-священника и половины острова.

Теон ловко уклонился:

— Благодарю.

— О, милорд, я так люблю вас.

— Мне пора ехать. — Теон большими шагами устремился вдогонку за дядей, уже ушедшим далеко вперед. — Я не ждал тебя, дядя. Я надеялся, что мой лорд-отец и леди-мать захотят встретить меня после десятилетней разлуки или пришлют Дагмера с почетным караулом.

— Не твое дело обсуждать приказания Лорда-Жнеца из Пайка. — Жрец держался холодно — совсем не так, как помнилось Теону. Эйерон Грейджой был самым приветливым из его дядей, озорным и смешливым, любившим песни, эль и женщин. — Что касается Дагмера, он отправился на Старый Вик — твой отец поручил ему поднять Стонхаузов и Драммов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});