Пирровы победы - Александр Марков

Других, кто к работе был пригоден, построили в колонну, руки за спиной веревками скрутили, затем всех привязали другу к другу, чтобы не разбежались в дороге, и погнали в степь. Поселение сожгли. Вот только деревянные стены и соломенные крыши, пропитавшиеся влагой, все не хотели загораться.

Хан думал, что следом за ним отряд солдат пустят. Он оборачивался, рассчитывая увидеть столб пыли от приближающихся всадников, но напрасно. Как только растворился дым пожарища, окрестности можно было разглядеть, и они вроде бы не вызывали подозрений. Погонись кто за отрядом степняков, сам бы в засаду попал.

Через день хан почувствовал, как сотрясается земля. Он соскочил с коня, приложил ухо к дороге, улыбнулся. Спустя час в дымке раскаленного воздуха, точно вставая из воды, появлялись всадники на маленьких, похожих на осликов конях. Они сами были водой, волной, огромным приливом, который, накатившись на берег, сметет все постройки, а заодно и людей, что их возвели. Орда… Тысячи и тысячи всадников — тьма.

— Что там? — спросил Повелитель степи у младшего хана.

Его кожа была сухой и морщинистой, она напоминала опавшие листья и, казалось, должна была быть по прочности такой же, как и они. Этак дотронешься до лица, а кожа рассыплется трухой.

— Отличное время ты выбрал для набега, Повелитель степи! Нас ждет удача!

— Я не забуду, что ты проверил это первым!

Они сжигали все на своем пути. Убивали всех без разбора, точно хотели сделать эту землю похожей на ту, к которой они привыкли, — на степь, где на многие километры вокруг нет ни одной живой души, только суслики в норах. А эти зверьки так любят, почувствовав, как сотрясается земля под копытами коней, выбраться на поверхность, встать на задние лапки и смотреть на тех, кто их потревожил.

В зале было холодно, несмотря на огонь в камине, который с аппетитом съел уже целую гору дров. Королю доложили, чуть смягчив краски, и о воскресших мертвецах, и о набеге кочевников. Правда, ему не сказали, что южные провинции уже потеряны и не известно, какая обстановка в этом регионе. Его величеству сообщили неприятные новости в более аккуратной форме: дескать, нечто ужасное может случиться в любой момент, если с его стороны не будет предпринято решительных действий. Однако впору уже было заводить речь о том, что все королевство в любой момент может погибнуть. Следовало бы отправить гонца к троллям и попросить у них помощи. Ведь они сами были в подобном положении пять лет назад. Одна беда — тогда король им не помог. Зато откликнулся ныне опальный Стивр Галлесский.

— Степняки как чувствовали! — зашипел король.

Главный инквизитор склонил голову. Пока с советами он не лез. Король л ибо сам попросит, либо обойдется без чужой помощи. У правителя дрожали руки, чуть дергался левый глаз, совсем как у старика. Он уже начинал жалеть, что так возвысил инквизиторский орден. Ему в свое время долго пришлось балансировать между различными дворянскими кланами, стравливая их: ни один не должен был окрепнуть настолько, чтобы у него хватило сил и средств собрать армию наемников, способных совершить переворот. Монарх боялся заговора даже в самом дворце, поэтому ему приходилось постоянно менять придворных. Иначе вдруг кому-то удастся подкупить слуг и они либо добавят яд в его еду, либо пропитают отравой свечи, горящие в его спальне.

Инквизиторы лишь фанатично отстаивали свою веру, и у них была одна главная цель — распространить ее по всему свету. Они отправили даже миссионеров к троллям, степнякам и варварам, но ничего из этого не вышло. Степняки посланцев ордена убили, тролли и варвары — отпустили восвояси. Зато внутри страны инквизиторы расправились со всеми недругами короля: самих их казнили, обвинив в ереси, а все их сбережения, все драгоценности и замки перешли в королевскую казну. Теперь этими средствами король мог рассчитаться с теми, кто был ему предан. Правителю уже не стоило опасаться переворота. Однако все это привело к новым последствиям — мятежу.

— Ох, как не вовремя со Стивром Галлесским все получилось, — протянул король.

Действительно, случись это чуть раньше, король успел бы завладеть секретом молний и грома, а если бы он надумал расправиться с опасным дворянином чуть позже, то… Эх, сейчас бы он поставил Галлесского во главе своих армий и, возможно, тот согласился бы сразиться и с мертвецами, и с кочевниками. Король выяснил, что в Стринагарском ущелье действительно была крупная битва, а Стивр Галлесский заслужил там лавры победителя. Но славы ему почти не досталось. Разве что благосклонность троллей.

— Что вы делаете, чтобы остановить продвижение мертвецов? — спросил король.

— Срочно собираем всех инквизиторов в отряды и отправляем в южные районы. Всех миссионеров пришлось отозвать, но людей все равно не хватает.

— А вы еще людей наберите.

— Так вера должна быть в человеке, чтобы инквизитором стать.

— Вы эту веру огнем и мечом насаждали несколько лет. И что? Мятеж получился.

— Труден путь истины.

— Иди. Останови их. Если Стивра Галлесского найдете — не убивайте. Ко мне доставьте.

— Слушаюсь.

Стивр не любил постоялые дворы, неуютно там было, неприветливо, так и ждешь, что какая-нибудь образина из стены вылезет с ножом в руке. С такими мыслями трудно заснуть, а поэтому полночи в постели ворочаешься и все никак сон заманить не можешь. Кровати старые, скрипят при каждом движении, как уключины у лодки, когда взмахиваешь веслами, или как палуба корабля под ногами. Едва подумаешь о том, сколько людей в этих кроватях ночь коротали, сколько из них рассвета не дождались, так и не заснешь до самого утра, до тех пор, пока в узкое оконце не начнет ломиться рассвет. Кроме него-то в этакое крошечное оконце никто не залезет, разве что ребенок маленький или обезьянка, обученная воровскому ремеслу.

Стивр обычно из комнаты своей не выходил без надобности, дверь на засов закрывал или на ключ, а ключ из скважины вытаскивал. Но двери в таких заведениях, как постоялые дворы, — на вид такие мощные и крепкие, — обычно оказывались очень хлипкими, так что плечом их мог выбить почти любой.

Хорошо еще, что деревянные перекрытия не пропускали крики постояльцев, которые пили и ели на первом этаже. Чего-чего, а слушать эти пустые полупьяные разговоры — самое последнее дело. Вот и просил Стивр, если голодный был, принести ему еду в номер.

Кровать в комнате была одна, тут и спору никакого не было, что достаться она должна Леонель, а Стивру с Габором пришлось бы спать на полу, на матрасах, набитых соломой. Соломинки лезли наружу, отчего матрасы походили на каких-то огромных полинявших ежиков. Мужчины тут же и завалились бы спать (ну, может, чуть перекусив прежде), но девушка сказала, что измазалась, как свинья, и хочет принять теплую ванну.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});