Музпросвет - Андрей Горохов

Из-за того, что половина ударов бас-барабана исчезла, музыка стала казаться более медленной и менее энергичной. Чтобы восполнить энергетический дефицит, продюсеры стали применять звуки синтетических органов, духовых, струнных, а также вокал, используя все это одновременно и ритмически и мелодически. В идеале получалась ритмическая молотилка, состоящая не из одних только ударов барабана.

Неожиданность состояла в том, что вокальные партии стали заимствоваться с а-капелла-версий американских R'n'B-хитов, начиная с Уитни Хьюстон и заканчивая никому не известными певицами.

Нет сомнения, что для продюсирования тустепа был применен опыт изготовления джангла и драм-н-бэйсса: к вокалу, а вместе с ним и к другим ворованным звукам, продюсеры относятся так же, как в драм-н-бэйссе относились к барабанам. Вокальные партии режутся на части, безжалостно убыстряются и склеиваются в своего рода брейкбит или, если хотите, брейк-вокал.

2step мягче, лиричнее, мелодичнее, эротичнее и драм-н-бэйсса, и техно. 2step, который пришел на смену драм-н-бэйссу, сравнивают с lover's роком, который пришел на смену дабу (в начале 80-х на Ямайке кончилась эпоха серьезного, инструментального и, вообще говоря, малоразвлекательного даба и началась эпоха lover's рока — сладкого рока для влюбленных). Характерным образом, 2step называют lover's jungle. Идеал мужчины — уже не gangsta, аplaya, не rudeboy, a sweetboy, это изящно одетый, обворожительный и ловкий персонаж, дамский угодник.

Для атмосферы тустепа характерен культ роскоши: дизайнерские шмотки, шампанское, кокаин и шикарные женщины — это именно то, что поэт называл «упоительной негой». Слово «глэм» тут тоже к месту. Соответствующим образом называются клубы, лейблы и пиратские радиостанции: «Печенье с кремом», «Шоколадный мальчик», «Мороженое», «Чистый шелк», «Блаженство».

Впрочем, многие из тех, кто находится вне клубной 2step жизни, усматривают во всем этом млении и томлении гиперконформизм, снобизм, тщеславие, идолопоклонство перед Дольче и Габбаной и, в целом, вопиющий материализм.

[13] Транс

World Music

Летом 1987 года в одном из лондонских пабов собралась группа представителей независимых компаний звукозаписи, концертных агентов и сотрудников радиостанций, всего человек двадцать пять. Они обсудили детали кампании по внедрению на британский музыкальный рынок записей из Африки, Азии и Латинской Америки. Владельцы музыкальных магазинов отказывались торговать этими записями часто просто потому, что не знали, как назвать соответствующую полку — Ethnic, Folk, International или как-то еще? После жаркого обмена мнениями было решено остановиться на термине World Music («музыка мира»), он был значительно короче, чем Popular & Roots Music From Outside The Anglo-American Mainstream («популярная и исконная музыка, не относящаяся к англо-американскому мэйнстриму»). При этом имелась в виду не классическая, не художественная, не религиозная музыка, а та, которую слушают по радио и под которую танцуют обычные люди, — местный самодельный поп.

В начале 90-х эта самая World Music вошла в большую моду. Она была разрекламирована как встреча двух культур — западной, то есть высокотехнологической, и незападной, то есть экзотической, представленной В основном странами третьего мира. Впрочем, и в США, и в Великобритании, и в Германии, и во Франции нашлись музыканты, чудом уцелевшие в водоворотах поп-музыкального потопа последних десятилетий.

Широкой общественности была предъявлена целая армия непонятно откуда взявшихся певцов и инструменталистов, по-разному одетых, но одинаково широко улыбающихся. Для участия в этом цирке были отобраны якобы самые лучшие музыканты третьего мира. Разумеется, речь шла вовсе не об изучении далеких музыкальных традиций и культур, которые оказались чересчур многообразными и малопонятными для цивилизованной аудитории, избалованной хорошо спродюсированной жвачкой для ушей. Усилиями звукозаписывающих корпораций был искусственно выведен этно-поп — вполне западный, резво бухающий синтезаторный музон, в который были вмонтированы якобы незападные певцы и певицы. Впрочем, часто оказывалось, что они — как, скажем, живущий во Франции алжирец Халед (Khaled) или израильская певица Офра Хаза (Ofra Haza) — вовсе не так уж чужды цивилизации и ритм-машине.

Этно-поп повторяет модель, по которой в 70-х функционировал регги: музыка записывается в западных студиях под присмотром западных продюсеров в соответствии с западными вкусами для западной же аудитории. Интересно, что даже несинтезаторно звучавший пакистанский певец Нусрат Фатех Али Хан (Nusrat Fateh Ali Khan) — казалось бы, совершенно аутентичный и неподкупный представитель традиционного Востока — на самом деле существенно подкорректировал суфийскую музыку каввали (qawwali). В юности Нусрат был большим поклонником Джими Хендрикса и западного рока, пел он и индо-пакистанское диско и соответствующим образом изменил ритмическую структуру своей собственной музыки, которая стала базироваться на бите, то есть на равномерном пульсировании барабанов, совершенно нетипичном для индийской и пакистанской традиции. Эта операция во многом способствовала успеху певца на Западе.

Питер Гэбриел, создавший под крылом гиганта Virgin собственный лейбл Real World, немало помог слиянию культур под эгидой синтипопа.

Транс вообще говоря, не музыкальный термин. Транс — это психическое состояние, при котором человек воспринимает лишь малую долю того, что творится вокруг или внутри него.

Бегун, который концентрирует свое внимание на равномерном дыхании и на том, чтобы ни в коем случае не остановиться и не задохнуться, находится в состоянии транса. Болельщик, который смотрит футбол по телевизору, тоже находится в трансе: весь остальной мир для него исчезает, зато происходящее на поле он воспринимает исключительно сильно. Когда, читая интересную книгу, вы забываете обо всем — вы в трансе. Когда вы очень интенсивно переживаете радость или горе — это тоже транс.

Транс — это вовсе не сон: находящийся в трансе сохраняет сознание и чувства, только вся сила его души устремлена на какой-то маленький фрагмент окружающего мира, который воспринимается словно через огромное увеличительное стекло. Собственно говоря, человек почти постоянно находится в состоянии транса. И очень часто проблема состоит вовсе не в том, как впасть в транс, а в том, как выйти из него, то есть встряхнуться, расширить угол зрения и переключить свое сознание на какой-нибудь новый предмет.

Но и сильно углубиться в транс — тоже непростая задача. Кстати, зачем в него вообще погружаться? Грубо говоря, чтобы слабый прожектор сознания сконцентрировался в мощный лазерный луч, который бы позволил увидеть очень далекие и неожиданные вещи, в обычном состоянии незаметные. Описывая подобного рода эффект, часто используют сильно затасканные термины «самопогружение» и «расширение сознания». Все это сфера мифов и анекдотов.

Состояние глубокого транса является сердцевиной религиозных ритуалов во многих культурах. Чтобы впасть в транс, нужно прежде всего это хотеть и уметь делать. Кроме того, повторяющиеся телодвижения, монотонная ритмичная музыка и, конечно же, разнообразные наркотические средства сильно способствуют возникновению этого состояния. Музыка, помогающая вхождению в глубокий транс, известна во всех уголках земного шара, особенно в тех, которые более или менее хорошо защищены от прямого воздействия западной цивилизации. Западная поп-музыка трансу, вообще говоря, не способствует: она чересчур напористая и недостаточно монотонная. Кроме того, стандартная поп-песня заканчивается через три с половиной минуты. Это, конечно, издевательство.

Оснований называть какой-то определенный стиль музыки словом «транс» нет: существует множество непохожих друг на друга явлений, вполне заслуживающих этого названия. Любителям суровой экзотики можно порекомендовать марроканский гнаву (gnawa) и корейскую синави (sinawi и sanjo); музыка сибирских и монгольских шаманов и буддистских монахов — тибетских, китайских и японских — тоже заслуживает самого пристального внимания.

Технотранс

Летом 1992 года слово «транс» вдруг вошло в обиход. Трансом стали называть мелодичную электронную музыку, которая не била по голове, как тупое техно, а влекла за собой. Ритм стал очень легким, а общая атмосфера — воздушной и прозрачной. Если плотный саунд техно можно сравнить с железобетонной конструкцией, которая давит своей массой и твердыми краями, то транс — это вид из окна на голубые дали.

Транс расхваливали как поп-музыку нового типа. Словно грибы после дождя, появлялись новые лейблы, солидные газеты и журналы охали, что молодежь заболела новой болезнью — техно-музыкой. К производству транса подключились все продюсерские силы Западной Европы.