Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе - Иван Орлов

125

Нет нужды прибытие Максима в Константинополь относить, вместе с Ассемани, непременно к 653 году, ко времени до прибытия сюда Мартина, и отдалять его, вместе с Паджи и Каве, до 655 года. Несомненно известно лишь только то, что судебный процесс против Максима начался в 655 году, когда приговор над Мартином был уже произнесен. Мнение Ассемани, видимо, разделяет Шрекк (s. 432), говоря: «почти одновременно с Мартином, тоже в 653 году, был привезен из Рима в Константинополь в авва Максим»; хотя он не указывает того, прибытие Максима случилось ли раньше или позже прибытия Мартина.

126

Т. I, col. 88 IH'.

127

Подробности судопроизводства красноречиво говорят о том, что Максим, подобно Мартину, был привлечен к суду в качестве политического преступника: все преступления, за исключением одного, взведенные на Максима, носят чисто политический характер (crimen laesae majestatis). Лишь одно обвинение, принесенное сенату аввой Миной, носит характер чисто церковного преступления — обвинение в том, что Максим склонял народ к оригенизму; да и оно могло быть возведено на степень политического преступления.

128

Col. 161 — 163 КЕ.

129

Col. 112 А.

130

Col. 112 — 113 В'.

131

Т. I, col. 113 Д–117.

132

Т. I, col. 120 Ε'.

133

Т. I, col. 120–125.

134

Акты судопроизводства над Максимом совершенно умалчивают об этом допросе. О нем мы узнаем из письма Максима к своему ученику, Анастасию монаху (Op. Max., t. I, col. 132). По словам этого письма, настоящий допрос происходил в 18 день месяца, в день Преполовения (Μεσοπεντηκόστη, Media Pentecostes). Обращая внимание на то обстоятельство, что Μεσοπεντηκόστη в 655 году (а в этом году происходил рассматриваемый допрос) падает на 22 апреля, мы допускаем вместе с Паджи, что вместо «в 18 день месяца» в письме Максима нужно читать: «в 22 день месяца». См.: Hefele. b. III, s. 218.

135

Униатская формула исповедания «одного и вместе двух, т. е. трех действований» во Христе была предложена константинопольским пресвитером Петром, впоследствии константинопольским патриархом, преемником Пирра (См.: Hefele, b. III, s. 219). Действительно, эта формула была принята римскими апокрисиариями (см. письмо Анастасия монаха к монахам–каларийцам, Ор. Max., 1.1, col. 135–136), но в Риме решительно была отвергнута папой Евгением I (с 10 августа 654 по 3 июня 657 года). По своему замыслу формула Петра — вовсе не новость: еще в 645 году в «Разговоре с Максимом» Пирр предлагал Максиму положение об одной в двух волях в качестве согласительной формулы. Отсюда очень может быть, что за личностью пресвитера Петра скрывается личность патриарха Пирра.

136

Пирр умер (приблизительно) в начале второй четверти 655 года (по Ле Куиеню (р. 231) — в мае или июне), после 4 месяцев и 21 дня вторичного правления. Ему наследовал Петр, тоже монофелит. Pagi, t. II, p. 301.

137

Т. I, col. 125 — 128.

138

Т. I, col. 137.

139

Принятие одного действования во Христе приводит к слитию учения о Троичном Боге с учением о воплощении Бога Слова: при моноэргистическом воззрении на лицо Богочеловека человеческая природа Христа мыслится однородной с Его Божественной природой и, следовательно, отличной от природы Божества и человечества Его, так что вместо Троицы является четверица. С точки зрения нравственной христологии, монофелитское учение отрицает у Христа способность к произведению добрых дел. В рассуждении относительно существенных определений и отличительных свойств Божества и человечества Христа, монофелитское воззрение приводит не только к смешению их (абсолютная, творческая воля Божества Христа переносится на Его человечество), но даже и к совершенному уничтожению их во Христе, т. е. к отрицанию самого бытия природ Христа (Col. 141 — 144). — Принятие одной личной воли, как бы того хотел Феодосий (col. 149), последовательно ведет к необходимости мыслить четырех богов, различных и по природе, и по ипостаси; отсюда следует то, что воля и действование составляют отличительную особенность природы, а не лица, почему вместе с двумя природами Христа и Св. Писание, и отцы Церкви научают исповедовать две природные воли и два такие же действования. А принимая две различные воли и действования, άΛΛην και άΛΛην [иную и иную], как и две различные природы, необходимо вместе с различием признавать и число их: «δύο» (col. 152).

140

Т. 1, col. 160.

141

Т. I, col. 160 — 161 К Д.

142

Т. I, col. 161 КЕ'.

143

Т. I. col. 164 КЕ'. Эти слова, сказанные притом враждебно настроенным к Максиму императором, весьма метко характеризуют то громадное значение и влияние на ход церковных дел тогдашнего времени, какое имел Максим.

144

Т. I, col. 164 — 165 ΚΘ'.

145

Т. I, col. 168 Λ — 169.

146

Т. I, col. 169 — 172.

147

Деян. VI В. е., стр. 546.

148

Там же.

149

Название «ίλΛούστριος», прилагаемое к Петру, указывает на важность поста, занимаемого им. Комбефи полагает, что это был человек высокопоставленный, занимавший должность сенатора (См.: Op. Max., t. II. col. 509, Not. Combefisii). В полном согласии с подобного рода предположением Комбефи стоит то обстоятельство, что Софроний, явившийся в Константинополь по очень важному делу, представляется по этому письму находящимся в сношениях с этим Петром. К этому Петру впоследствии обращался с особым письмом папа Мартин, рекомендуя ему Иоанна, епископа Филадельфийского, в качестве своего викария (Mansi, t. X, p. 825).

150

Другое — επιστολή δογματική [послание догматическое] (точнее — συστατική— рекомендательное): защищая православие диакона Александрийской церкви Косьмы, изверженного из сана по подозрению в еретичестве (Op. Max., t. II, col. 534, Not. Combefisii), Максим просит Петра походатайствовать перед «папой», как он называет александрийского епископа, о восстановлении Косьмы в диаконском сане (col. 536). От третьего письма к Петру сохранились только отрывки. Оно написано во времена папы Феодора (col. 143), следовательно, в период времени от 642 до 649 года в ответ на какое–то сообщение Петра о Пирре, который назван аввой (col. 141). Не невероятно подразумевать под этим сообщением сообщение о вступлении на константинопольскую епископскую кафедру Пирра, аввы Хрисопольского монастыря.

151

«Αύτό$ι… έχετε πατέρα τε και διδάσκαλον κύριον άββαν Σωφρόνιον»… col. 533.

152

Иоанн кубикулярий занимал одну из придворных должностей и имел большое влияние при дворе (col. 642, Not.). С Максимом он находился в дружеских отношениях; Максим называет его, например, так: «Λίαν ήγαπημένε και πάντων μοι τιμιώτατε» [зело возлюбленный и всех для меня честнейший] (col. 648). Из писем Максима к Иоанну видно, что между ними велась оживленная переписка: «Τά τίμια της ύμετέρας έν Κυρίω πο$εινότητος γράμματα δεξάμενος, ηύχαρίστησα τω Θεώ επί τή τοιαύτη ύμών εις τό καλόν προθυμία» [Получив честное писание вашей о Господе милости, я возблагодарил Бога о таковом вашем усердии к добру] (col. 408). В другом письме к Иоанну Максим говорит, про себя: «Χαίρω και ευφραίνομαι, δια πάσης επιστολής την... λύπη ν λυπούμε νον εύρίσκων τον εύλογη με νον μοΰ δεσπότη ν» [Радуюсь и веселюсь, находя благословенного моего владыку на всем протяжении письма печалющимся печалью] (col. 413).

153

Оставляем в стороне другие 7 писем к Иоанну кубикулярию: 1) Рекомендательное (col. 641 — 648), представляющее защиту и восхваление Георгия, префекта Африки (в одном месте, col. 645, Максим прилагает к Георгию подряд 19 различных эпитетов), внезапно отозванного в Константинополь после известного восстания. Написано оно в 647 г., из Африки. 2) О трех главных христианских добродетелях (col. 392 — 408). 3) О печали по Боге (col. 413 — 426) и еще четыре очень небольших письма. Потому оставляем их в стороне, что для нас они не представляют никакого интереса: ни чисто догматического, ни психологического, ни даже в отношении к вопросу об обстоятельствах полемической деятельности Максима.

154

В кодексе Фотия адресат настоящего послания называетса не «κοιβικουλάριος», а «φιλόσοφος» — надписание, нигде в трудах Максима не встречающееся; обычно же настоящее послание озаглавливается так, как в издании Комбефи, а именно: «к Иоанну кубикулярию» и т. д. Нужно ли принимать при чтении Фотия Иоанна философа за другое лицо, отличное от Иоанна кубикулярия, или нет, во всяком случае мы остаемся при том мнении, что адресат настоящего послания есть тот самый Иоанн кубикулярий, друг Максима, к которому адресованы рекомендательное и др. письма. См.: col. 459, Not. Combefisii.