История инквизиции. том 2 - Генри Ли

Это было, в сущности, формальное отречение, которое инквизиция обычно требовала от своих узников. На общем заседании собора 23 сентября Иероним опять повторил свое отречение и закончил торжественной клятвой, в которой призывал анафему на головы всех, кто совращал его с пути истинной веры, и на самого себя, если совершал подобное преступление. Ему объявили, что он не может вернуться в Чехию, но что ему предоставят право выбрать себе местожительством какой-нибудь монастырь в Швабии при условии, что он пошлет на родину письмо, в котором должен подтвердить ложность как своего учения, так и учения Гуса, и убеждать своих соотечественников отречься от ереси.

В обвинительном акте против Иеронима ему ставится в особую вину отказ написать это письмо. Однако существование этого письма, написанного 12 сентября, доказано. Каноны предписывали строгое тюремное заключение для обращенных еретиков, раскаяние которых считалось всегда сомнительным.

24 февраля 1416 г. была назначена новая комиссия, которой поручили было начать новое следствие против Иеронима. Узника снова подвергли допросу по всему делу, начиная с ересей Уиклифа до восстания против интердикта, возбужденного Иеронимом в Праге, и до отлучения его от Церкви в Вене. 27 апреля комиссары составили свой доклад, чиновник, обязанный преследовать ересь, добавил длинный обвинительный акт, в котором перечислялись все преступления Иеронима. Иероним отвергал, вопреки отречению, что он еретик, и жаловался на свой незаконный арест. В отношении Иеронима, как и в отношении Гуса, был применен неизменный принцип инквизиционного судопроизводства, по которому отрицание еретических мнений увеличивало вину.

В этом деле более, чем в процессе Гуса, собор принял на себя роль инквизиционного трибунала. Комиссарам был предоставлен свободный выбор средств для получения признания. 9 мая они представили вторичный доклад обо всем деле. 23 мая пред полным собором Иерониму были прочтены главные пункты обвинения. Он выслушал молча часть обвинений, признал или отверг другие, делая при случае оговорки. Допрос окончили 26 мая. Старшина комиссаров, константинопольский патриарх Иоанн заявил, что Иероним признан виновным в четверной ереси, но следовало дать ему слово для защиты. Если Иероним сознается в своих заблуждениях и раскается, то его следует простить, но если он будет упорствовать, то дело должно идти законным путем.

Иероним произнес защитительную речь. Что касается его отречения, то судьи обещали, что с ним поступят снисходительно, если он отдаст себя на милость собора; он отрекся, послал в Чехию письмо, которое приказали ему написать, осудил учение Гуса. Гус, заявил он, был праведник и святой, с судьбой которого он связал бы до конца свою судьбу. Ни одно прегрешение, совершенное им здесь на земле, не лежит так тяжело на его совести, как позорное отречение. Уиклиф в своих сочинениях высказал истину более глубокую, чем кто-либо до него, и только одна боязнь костра могла заставить его, Иеронима, осудить подобного наставника. Затем он заявил, что пороки духовенства и римской курии заставили Уиклифа и Гуса выступить в качестве реформаторов. Иероним как рецидивист, признавшийся в своем возврате к ереси, не мог рассчитывать на снисхождение, тем не менее собор ему дал четыре дня на размышление и раскаяние.

30 мая собор собрался рано утром; в десять часов Иероним был уже на костре. Перед казнью зачитали его отречение. Он признал его и сказал, что только боязнь костра вырвала у него это отречение. После этого константинопольский патриарх Иоанн прочел приговор, осуждавший Иронима как сообщника Уиклифа и Гуса и объявил его еретиком-рецидивистом, отлученным от Церкви и преданным анафеме. Казнен он был на том же месте, где и Гус принял свою мученическую смерть.

Ян Хлумский, смелый защитник Гуса, не покинул Констанц и был во власти собора; 1 июля он присягнул защищать истинную веру, признал, что Гус и Иероним заслужили наказание, и выразил желание, чтобы его заявление было послано в Чехию.

Глава 8. ГУСИТЫ

Пороки духовенства были признанной причиной и оправданием альбигойского и вальденского восстания в XIII в., безжалостно подавленного; но зло, вызвавшее его, даже не попытались уничтожить. Это и во второй раз породило восстание, и снова злоупотребления, источник доходов для Церкви, были оставлены, но покарали людей, которые отвергали сами принципы, порождавшие это зло.

Канонический закон и инквизиционное судопроизводство давно уже придерживались того принципа, что единственным средством борьбы против ереси была сила; всякое же противоречие признанным Церковью авторитетам считалось ересью. Констанцский собор усилил негодование, вызванное казнью Гуса и Иеронима, объявив ересью веру, которую тогда исповедовало большинство населения Чехии.

31 августа 1415 г. собор дал литомышльскому епископу Иоанну полномочия инквизитора для уничтожения распространенных в Чехии ересей. Король Венцеслав дал Иоанну охранный лист; но невозможно было заставить уважать каноны доведенное до отчаяния население. Поэтому 23 сентября константинопольский патриарх Иоанн и епископ Санлиса Иоанн были декретом назначены комиссарами (или, вернее, инквизиторами) для суда над всеми гуситами – еретиками. Им было дано право вызывать всех еретиков или подозреваемых в ереси к себе в римскую курию. Вызов мог быть общий или личный. Но так как страна была готова к восстанию, то эта мера только укрепила крайнюю партию. Это ясно из адреса, посланного 30 декабря 1415 г. собору вельможами, которые выразили возмущение казнью Гуса и отказывались от всякого повиновения курии. В ответ 20 февраля 1416 г. подписавшим адрес и сторонникам Гуса и Уиклифа было предложено в течение пятидесяти дней явиться на собор по обвинению их в ереси. Не явившихся пригрозили судить заочно. Так как было опасно вручить этот вызов обвиняемым в Чехии, то его прибили к церковным дверям в Констанце, Ратисбоне, Вене и Пассау. Все формальности были соблюдены, 3 июня обвиняемые были объявлены виновными в неявке, а 4 сентября поручили Иоанну Константинопольскому вести дело.

Сожжение Яна Гуса

Уже 27 марта 1416 г. собор решил прибегнуть к силе. Фанатик Иоанн Литомышльский получил полномочия легата и был послан к сеньорам Газенбурга, к Иоанну Михельсбургскому и другим баронам, известным своим враждебным отношением к народной партии. Прелат повез с собою грамоты, в которых собор призвал вельмож вместе с легатом изгнать и уничтожить всех еретиков-гуситов. Сигизмунд 21 и 30 марта письменно благодарил католиков-вельмож за их благочестие и предупреждал гуситских вельмож, что, если они будут упорствовать в своем заблуждении, то весь христианский мир соединится против них в крестовом походе. Пражской университет ответил 23 мая публичной декларацией, в которой подтверждал безукоризненное правоверие Гуса и его выдающиеся заслуги, а также учёность и строгое правоверие Иеронима.

В декабре 1416 г. собор направил Сигизмунду послание, в котором отмечал, что казнь Гуса и Иеронима усилила ересь; два этих еретика почитаются наравне со святыми и мучениками; вельможи и дворяне открыто не повинуются указам собора и не позволяют опубликовывать его решения. Собор просил Сигизмунда силой покорить мятежных еретиков. Сигизмунд переслал это послание Венцеславу. В циркуляре от 3 сентября 1417 г., адресованном католикам Чехии, император высказал подозрение, что брат его благосклонно относился к ереси, император призвал всех своих подданных прилагать все усилия к уничтожению ереси. Великий Раскол окончился 11 ноября 1417 г. избранием папы Мартина V, который в 1411 г., будучи еще кардиналом Оттоне Колонна, осудил и отлучил Гуса от Церкви. В феврале 1418 г. собор обнародовал нечто вроде ультиматума из двадцати четырех пунктов: король Венцеслав должен был поклясться уничтожить ересь Уиклифа и Гуса; предписывалось возвратить и вознаградить изгнанных священников и верных католиков; восстановить почитание икон и соблюдать обряды Церкви. Все еретики должны принести отречение. Главные ученые еретики – Ян из Есинца, Яков Малый, Симон Рокицана и шестеро других – были вызваны на суд в Рим; от причастия мирян хлебом требовалось отдельное отречение; всякий, разделяющий учение Уиклифа и Гуса, всякий, считающий святыми Гуса и Иеронима, должен был быть сожжен как еретик-рецидивист, т.е. без права отречения и надежды на прощение. Всем гражданам предписали оказывать епископским судьям поддержку по их первому требованию под угрозой разделить участь соумышленников ереси. Это было только применение действующих законов. Для их исполнения Сигизмунд обещал посетить Чехию с четырьмя епископами и одним инквизитором и сжечь всех, кто откажется отречься от своих заблуждений.

Мартин V направил 22 февраля 1418 г. буллу к прелатам и инквизиторам Чехии и Моравии, а также соседних стран: Пассау, Зальцбурга, Ратисбоны, Бамберга, Мейсена, Силезии и Польши. Папа отмечает, что смерть Гуса и Иеронима не заставила еретиков раскаяться, и приказывает прелатам и инквизиторам ловить мятежников и отдавать их в руки светской власти. Всякий, не выполняющий это, будет смещен. Светские князья получили приказание арестовывать всех еретиков, держать их в оковах и карать по приговорам инквизиторов. Папа давал указания относительно суда, наказаний и конфискаций согласно с установившейся инквизиционной практикой. Папа стремился помочь Сигизмунду в обещанном им походе. Однако в декабре 1418 г. император ограничился угрозами Венцеславу крестовым походом, если тот не уничтожит ересь сам.