Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Чепурнов Николай Иванович

Но раздел Польши и некоторые претензии Мальты к тесным отношениям России с греками нарушили и без того слабый союз с иоаннитами. И только после смерти Екатерины II, с приходом к власти её взбалмошного сына Павла I, этот орден нашёл себе надёжного покровителя в лице российского императора.

Будучи всегда в оппозиции к своей матери, он начал теперь проводить крайне реакционную политику, что и привело его в дальнейшем к скорому трагическому концу. Он игнорировал учреждённые матерью русские ордена, заключил в 1797 году конвенцию с Мальтой, ввёл орден св. Иоанна Иерусалимского и сам стал его гроссмейстером.

Мальтийский орден в России занял место высшей награды. Павел I, облачившись в орденское одеяние, любил покрасоваться в обществе сподвижников, придворных дам и иноземных гостей броским восьмиконечником высшего ордена. С мальтийскими крестами он изображён и на многих своих портретах.

Французской революцией ордену иоаннитов был нанесён удар её сторонниками на острове, а в 1798 году последовал окончательный крах — Мальта была захвачена войсками Наполеона Бонапарта. Капитул ордена был перенесён в русскую столицу, а император Павел I получил титул «Великого Магистра ордена св. Иоанна Иерусалимского». В Петербурге он предоставил ордену прекрасный воронцовский дворец, капеллу на Садовой улице, Инвалидный дом, выделил кладбище, выдал щедрые дотации из государственной казны и даже обещал военную помощь.

Сам знак ордена в русском приорстве остался без изменений — та же чёрная муаровая лента, прежней формы белый эмалевый остроконечный крест под короной. Павел даже ввёл его изображение в государственный герб России.

Официально Мальтийский орден св. Иоанна Иерусалимского был введён в русскую систему награждения по царскому манифесту от 29 ноября 1798 года.[486] Он предназначался для награждения российского потомственного дворянства за военную и гражданскую службу. Знаки ордена были трёх степеней и имели вид белого крестика с раздвоенными концами. Лента чёрная. Награждались этим орденом и женщины высшего дворянского сословия, для них были установлены две его степени — «Большой крест» и «Малый крест».

А в 1800 году в российской наградной системе появился (вместо Анненской медали) донат Мальтийского ордена, как придаток к нему, для награждения нижних чинов — солдат и унтер-офицеров за двадцатилетнюю беспорочную службу.[487] Донат ордена представляет собой маленький, примитивно сделанный латунный крестик с раздвоенными концами, между которыми находятся украшения в виде лилий. Крестик встречается разных размеров, но в пределах 25x25 мм.

С левой стороны из вышепредставленных экземпляров помещён обычный латунный знак (размером 22x22 мм), а справа — уникальный крестик доната, выполненный в золоте (24,5x24,5 мм). Первый напоминает Мальтийский орден в миниатюре — даже концы его, кроме одного верхнего, покрыты, как и у ордена, белой эмалью. Выполнен он, по-видимому, по частному заказу какой-то ювелирной мастерской.[488] Всего было роздано 1129 таких знаков, из них 17 отобрано за преступления.

Носили знак на груди на чёрной шёлковой муаровой ленте ордена св. Иоанна Иерусалимского. Этот донат просуществовал недолго, сразу же после смерти Павла I, в 1801 году, он был снова заменён Анненской медалью.

Император Александр I не пожелал идти по стопам отца. Он сложил с себя звание гроссмейстера этого чуждого для России ордена, убрал знак его из государственного герба и возродил традицию награждения прежними русскими орденами.[489]

К 1811 году Мальтийский орден утратил своё значение и навсегда прекратил существование в России.

Часть 2

Российские наградные медали

XIX и начала XX веков

За взятие Ганджи. 1803 г

С давних пор народы Грузии и Армении тяготели к России. Раздробленные на мелкие царства, они не могли противостоять восточным завоевателям в лице Персии и Турции, которые «…разиня рты свои, как змеи окружают нас, — писал Панину ещё при Екатерине II в 1774 году грузинский царь Ираклий II, — персияне как львы смотрят на нас, а лезгины острят зубы свои против нас, как голодные волки».[490] Перед Грузией невольно встала дилемма — либо быть покорённой отсталыми странами Востока, либо перейти под власть прогрессивной и более доброжелательной России. Но и сама Россия стремилась иметь эти земли как опорный стратегический плацдарм с побережьями сразу двух морей. Все эти причины привели в 1783 году к заключению Георгиевского трактата между русской императрицей Екатериной II и грузинским царём Ираклием II, согласно которому в Грузию были введены военные силы в составе пока что всего двух батальонов. И хотя этих войск было явно не достаточно для охраны Грузии, но всё-таки их присутствие на Кавказе охладило строптивый пыл соседних воинствующих государств.

Однако вскоре война, которую вела Россия в 1784–1791 годах с Турцией и Швецией, отвлекла её внимание от Кавказа, и положение Грузии опять резко изменилось. Начались новые территориальные дробления и удельные распри между правителями. Но самое главное — возобновились нашествия персидских и турецких тиранов. Набеги их завершались грабежами, разгромом селений, массовым истреблением мирного населения — мужчин убивали, а женщин, как правило, продавали в восточные гаремы. В 1795 году во время очередного нашествия персов на столицу Грузии Тифлис (Тбилиси) город за девять дней пребывания захватчиков был полностью разграблен и почти весь уничтожен — «…с каждым рассветом дня толпы персидских войск вместе со своим повелителем устремлялись в столицу Грузии, — свидетельствуют исторические записи. — Там персиане предавались полному неистовству. Они отнимали у матерей грудных детей, хватали их за ноги и разрубали пополам, уводили женщин в свой лагерь, бросая детей на дороге. Река Кура была загромождена трупами».[491] Персидский правитель Ага-Мухамед-хан требовал от Грузии разрыва отношений с русскими и угрожал, что сделает «…из крови российских и грузинских народов реку текущую…».[492] В свою очередь лезгинские феодалы в бесчинствах не отставали от персов и турок. Они совершали нападения на мирное население во время полевых работ. По словам русского современника, бывшего в тех местах, «…грузин большая половина в полон лезгинами брана».[493]

Таким же образом персы властвовали и издевались над населением теперешнего Азербайджана. В 1794 году по велению предводителя Ага-Мухамед-шаха Каджара было ослеплено 20 тысяч азербайджанцев, и в доказательство исполнения приказа ему было доставлено «20 тысяч пар вынутых глаз».[494]

Военная полоса России затянулась надолго. После турецкой и шведской началась война с Польшей. И только после её завершения, в декабре 1795 года, русская императрица Екатерина II отдала распоряжение «…подкрепить царя Ираклия, яко вассала российского, против неприязненных на него покушений».[495] В разорённую Грузию был направлен двухтысячный отряд русских войск. Видя благодеяния России, дагестанские правители тоже обратились к ней за помощью.

В 1796 году была сформирована кавказская армия из трёх корпусов, численностью 21 тысяча человек, из которых 9 тысяч составляла конница. Командование войсками было поручено генерал-поручику графу Валериану Зубову — брату Платона Зубова, фаворита Екатерины II. Так началась война с Персией.[496] Русские войска заняли всё Каспийское побережье — Баку, Шемаху, Ганджу и, переправившись через реку Аракс, начали угрожать даже самой столице Персии — Тегерану. Но смерть Екатерины II и договор с Англией против наполеоновской Франции помешали завершить победоносную войну. По приказу Павла I русские войска вновь были выведены с Кавказа.[497]