Родственные связи - Amazerak

можно тянуть?

Виктор вздохнул и покачал головой:

— Давай уже забудем про Кирилла, а? Не найдём мы его. Три месяца уже прошло. Уехал — и Бог с ним. Голову только морочим себе.

— Какой забудем? — возмутился Аркадий. — Чего мелешь? Он мне нужен!

— Да зачем? Никак не возьму в толк, зачем ты к парню так прицепился?

— А это не твоего ума дело. Ты лучше найди мне его.

— Может быть, уже расскажешь всё, а? Ну что такого секретного в простом пацане? А если есть что-то важное сообщить, так это только поможет поискам.

— Забудь, — буркнул Аркадий.

— Как знаешь.

Аркадий Николаевич не хотел рассказывать брату о своих догадках. Слишком уж они нелепыми казались даже ему самому. Но возможно, Виктор был прав, какой смысл скрывать?

— Он какой-то необычный, — проговорил Аркадий. — Не знаю, в чём дело, но ты сам видел показатели. Как он мог так быстро повысить уровень? Что в нём такого, чего мы не знаем? Надо исследовать его. В школе с ним что-то сделали, и я хочу понять, что именно, — Аркадий посмотрел на брата и встретился с ним взглядом. — Чего смотришь? Думаешь, глупости говорю?

— А ведь там мы его не искали… — произнёс Виктор.

— Где не искали?

— В спецшколе. Мы искали друзей Кирилла за пределами учебного заведения, но не внутри.

— А зачем его там искать? — Аркадий понял, что у брата появилась какая-то мысль, но тот не торопился её высказать.

— Ты сказал, что с Кириллом что-то сделали в спецшколе. Так может быть, именно спецшкола причастна к его исчезновению? Ты хорошо знаешь Меншикова?

— Глупости. Как Меншиков мог похитить парня из Североуральской пустыни? Это кто-то из местных. Ты же сам говорил, ублюдок был здесь, в Екатеринбурге, деньги снимал. Причём тут вообще спецшкола? Да Алёша это Бельский его к себе завербовал. Вот и надо нам выяснить, где они его прячут.

— Что-то сомнения меня берут, что всё так просто.

— Почему? Ты сам говорил, парень сдружился с кем-то из Бельских. Охотником каким-то. Так? Или нет?

— Да так, всё так. Только охотник тот к их родовой компании никакого отношения не имеет, он уже давно собственным делом промышляет.

— И что? Но завербовать-то ублюдка он мог? Мог.

— Мог… Но знаешь, Аркадий, что я думаю?

— Откуда я могу знать, что ты думаешь? — раздражённо произнёс Аркадий Николаевич. — Говори уже, не томи.

— Предлагаю вот что. Давай-ка я ещё раз отправлю в Москву людей, чтобы они на курсантов вышли. Через них мы и узнаем, что в той спецшколе творится. А в августе, если понадобится, мы своего человека зашлём туда. У меня как раз служащий есть, у него сын институт заканчивает, собирается в охрану наниматься. Отправим парня, пусть поучится годок-другой, а заодно выяснит всё.

Аркадий хмыкнул и задумался. Идея, конечно, была интересная, да только сомневался он, что стоит в дела военных нос совать. Но и любопытство подстёгивало. А что, если, и правда, получится разузнать какую-нибудь информацию? Ведь если у вояк их секретную технологию выведать, как по десять уровней за год поднимать, так это такие возможности откроются!

— Что сказать, Виктор, идея у тебя интересная, — произнёс Аркадий. — Ты только много людей не отправляй. У нас и тут забот хватает.

— Двух человек пошлю, не больше.

— Да-да, двух можно. И пусть они будут очень осторожны. Нам конфликт с военными тоже, знаешь ли, без надобности.

— Они умеют работать, не волнуйся. Выйдем на курсантов, выстроим сеть, и останется только сведения собирать. Глядишь, и про Кирилла что-нибудь узнаем.

— Ну что ж, даю добро. Работайте.

* * *

Прижимаюсь к стене. Ударно-волновые импульсы прошивают стальную створку ворот, словно картонку. Моё оружие в пристройке, а дверь туда находится в дальнем конце гаража, и чтобы добраться до неё, придётся подставиться под выстрелы.

Сильной боли от попаданий не чувствую. Наверное, импульсы не слишком мощные, а тело моё уже достаточно прочное, чтобы выдерживать такие удары.

— Он там прячется, — крикнул кто-то. — Осторожнее, не лезьте. Сейчас высунется, накроем.

Противники совсем близко. В гараж они пока не заходят, но это — дело времени. Долго тут не просижу. Надо либо бежать в пристройку, где лежит мощная модуляционная винтовка, которая этих уродов на куски порвёт, либо драться врукопашную. Ружьё придётся ещё и зарядить, а батареи хранятся отдельно — техника безопасности, ничего не поделать. А голыми руками много не навоюешь, тем более, я не знаю, какие уровни у противников.

У меня считанные секунды, чтобы принять решение.

В гараже лежат здоровенные покрышки от большеколёсного внедорожника. Их до сих пор никто не убрал. Мне было лень этим заниматься.

Цепляю взглядом одну и швыряю на улицу. Слышится звук удара о железо, его сопровождают мат и прочая ругань. Не давая противнику опомниться, кидаю вторую покрышку.

— В сторону! Отойдите! — кричит прежний голос.

Выбрасываю на улицу третью и бегу в пристройку. По мне даже никто не стреляет. Хватаю со стойки МР-С, распахиваю дверь шкафчика, достаю батареи и запихиваю их в зарядный модуль.

— В дом! Он там! Уйдёт сейчас! — раздаются на улице крики. — Ты и ты — в гараж, вы двое — через окно.

«Да, да, идите сюда, — я запихивю в ружьё последнюю батарею и устанавливаю мощность на пятнадцать. — У меня есть, чем вас встретить».

Дверь с грохотом распахивается, в пристройку вваливается человек с модуляционной винтовкой — самой обычной ШМР в камуфляжной раскраске. Вскидываю ружьё, жму на спуск.

Разлетаются брызги крови, человек летит на шкафчик, что стоит рядом с дверью. Жду. Слышу, как кто-то топчется в гараже. Больше не заходят. Медленно двигаюсь к второй двери, которая ведёт в дом, при этом держу на прицеле дверь гаража. Обхожу стол.

Кто-то заглядывает в дверной проём, снова жму спуск. Ударный импульс бьёт в косяк. Занимаю позицию рядом с дверью, ведущей в дом. Отсюда хорошо простреливается часть гаража. Если кто-то сунется, сразу получит в лоб импульс.

В доме слышится звук разбитого стекла и грохот. Затем тишина. Вскоре раздаются осторожные шаги, и дверь, возле которой стою, распахивается. Резко разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с вбежавшим в пристройку мужчиной в полувоенной одежде, в какой обычно ходят охотники. От выстрела в упор человек отлетает, а на меня брызгает кровь.

Кто-то стреляет в коридоре, но импульсы лишь откалывают куски кладки напротив входа. Стою и жду, то и дело перевожу прицел с одной двери на другую.

Только что вбежавший противник валяется мёртвым, раскинув руки и ноги во все стороны, в его теле зияет кровавая дыра, торчат обломки рёбер. Другой, который пытался проникнуть сюда через гараж, ещё жив. На его зелёной куртке расплывается тёмное пятно. Он тянет руку, словно желая за что-то ухватиться. Стреляю по нему ещё раз — вокруг разлетаются мясные ошмётки.

Пол и стены заляпаны кровью, двух человек отряд уже лишился. Интересно, сколько их ещё? Если приехали на двух машинах, то не больше десяти. Но среди них могут оказаться сильные светоносные вплоть до тридцатого уровня.

Как бы то ни было, остальные заходить не рискуют. Ведь в каждого, кто сунется в одну из дверей, прилетит мощный импульс.

Из дверного проёма гаража высовывается винтовка, хлопают два выстрела. Противник промахивается, а я попадаю в стену возле двери — прямо в то место, где прячется враг. Во все стороны разлетаются куски кирпича, помещение окутывают клубы пыли. Кто-то вопит. В стене остаётся солидная дыра.

— Уходим! — кричат снаружи. — Нам его не выкурить. Раненого перевяжите!

Топот ног и хлопки автомобильных дверей говорят о том, что враг отступает. Ну уж нет, думаю, так просто вы отсюда не уйдёте.

Выглядываю в гараж — никого. В это время чёрный минивен и внедорожник, что стоят напротив распахнутых ворот, срываются с места. Выскакиваю на улицу, вскидываю винтовку, кручу регулятор мощности на максимум, жму спусковой крючок.

Импульс буквально разрывает минивен на части, и куски покорёженного железа с лязгом падают на дорогу. Внедорожник, который едет первым, резко свернув на ближайшем перекрёстке, скрывается из виду. Ушли, гады.

Стрелять я больше не могу, поскольку батареи опустели. Иду к груде покорёженного железа, являвшегося недавно минивеном. Крыши нет, двери валяются на дороге, капот дымится. Одно из колёс по инерции катится дальше. При этом среди обломков кто-то ещё шевелится.

Из груды металлолома вылезает крупный парень лет двадцати, с широкой челюстью, сплющенным