Шрифт:
Интервал:
Закладка:
U-156 вышла из Лорьяна 15 августа 1942 года. Задание: обогнуть мыс Доброй Надежды и войти в Мозамбикский пролив. U-156 была не единственной подлодкой, бороздившей воды Атлантики. Вместе с ней задание «прочесать» океан получили еще четыре немецкие лодки. Как пишет историк Леонс Пейар, расследовавший это дело, каждый «зуб» этих гигантских «грабель» «держал под контролем сектор в 50 квадратных миль.
Операция началась 12 сентября 1942 года в 11 часов 37 минут по немецкому времени. Матрос, несший вахту на корме левого борта, закричал: «Вижу справа по борту дым. Пеленг — 230».
Немедленно следует приказ Гартенштейна: перейти с крейсерской скорости в 10 узлов на 16 узлов. Вскоре лодка приблизилась к источнику дыма. Большую часть пути лодка шла по поверхности океана, следуя инструкциям адмирала Деница: «Погружение производить только в случае опасности либо для нападения в светлое время суток. Погружение означает потурю скорости судна до 7 — 8 узлов». Итак, после полудня немцы приблизились к незнакомому кораблю. К 15 часам Гартенштейн уже знал, что перед ними вражеское грузопассажирское судно. Уже хорошо были видны труба и надпалубные постройки. Что оно везет? Вероятно, вражеских солдат. Подходить ближе не следовало: судно, разумеется, имеет на борту вооружение. Самое надежное: атаковать с наступлением ночи, т. е. в 22 часа по немецкому времени. Или в 20 часов по английскому.
Ровно в 22 часа 7 минут экипаж занял боевые позиции. Вернер Гартенштейн лично повернул рукоятку торпедного аппарата №1, а спустя 20 секунд — аппарата №3.
После чего флегматично проговорил:
— Приятного аппетита, господа англичане!
Разве мог он знать, что стал причиной одной из величайших трагедий в истории мореплавания, которой суждено остаться в памяти потомков?
* * *Согласно предписанию, Гартенштейн атаковал «Лаконию» в надводном положении. И его матросы, находившиеся в тот момент на открытом воздухе — «в ванне», как говорят подводники, — могли своими глазами видеть, как первая торпеда со всего размаху врезалась в середину теплохода. Вдоль всего его корпуса и до самой верхней палубы поднялся гигантский сноп воды. Едва волна спала, они увидели зияющую дыру в корпусе корабля. Вторая торпеда попала в корму. Уже потом стало известно, что первая торпеда разнесла в щепки трюм №4, в котором томилось 450 пленных итальянцев. Почти все они погибли сразу. Вторая торпеда ударила на уровне трюма №2, в котором также находились итальянцы.
Оба удачных попадания в цель были встречены на подлодке громовым «ура». Теперь она стала медленно приближаться к своей добыче. Гартенштейн уже мог приблизительно определить тоннаж подбитого корабля: по меньшей мере 15 000 тонн! Значит, этим ударом его U-156 перешел отметку в 100 тысяч тонн, если сложить воедино тоннаж всех потопленных им судов. Да, эта игра стоила свеч! Адмирал Дениц, вместе со своим штабом расположившийся в Париже, на бульваре Сюше, будет доволен. Ну, а им сейчас ничто не помешает отпраздновать удачу, благо на борту имеется запас отличных вин. Каждый из членов экипажа заслужил эту награду.
Жертвы? О жертвах на борту U-156 никто не думал. Вернее, никто и не собирался о них думать. В конце концов, разве эти люди не были солдатами? Ведь это был военный транспорт, он перевозил вражеских солдат. А они, подводники, начни они размышлять о стонах раненых людей, о причиненных страданиях, о всех убитых или еще пытающихся спасти свою жизнь, барахтаясь посреди темного ужаса океана, разве смогли бы они и дальше заниматься своим делом? Для них, как, впрочем, для любого солдата, летчика, моряка любой армии на свете, были темы, думать о которых даже намеками они сами себе строго-настрого запретили. Точно так же относились они и к собственной смерти. Разве подводная лодка не была, в сущности плавучим гробом, да еще самым страшным из всех, какие только можно себе представить?
И Гартенштейн неторопливо заполнял судовой журнал: «22.07 — 7721. Торпедные аппараты №1 и №3. Половинный угол. Длина вражеского корабля — 140. Время подхода — 3'6''. Первая цель достигнута. Вторая цель достигнута. Пара должно быть гораздо больше. Паровая машина встала. Спускают спасательные шлюпки. Сильный крен на нос — с подветренной стороны. Дистанция 3000 м . Курсируем в ожидании окончательного затопления».
И тут к Гартенштейну вбегает матрос-связист. Только что перехвачена радиограмма. Потопленное судно сообщает свое название — «Лакония», свои координаты, а дальше идет бесконечный призыв: SSS. Не «SОS», как следовало бы ожидать, а именно «SSS». Гартенштейн даже подпрыгнул на стуле от неожиданности. Он понял задумку потерпевших крушение: средняя «S» должна была означать «субмарину», т. е. подводную лодку. Это был сигнал тревоги всем, находящимся в этом районе океана судам и самолетам: «Нас потопила подводная лодка. Она где-то здесь, поблизости!»
Гартенштейн приказал немедленно начать глушение радиосигнала с «Лаконии». А расстояние между двумя судами между тем все сокращалось. Уже начинало понемногу светать. И то, что открылось взорам Гартенштейна и его моряков, было поистине ужасным. Море вокруг было буквально усеяно людьми. Шлюпки были набиты так, что их пассажирам приходилось стоять. То же самое творилось на плотах. А сколько народу просто держалось на воде, вцепившись в какой-нибудь плавучий обломок! Капитан приказал уменьшить скорость подводной лодки. Здесь следовало вести себя очень осторожно. Теперь уже Гартенштейн знал наверняка, что потопленный им корабль был британским судном под названием «Лакония», водоизмещением в 20 тысяч тонн, перевозившим тысячи пассажиров. До этого ему приходилось торпедировать только грузовые или нефтеналивные суда. Он видел и раньше, как оставшиеся в живых члены экипажа пытались спастись в шлюпках. Были тогда и жертвы, но уж конечно, не так много. И потом, там были одни военные. Впервые Гартенштейну довелось потопить корабль, на котором кроме солдат было полно гражданских. А сколько среди них женщин? А сколько детей?
Это были совсем не веселые мысли. Но разве не шла война? Снова вспомнив приказ Деница, Гартенштейн понял, что сейчас ему придется искать среди всех этих людей командира потонувшего судна и его первого механика. Взять их в плен, учил Дениц, значило лишить врага его военного потенциала. Каждому ясно, что капитана военного корабля или хорошего механика не выучишь за неделю. Но искать их здесь? Легче найти иголку в стоге сена!
И тут Гартенштейн увидел совсем рядом плот. На досках лежала, распластавшись, едва прикрытая остатками какой-то одежды, женщина. На плоту она была одна, но несколько мужчин, держась руками за края плота, плыли рядом. Чуть поодаль немецкий офицер заметил еще двоих: эти вцепились в пустой ящик из-под апельсинов. Приглядевшись внимательнее, он увидел оранжевые точки плодов, плавающих вокруг… Это казалось жестокой насмешкой… И вдруг раздался крик: «Aiuto! Aiuto!». Это кричали двое с ящика. Гартенштейн уперся взглядом в дежурного радиста, Маннесманна. Почему эти люди кричат по-итальянски? В том, что кричали по-итальянски, не сомневались ни тот, ни другой. А крики все не смолкали: «Aiuto! Aiuto!» Что здесь делают итальянцы? Итальянцы — союзники Германии! Ведь «Лакония» — британское судно! Гартенштейну даже успели уже передать краткие данные о потопленном судне: построено в 1922 году на судоверфи Уайт Стар Лайн, в мирное время число пассажиров — 1580, в военных условиях — до 6000 человек. И снова этот вопль: «Aiuto! Aiuto!» Нет, с этим надо было разобраться. И Гартенштейн отдает приказ выловить и поднять на борт двоих с апельсинового ящика. Матросы быстро бросили пеньковый трос, и вот двое несчастных уже на борту подводной лодки. Их немедленно ведут к Гартенштейну, как есть: мокрых, задыхающихся от слабости и волнения.
— Вы — итальянцы?
— Итальянцы!
И оба заговорили разом, перебивая друг друга. Гартенштейн не понял ни слова. Тогда он просто указал на плавающих вокруг людей:
— Тоже итальянцы?
Спасенные дружно закивали: да, да, итальянцы! Больше тысячи. Пленные. Только тут Гартенштейн начал понимать. Итак, по его вине в волнах Атлантики плавают сейчас, каждую минуту рискуя жизнью, более тысячи союзных солдат! Один из вновь прибывших показал на длинную кровоточащую рану на своем теле и объяснил: «Поляки! Штыками!» Гартенштейн едва не подпрыгнул: теперь еще и поляки! Слово «Polacco» он понял сразу.
Он приказал обогреть, одеть, накормить и напоить обоих спасенных, а главное — начать вылавливать из воды остальных. И их потащили на лодку пачками. У многих было изранено все тело. Но странными казались эти раны: ровные, как будто кто-то вырезал ножом куски мяса из ножных икр, ягодиц, даже пяток… Нет, это были не польские штыки. Это были акулы. Еще один удар для Гартенштейна. Этот участок моря, оказывается, кишел акулами, полутораметровыми прожорливыми чудовищами. Они на страшной скорости подплывали к жертве, выдирали зубами кусок мяса и уносились прочь.
- Историческое подготовление Октября. Часть I: От Февраля до Октября - Лев Троцкий - Публицистика
- Опрокинутый мир. Тайны прошлого – загадки грядущего. Что скрывают архивы Спецотдела НКВД, Аненербе и Верховного командования Вермахта - Леонид Ивашов - Публицистика
- Военные загадки Третьего рейха - Николай Непомнящий - Публицистика
- Военные загадки Третьего рейха - Николай Непомнящий - Публицистика
- Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964 - Александр Фурсенко - Публицистика
- Разгром 1941 (На мирно спящих аэродромах) - Марк Солонин - Публицистика
- Бесогон-2. Россия вчера и сегодня - Никита Сергеевич Михалков - Публицистика
- Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев - История / Политика / Публицистика
- Претензии к расследованию крушения рейса mh17 - Владимир Николаевич Любимов - Прочая документальная литература / Публицистика
- 100 великих тайн Нового времени - Николай Николаевич Непомнящий - История / Публицистика