Горсть мужества - Габи Хауптманн

Но тут Дирку пришло в голову, что он попал в замкнутый круг, из которого никак не может вырваться. Вспомнив о своей вчерашней выходке и о том, чем все могло кончиться, он решил пока закрыть тему. Дирк скомкал лист бумаги и швырнул его в мусорную корзину. Какой смысл ломать из-за Гюнтера свою жизнь? Взяв ключи, он встал. Надо пройтись. Свежий воздух поможет ему. Следует также подумать о том, что сказать Петре, если та позвонит. «Мне очень жаль, было так хорошо, но все это в прошлом»? Или стоит сохранить ее на тот случай, если снова станет невмоготу? Дирк открыл дверь и вышел на лестницу. «Это было бы нечестно, – подумал он. – И это не мой стиль поведения. Или?..» Дверь захлопнулась за ним, и он побежал вниз по лестнице.

Марион сидела в машине и ломала голову над тем, что произошло. Берта Дреер дала ей от ворот поворот. В своих дырявых резиновых калошах, засаленной юбке и перепачканном пуловере она держалась безапелляционно и заявила, что землю продала, а с ворьем из города не желает больше иметь никаких отношений. Продолжать разговор Марион не стала. Она не поручилась бы, что в этот ранний утренний час хозяйка не пьяна и находится в здравом уме. Марион еще немного постояла рядом со своей машиной, надеясь, что кто-то даст ей информацию, но Макса Дреера нигде не было видно, а Берта наградила ее злобным взглядом, в очередной раз проходя по двору. Марион стояла одна, окруженная атрибутами фермерского хозяйства: полуразрушенными сараями, конюшнями и прочим. Все это контрастировало с ее шикарным кабриолетом «БМВ». В розовом платье с позолоченными пуговицами она казалась инопланетянкой, прилетевшей на эту Землю из далекой галактики.

Марион пыталась упорядочить свои мысли. Невозможно! Разве несколькими часами раньше этот рохля из архива не сказал ей, что земля принадлежит старикам? Либо старуха совсем выжила из ума и не знает, чем владеет, либо кто-то побывал у нее незадолго до нее.

Наконец Марион завела машину. Пора внести ясность во все. Она сейчас же поедет в архив к этому недоумку и прямо спросит его, что происходит.

Бросив взгляд на календарь встреч, Гюнтер подошел к секретарше, которая занималась какими-то подсчетами.

– Не могу припомнить свой распорядок на ближайшие два-три часа, – сказал он. – Перенесите мои встречи! – С этими словами Гюнтер направился к двери, но, обернувшись, великодушно добавил: – Об истории с вашим другом пока забудем. – Он открыл дверь, вышел, но снова обернулся: – За это вы сделаете для меня кое-что доброе! В какой форме – мы решим! – По выражению ее лица Гюнтер понял, о чем она подумала, но ему это безразлично. О сексуальных домогательствах речь не идет, только об искуплении вины.

Заехав в цветочный магазин, Гюнтер купил вазу с цветами.

– Не вынимайте, упакуйте так, как есть. – Он забрал свою покупку и, строго следя за тем, чтобы стрелка спидометра не переходила отметку шестьдесят километров в час, направился к Линде в «гетто».

Клаус не верил своим ушам. Он же только вчера провернул, можно сказать, сделку своей жизни, а Гюнтер отказался с ним встретиться. Клаус пытался дозвониться ему по сотовому телефону, но там работала только голосовая почта. Тогда Клаус произнес: «Перезвони мне срочно», – потому что не собирался доверять сотовой телефонной сети в своей стране какие-либо секретные сведения.

– Ты что? Разве можно быть таким невежливым? Регина появилась у него за спиной, забрала трубку и начала массировать мужу затылок.

– Твоя поездка вчера была такой напряженной?

– Напряженной, но очень успешной. – Клаус поцеловал ей руку.

Они все еще сидели за столом, накрытым для завтрака в зимнем саду позже, чем обычно. Регина роскошно сервировала стол: цветная посуда, соответствующая скатерть, корзиночка для хлеба, наполненная свежайшими рогаликами и булочками, домашний джем, блюдо с мясным ассорти и кусочками сыра, только что выжатый морковный сок. А по случаю столь редкого праздника, как совместный неторопливый завтрак, еще и омлет с шинкой и грибами. В этот момент солнечные лучи пробились наконец через стеклянную крышу, и все растения преобразились. Непогода постепенно угомонилась, страшный град закончился, да и дождь постепенно затихал. Клаус притянул Регину к себе и усадил на колени.

– У меня есть к тебе предложение: я принесу из холодильника бутылку шампанского, а ты пока подумай, куда хотела бы вместе со мной поехать или полететь. Я имею в виду небольшое, но красивое путешествие в какой-нибудь из восхитительных городов вроде Милана, Парижа, Рима, Венеции или Амстердама. Выбирай!

– Это серьезно? – Регина бросилась мужу на шею, а Бобби встревожено поднял морду от пола, где он по привычке растянулся и настороженно тявкнул.

– Конечно, серьезно. И к тебе это тоже относится, пес! Только смотри! – Клаус поцеловал Регину, что сопровождалось очередным тявканьем Бобби. – Я должен следить, чтобы он не украл у меня мое семейное счастье, – засмеялся Клаус, высвободился из объятий Регины, потрепал собаку по загривку и пошел на кухню.

– Bay, Бобби, ты слышал это? Поездка по лучшим городам мира! – Она восхищается своим псом, который внимательно слушает, что Регина говорит об Италии, о каналах Венеции, о модах Милана, культуре Рима. Но тут ей пришло в голову, что Бобби не сможет лететь с ней. – Мы выберем Париж, – утешает она его. – Туда мы поедем на машине. Места хватит всем!

– Думаю, ты можешь доверить эту метлу своей подруге Аннемари Розер. С ним у нее не будет никаких проблем. – Клаус вернулся и поставил на стол бокалы и бутылку.

– В приют? – изумилась Регина.

– Back to the roots,[4] – улыбнулся Клаус, но по лицу Регины заметил, что шутка ей не по душе. – Мы найдем ему хорошую девочку, – успокоил он жену и, повернувшись к Бобби, добавил: – Симпатичную…

Манфред положил три исправленные платежки в свой портфель и туда же – чековую книжку. Оставшиеся документы отдал в секретариат. Их следовало сегодня же провести через банк. Что касалось недостающих чеков, Манфред объяснил это тем, что сегодня после обеда должен обсудить кое-какие детали прохождения денег. Надо также посмотреть, как работает один из конкурирующих с ними супермаркетов в Штутгарте. Очень уж много о последнем шло разговоров.

Все выразили понимание того, сколь необходима его командировка, или изображали понимание, и Манфред в прекрасном расположении духа отбыл из офиса. По пути в Штутгарт он раз за разом продумывал свой план. Снять деньги наличными было бы для него менее опасно, чем рассчитываться при помощи чека. На проверку подлинности чеков уйдет время, в течение которого в бухгалтерии могут обнаружить подлог. Тем более что эта мымра хочет получить свои деньги уже сегодня, а проверка может затянуться надолго.