Врата Мёртвого Дома - Стив Эриксон

Бенет взглянул на кожаный мешочек, лежащий на столе, и рот скривился в насмешливой улыбке.

– Но приказ есть приказ. Кроме того, ты всегда могла сказать нет.

– Да, в любое время, – ответила она, отводя взгляд в сторону.

– В таком случае произошедшие с тобой события вовсе не лежат на моей совести.

– Конечно, – произнесла Фелисин. – Это моя личная ошибка, Бенет.

Внезапно он поднялся из-за стола.

– Что-то мне не нравится тишина, которая царит сегодня в ночном воздухе. Поднялся Ши'гай – горячий ветер, и поверь мне, что все твои предыдущие страдания по поводу здешней жары скоро покажутся сказкой, девушка. Лето в этих местах начинается с Ши'гая. Но сегодня ночью... – он внезапно задумался, глядя на девушку сверху вниз, прервавшись на полуслове. Затем Бенет схватил ее за руку, поднял из-за стола и резко буркнул: – Пошли со мной.

Бенету была оказана великая честь – ему дали возможность сформировать собственный отряд милиции, в который бы входили избранные рабы. Сейчас эти люди ожидали его на улице, потряхивая своим единственным оружием – огромными деревянными палицами. Данный отряд предназначался для патрулирования улочек Черепной Чаши в ночные часы, после введения комендантского часа. После тревожных событий капитан Саварк лично издал приказ о казни любого раба, который посмеет появиться в городе после удара колокола, и милиция Бенета с удовольствием выполняла эти указания.

Главный охранник вместе с Фелисин присоединился к патрулирующей группе. Около полудюжины мужчин из них девушка знала очень хорошо: торгуя ее телом, Бенет пытался завоевать любовь и преданность своего войска.

– Если ночь пройдет спокойно, – говорил порой он толпе избранных рабов, – то с рассветом у нас будет несколько часов полного отрыва!

В ответ мужики только похотливо скалились.

Но сейчас они напряженно шли по замусоренной песчаной обочине дороги, высматривая в темноте фигуры людей. Как ни странно, кругом стояла гробовая тишина. Подойдя к игорному дому, который люди называли «У Сурука», они увидели группу охранников-доси. Во главе стоял капитан Гуннип («Орудийный залп»), который с подозрением наблюдал за приближающейся группой рабов.

Бенет помедлил, размышляя, стоит ли ему разговаривать с Гуннипом, а затем, с шумом выдохнув через ноздри, продолжил свой путь. Покрытая шрамами рука незаметно опустилась на рукоятку огромного ножа, висевшего на поясе.

Фелисин начала что-то смутно подозревать – будто горячий ветер принес с собой этой ночью неясную тревогу. Девушка заметила, что болтовня среди отряда милиции мгновенно прекратилась; в рядах рабов почувствовались нервозность и страх. Она достала еще один шарик дурханга и забросила его себе в рот. Приятная прохлада пронеслась по щекам и губам, и напряжение резко спало.

– Наблюдаю, как ты делаешь это, и мне постоянно приходит на ум капитан Саварк.

Она моргнула.

– Саварк?

– Да. Чем хуже обстоят дела, тем сильнее он закрывает свои глаза.

Издалека донесся чей-то вопрос:

– И что же это за дела, которые идут все хуже?

Вместо ответа по округе разнесся резкий крик, а за ним – взрыв хохота. Бенет жестом приказал своим солдатам отступить назад, а сам пошел к перекрестку, откуда были хорошо видно Сурук и армию Гуннипа.

Подобно привидению, которое восстало из могилы и слилось воедино с человеком, крепкий размашистый шаг Бенета внезапно превратился в медленный и вялый. Увидев это. Фелисин поняла, что дело обстоит очень плохо. Она помедлила, а затем решила обратиться к солдатам его милицейской команды за помощью.

– Что-то произошло. Пожалуйста, сходите за ним.

Помедлив в нерешительности несколько минут, один из солдат оскалился, положил ладонь на рукоятку висевшей на поясе палицы и произнес:

– А он не отдавал нам подобного приказа, – все остальные принялись усиленно кивать головами, оставаясь в тени.

– Но он же стоит совсем один, – просящим голосом произнесла Фелисин. – Один на открытом пространстве. Мне кажется, что они уже нацелили на Бенета свои стрелы...

– Закрой свое лицо, девушка, и не смотри, – фыркнул солдат. – А мы не собираемся подставлять за него свои задницы.

Бенету практически удалось сделать шаг назад, но потом он, с видимым усилием, переборол себя и остался на месте.

– Они же идут за ним, – прошептала Фелисин.

На поляне появились Гуннип с солдатами доси, которые окружили полукругом Бенета. Заряженные арбалеты, покоящиеся на их предплечьях, смотрели точно на охранника.

Девушка плюнула в сторону своих союзников.

– Да заберите же его, черт возьми!

– Худ бы побрал тебя саму, – ответил один из мужиков и плюнул в обратную сторону. В мгновение ока организованный отряд милиции превратился в неуправляемую толпу рабов, которые поодиночке скрылись из виду, нырнув в тень аллеи.

– Ну что, ты теперь там совсем одна? – окликнул ее капитан Гуннип. Солдаты дружно заржали. – Иди сюда и присоединись к своему любовнику. Не беспокойся, девушка, мы собираемся ему только лишь кое-что рассказать.

Бенет попытался было повернуться к ней и что-то сказать, но в этот момент тяжелая рука в железной рукавице больно хлестанула его по лицу. Охранник покачнулся; поднося руку к разбитому носу, он чуть слышно шептал проклятья.

Фелисин оступилась, чуть не упав на землю, а затем развернулась и рванула что есть силы назад. Она услышала щелчки выстрелов нескольких арбалетов, мгновением позже тяжелые стрелы просвистели в нескольких дюймах от головы. Едва не сходя с ума от страха, она ворвалась в темный проем аллеи; сзади послышались громкий смех и улюлюканье.

Девушка все бежала и бежала. Вот появился Ржавый Причал, а через сотню шагов начал виднеться Темный Чертог и казармы. Добравшись до площади, располагающейся между этими двумя малазанскими зданиями, она абсолютно выбилась из сил: сердце стучало в груди подобно железному молоту. «Да, – подумала Фелисин, – создается такое впечатление, что мне не пятнадцать лет, а все пятьдесят». Через некоторое время дыхание несколько успокоилось, и она вновь приобрела способность здраво рассуждать.

Внезапно из-за казарм послышались крики и цокот множества копыт. По прошествии нескольких секунд из-за утла здания по направлению к Фелисин выбежала толпа безоружных рабов, а за ними – полсотни конных солдат доси. Несколько пик уже настигли несчастных, пригвоздив их к земле; копыта конного войска завершали это кровавое дело. Лишенные возможности даже сопротивляться, обезумевшие рабы пытались хоть куда-нибудь укрыться, однако к этому моменту доси уже заканчивали свой маневр, окружая волнующуюся толпу в плотное кольцо. Осознав этот факт, Фелисин поняла, что пути для собственного отступления она также не имела.

«Я видела, как Бенет истекал кровью, – подумала она. – А теперь пришла и моя смерть».

Лошади доси без разбора топтали всех мужчин и женщин. Послышался свист рассекающих воздух сабель, и беспомощные люди начали погибать в еще больших количествах. Внезапно двое всадников увидели Фелисин и заспешили прямо к ней. Широко раскрыв от ужаса глаза, она гадала, кто же первым принесет ей благословенную смерть. Один из воинов поднял пику, целясь девушке прямо в грудь, другой размахивал над собой огромным мечом с широким лезвием, намереваясь одним ударом снести ей голову. На лицах всадников были видны сладострастные ухмылки, которые поразили девушку отсутствием всяких человеческих черт.

Убийцы были на расстоянии нескольких шагов до цели, когда в них вонзилось несколько тяжелых стрел. Покачнувшись, всадники упали под копыта своих же лошадей. Фелисин обернулась и увидела бегущее к ним войско малазан, вооруженное арбалетами. Передняя линия присела на одно колено, перезаряжая оружие; в этот момент вторая вышла на несколько шагов вперед и выпустила еще одну тучу стрел в направлении беспорядочного скопления конных охранников. Люди и животные – все смешалось в этом водовороте, ревущем от боли и страха.

Третий залп окончательно расстроил планы доси, они поспешно развернулись и скрылись за зданием казармы.

Горстка рабов была все еще жива. Сержант отдал приказ, и несколько малазанских солдат бросилось к изуродованным телам, отбирая живых и отправляя их в расположение собственного войска.

– Пойдем со мной, – прошептал голос где-то недалеко от Фелисин.

Она сощурилась, с трудом узнав лицо Пеллы.

– Что?

– Они собираются четвертовать оставшихся рабов в конюшне – но тебя это коснуться не должно, – он мягко взял ее за руку. – Мы значительно превосходим врагов в количестве, однако, боюсь, защита рабов – дело не самой первой важности. Саварк хочет подавить мятеж раз и навсегда; скорее всего, это произойдет сегодня ночью.

Фелисин долго изучала лицо своего спасителя.

– О чем ты говоришь?

Сержант отдал приказ своему войску отойти на более безопасное расстояние к входу в аллею. Группа из двенадцати солдат отделилась от общего строя и повела выживших рабов вниз по боковой улице в сторону конюшен. Пелла двинулся с девушкой в том же самом направлении. Увидев, что сержант отвлекся и не смотрит в их сторону, он тихо скомандовал: