Война 2033. Пепел обетованный. - Чекмаев Сергей Владимирович Lightday

— Ой. И ты меня не разбудил? Стоял на страже, пока я тут дрыхла? Ну, зачем, Андрей?! Я бы и за полночи выспалась…

— Не переживай, все нормально. Я тоже хорошо отдохнул.　— Не удержался и добавил: — Пока ты меня охраняла.

Кира поникла.

— Я заснула, да?

— Ага, у меня под боком. Знаешь, как сложно было вылезти, чтобы тебя не разбудить?

— Ну… понимаешь… когда стемнело, мне стало страшно. Я не видела тебя и все время боялась, что ты исчезнешь. Вот и села рядом. Задумалась о чем-то и… Незаметно заснула.

— Боец!　— я грозно посмотрел на нее.　— Встать! Смирно!

Ничего не понимая, Кира испуганно прижала руки к груди, потом, подчиняясь моему взгляду, поднялась, вытянула руки по швам.

Сонная, с растрепанной косичкой, босая, она смотрелась так нелепо в помятой армейской гимнастерке и в солдафонской позе, что я едва не рассмеялся.

— За самовольное оставление поста — три наряда вне очереди!

Слава куполу, она поняла игру.

— Есть, сэр! Разрешите исполнять, сэр! А… а что надо делать?

Тут уж я не удержался — прыснул. Кира тоже хихикнула.

— Умойся, приготовь завтрак. Этого вот,　— я вытащил из-под футболки упирающегося Тикки,　— господина накорми.

— Есть!　— ответила она и принялась развязывать мой рюкзак, где еще оставалось несколько упаковок рациона.

Я с трудом отвел взгляд от полоски обнаженной кожи над талией, водрузил на подоконник снайперку и уткнулся в обрезиненную подушку оптического прицела с такой силой, словно не было на свете интереснее занятия, чем осматривать парящую утренним туманом траву.

Минуты через три рядом примостилась Кира, с хрустом надорвала вакуумную пленку рациона. Прижалась ко мне и вполголоса сказала на ухо:

— Завтрак, командир.

От тепла ее дыхания снова побежали мурашки. Я отложил винтовку, повернулся, и Кира, не успев среагировать, ткнулась губами мне в щеку.

Проклятие! Меня обдало таким жаром, что еще немного и можно будет прикуривать. Либо она ничего не понимает, либо наоборот — и тогда явно испытывает мое терпение.

И как прикажете себя вести?

— Но-но!　— сказал я, старательно имитируя нормальный, спокойный голос.　— Отставить подлизываться!

Кира снова вытянулась, оправила гимнастерку. И где ее только такому научили? Не говоря уж о том, что на расстоянии десяти сантиметров ее фигура смотрелась в разы предпочтительнее.

Я сглотнул, взял из ее рук рацион.

— Поела? Тикки покормила?

— Да.

— Вот и хорошо. На вот,　— кивком я указал на СВД,　— посмотри по сторонам, пока командование принимает пищу.

Она уселась на мое место, с трудом вскинула тяжелую винтовку, припала к прицелу.

— Андрей, а где шоссе?

— На Москву? Западнее на шесть целиков.

— Что?　— Кира удивленно посмотрела на меня.

Конечно, откуда ей знать снайперский жаргон. Я притянул винтовку за цевье в нужный сектор.

— Ищи здесь.

Она зашарила стволом по горизонту. Я привалился спиной к раме. Мечта сталкера: во фляге — вода, в руке — жрач, пусть и синтетический, рядом красивая женщина. Что еще надо? Полный рюкзак товара, наверное. Ну, если будет спокойно, можно порыскать по развалинам, глядишь, на заводе найдется что-нибудь ценное. Не все же вынесли прежние добытчики.

Вдруг Кира встрепенулась, вцепилась в СВД, как ночью в мою куртку.

— Андрей! Там кто-то есть! На шоссе!

Я перехватил ствол, глянул в оптику. А ведь и правда! Вот молодец, девочка!

— Отлично! Рукопожатие перед строем!

Кира недоверчиво смотрела на меня.

— Это… хорошо?

— Конечно. Грузовой робот, несколько человек охраны вокруг и передовой разъезд. Что это может быть?

— Не знаю.

— Караван, Кира! Торговец.

Я сжевал остатки рациона, закинул за спину винтовку. Подхватил с пола мешок, на ходу затягивая ремни.

— Собирайся быстрее. И Кир… переоденься. Футболку надень или что там у тебя есть. День будет жаркий, вон как роса парит.

Ворота завода остались позади. Мы споро шли наперерез каравану, и я не сомневался, что скоро догоним,　— в прицеле снайперки грузовой робот смотрелся как на ладони: старая, списанная с какой-нибудь из федеральных шахт развалюха. Ржавого топтуна, конечно, залатали, как могли, но скорость у него от этого не повысилась. Медленно полз, переваливаясь на ходу, поскрипывал старыми суставами и ревел на поворотах изношенным двигателем.

Главное, чтоб за всей этой какофонией охрана каравана не прозевала гостей. В КПК нас не видно, могут подумать, что мародерский авангард.

Нас остановили километра за полтора — зря я беспокоился, охрана свое дело знала. Суровый голос потребовал на общей волне:

— Стоять! Кто такие? Включить КПК! Иначе стреляем!

Хорошо у рации автономное питание, и хорошо, что я держал ее включенной. Иначе могла случиться неприятность.

— Сталкеры. Идем со стичьего заслона. Не стреляйте, наладонники не пашут — заряд еще три дня назад сдох.

О том, что в КПК остался аварийный запас, я благоразумно умолчал. Чем меньше мы будем светить своими никами, тем лучше.

— Держать руки над головой! За оружие не хвататься!

Да мы и не собирались.

Мрачные парни в тяжелой броне держали нас под прицелом. Командир с нашивками наемника и неизвестным мне клановым значком махнул рукой:

— Давайте сюда. И без глупостей.

В брюхе робота открылась дверца, съехала по направляющим маленькая лесенка.

Торговец, невысокий и сухопарый мужик неопределенного возраста, встретил нас без особого энтузиазма. Глаза его беспокойно бегали. Ну, понятно: доверия мы не внушали. Что еще, мол, за странная парочка? Охрана охраной, но и самому надо ухо востро держать.

Но мародеров бояться — с товаром не ходить. Профессия обязывает. Поэтому поздоровался он вполне вежливо и сразу же перешел к делу:

— Есть что на продажу?

— Найдется. Стичья голова, двухдневная, протухнуть еще не успела.

— Голубого?　— с напускной веселостью спросил он и подмигнул.　— Редкий товар, однако.

Шутник, мать его. Юморист недорезанный,

— Голубые все в Новой Москве, в барах окопались. По пустыне только серые бродят, да блондины иногда. Один как раз верхней запчастью и поделился.

Торговец кивнул.

— Сто.

— Сто восемьдесят,　— тут же ответил я.

Он поднял бровь:

— А почему не пятьсот?

— Да скромный я по натуре. И к тому же цены знаю.

— Развелось вас, знатоков… — он хмыкнул.　— Хорошо. Зайдем с другого конца. Тебе-то что-нибудь нужно?

— Обязательно. Патроны 7,62 снайперские для вот этой,　— я хлопнул ладонью по прикладу СВД,　— игрушки, батареи к КПК и, если в твоем хозяйстве найдется, бронежилет сталкерский. Можно не новый, залатанный даже, но крепкий. Чтоб завтра не развалился.

— И все богатство в обмен за никчемную головешку?!

— Ну почему же все? Поторгуемся…

Пару раундов прошли быстро: он поднял цену до ста двадцати, я — снизил до ста шестидесяти. Потом оба уперлись. Он долго и нудно перечислял, сколько выручит в городе за товар, который я запросил. Грустно поведал, что в наемники сейчас идут немногие, и головы альбиносов спросом не пользуются. Пожаловался на дороговизну частных дорог и корсарский произвол.

— …охрана за последнее время опять же подорожала. Еле концы с концами свожу.

— Хорошо, что сказал. Надо будет потом наняться, подниму меди чуток.

В общем, поторговались на славу. Кира поначалу стояла с открытым ртом, но потом, когда поняла, что на самом деле происходит, с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Ладно,　— наконец сказал торговец.　— По рукам. Голова и тридцать монет за все барахло. Мощно торгуешься, сталкер, не ожидал.

Я передал ему запакованную голову, отсыпал деньги. Хорошо, хватило наличных, не пришлось включать КПК для перевода.

Торговец въедливо осмотрел каждую монету, развернул обертку с трофея, поморщился. Но промолчал, потому что на качество моего товара жаловаться не приходилось. Потом вскарабкался по лестнице в трюм робота и закрыл за собой люк.