Краски для Мальвины (СИ) - Мариш Ольга

Решил навестить любимый коллектив, так сказать!

Насвистывая какую-то незамысловатую ерунду, летящей походкой, мимо комнаты отдыха для сотрудников, прямиком в родимый кабинет!

По хозяйки распахиваю дверь… чтобы тут же выйти оттуда нахен!

Что это было???

Нет, разумеется, я прекрасно понял кто и чем в моем кабинете занимается. Но!

Не охуели ли, господа?!

Информацию переварил. С той стороны порадовала суета и шебуршание!

Подпер ручку стулом и надавил ногой! Стою, гаденько улыбаюсь, жду!

Недолго жду! Очень скоро с той стороны пытаются осторожно открыть дверь.

Не повезло им сегодня! У меня настроение хорошее!

После осторожных попыток открыть дверь последовали более нервные, а за ними и вовсе остервенелые! И все это под неразборчивое бормотание!

— Куда-то торопимся? — торжественно оповестил о своём присутствии.

Попытки открыть дверь прекратились.

— Ну, чего притихли?

— Артур Ратмирович? А… вы… разве не в отпуске? — услышал заикающийся голосок не самой приятной личности в коллективе.

Оксана, наша "снежная королева"! Которую изначально мы с парнями взяли на работу за выдающиеся… нет, не за профессиональные навыки!

Что уж греха таить! Оксана покорила нас сначала, своими внешними данными, а уж потом только мы поняли, что она ещё и специалист отличный!

Счастье попытали все! Но тщетно! Вскоре она вышла замуж и вот уже несколько лет является образцово-показательной женой и матерью!

По крайней мере, она очень убедительно играла эту роль.

Парни до сих пор к ней яйца подкатывают, по старой памяти, и каждый раз натыкаются на тошнотворно-няшные нравоучения о браке, любви и верности.

Может, потому они и казались мне такими гадкими, что чувствовал эту фальшь? Может, потому, в какой то момент стало в тягость неформальное общение на корпоротивах с ней?

Плевать! Интересно будет послушать теперь её "песни"!

64

— Всё верно! Решил, вот, проведать вас, да, смотрю распаясались совсем! — говорю серьёзно, с трудом сдерживая улыбку.

Наверное, стоило разнести зарвавшуюся парочку и войти, таки, в свой кабинет на правах хозяина.

Но дело в том, что второй участник, личность, куда более занятная!

Косинский! Мирон Косинский! Знатная гадость, что, к счастью, не имеет отношения к нашей конторе. Сущность скользкая и непредсказуемая. К счастью не сталкивался с ним в зале суда. Но, знатно наслышан от тех, кому повезло чуть меньше.

Вот, только что этот хрен делает в моем кабинете? За сохранность документов в сейфе я не беспокоюсь, а вот того, что могли на мой стол принести и оставить…

За дверью притихли.

— Мирон Максимович, могу я поинтересоваться, что вам потребовалось в моём кабинете?

Ни за что не поверю, что этот тип оказался тут случайно. В случайный секс поверю, но не в это.

Мужской кашель и деловое:

— Здравствуйте Артур Ратмирович! Прошу простить это… маленькое недоразумение.

Ну, ну!

Качаю головой и отодвигаю стул, резко повернув ручку вхожу.

Двое, от неожиданности, отпрыгивают от двери.

Оксана уже привела себя в порядок и её внешний вид никак не выдаёт, чем она только что занималась, но, вот, взгляд!

Страх. Чистый, неразбавленный страх.

Боится, что уволю за эту "шалость"? Или сопоставим факты, включим профессиональную интуицию и сообразительность…

Оно само включилось. Случайностью стал, скорее, секс, нежели их пребывание здесь. Так, какого хрена?

Перевожу взгляд на Косинского. Не то чтобы сильно надеялся прочесть его, как открытую книгу.

— Оксана, если Вам нетрудно, сделайте мне и ВАШЕМУ гостю кофе. — говорю чуть насмешливо.

Специально обозначил пребывание этого человека, как "нежелательное", в своём кабинете.

Косинский мой намёк уловил сразу и лишь криво усмехнулся.

— Без сливок. — надменно бросил, будто женщина, что сейчас стоит рядом, не более, чем обслуживающий персонал.

— Я не секретарша! — взвизгнула Оксана, возмутившись, то ли моей просьбой, то ли отношением мужчины, которому только что делала минет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нет, Оксана. Вы нашкодивший сотрудник. — намекнул, что она не в том положении, чтобы надувать губки и строить из себя оскорбленную невинность.

Потухла, глаза в пол. Осознает. Радует.

— Присаживайтесь Мирон Максимович.

Кидаю приглашение гостю и шагаю к своему месту.

Он уверенно занимает свободный стул, теряя всякий интерес к Оксане. Та, в свою очередь нас покидает, не дождавшись поддержки от мужчины.

Поговорить с ней я всегда успею. А может оставлю это парням. Лехе, к примеру! То то он обрадуется!

— Так! — откидываюсь в своём кресле. — Что вас привело ко мне в кабинет? Только очень прошу, говорите как есть. Сэкономите время и себе, и мне.

Косинский нагловато улыбнулся и уселся поудобнее.

— Жест доброй воли! — надменно смотрит глаза-в-глаза.

Приподнимаю бровь, выражая интерес и непонимание, а на самом же деле я знатно офигел и насторожился.

— Занятно. — всем своим видом показываю, что готов его выслушать.

— Речь сейчас пойдёт о нашей, с Вами общей знакомой! — провел пальцем по глянцевой поверхности стола. — Давлатова Диана. — растягивает слова, в упор глядя на меня.

— Да, мы с Дианой Альбертовной знакомы. Она, периодически приходит на консультации. — пожимаю плечами.

— Она очень часто ходит к Вам а консультации. — поправил, расставляя акценты на словосочетании "очень часто".

Вздохнул. Что есть, то есть!

— Не веду счёт. — бросаю равнодушно.

— Зато ведёт её муж.

— Это здесь при чем? — уточняю.

Признаюсь, насторожился.

— При том, что ему надоело носить рога. Возраст не тот. Тяжело. — вздохнул устало, но спокойно.

— Опять же, не понимаю, какое отношение это ко мне имеет.

— Иван Константинович не очень хочет оставлять неверной жене хоть что-то из, с таким трудом, им заработанного, состояния.

Уже, прекрасно понимаю, что к чему.

— Говорите прямо. — выдаю равнодушно.

— По условиям их брачного контракта, если один из супругов докажет неверность другого, провинившийся обязан выплатить значительную компенсацию обманутой стороне.

— Все ещё не понимаю, при чем тут я.

Прекрасно понимаю! Ох, Диана…

— Иван Константинович не останется в долгу, если вы согласитесь выступить в суде и рассказать о природе ваших, с его женой, отношений.

— Мои отношения с Дианой Давлатовой всегда носили исключительно деловой характер. — жёстко отчеканил. — Я выступлю в суде, если это будет нужно, но нести отсебятину не намерен.

— Нам будет достаточно и этого! — он холодно улыбнулся.

В кабинет осторожно постучали и после моего разрешения вошла Оксана с подносом.

— Ваш кофе. — смеренным тоном.

Поставила перед нами чашки и испарилась.

— Диана Альбертовна знает? — осторожно интересуюсь, намеренно возводят границу, называя её по имени и отчеству.

— Ещё нет. Ей сообщат в ближайшие дни. — он невозмутимо пьёт свой кофе. — Жалеете её? — поднимает на меня взгляд.

— Она не была без сознания, когда подписывал контракт, а значит, понимала, на что идёт. Если факт измены был, то сама виновата. — отвечаю спокойно.

Диану искренне жалко. Не столь важна правда, с Косинским и разьяренным мужем ей не тягаться.

Допили кофе в тишине.

— Ну, что ж! Мне пора. — он встал со своего места. Как и я.

65. Каблук!

— Мирон Максимович! — окликнул его.

Он задержался у двери, обернувшисб в полоборота.

— Откуда вам было известно, что я сегодня появлюсь в офисе? — совпадение?

— Оксана сказала, что вы в отпуске, когда я уже был здесь. Я не знал. Повезло! — он усмехнулся, дернув плечом и вышел.

Диана, Диана…

А ведь хитёр! Скорее всего я не единственный в списке, кому сегодня нанесут визит.