Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь… - Федор Раззаков

Г. Збандут (директор киностудии): «Что касается В. Высоцкого, то я не знаю, лучший ли это вариант. Настоящего поиска главного героя не было. Я бы советовал до конца подготовительного периода искать актера. Может быть интересным фильм с участием Высоцкого, интересно было бы увидеть его в новом качестве. Но для этого надо, чтобы режиссер был убежден, что это именно тот человек, который ему нужен…»

В тот же день, 19 ноября, на Таганке показывали «Послушайте!». Высоцкий не играл: во-первых, запретил Любимов, во-вторых, опять были нелады с голосом. В тот же вечер состоялся резкий разговор режиссера с артистом. Любимов бушевал: «Если ты не будешь нормально работать, я выгоню тебя из театра. Я лично пойду к Романову (министр кино) и добьюсь, что тебя и в кино перестанут приглашать. Ты доиграешься…»

Спустя несколько дней Высоцкий пришел на прием к профессору клиники имени Семашко. Тот внимательно обследовал артиста и нашел у него разрыв голосовых связок. Необходимо делать операцию, а это значит – на полгода уходить из профессии. Высоцкий на это пойти не мог. И 28 ноября отправился на «Мосфильм», чтобы провести последнюю сессию озвучания роли Рябого в «Хозяине тайги». Его партнерами в тот день были Золотухин и Пырьева. Работа длилась с 7.30 до 20.00. На этом работа Высоцкого над этой ролью была закончена. К слову, за Рябого Высоцкий получил гонорар в сумме 1519 рублей, Золотухину за исполнение роли милиционера Сережкина обломилось на 11 рублей больше.

29 ноября Высоцкий отправился играть концерт, вместо того чтобы выйти в роли Маяковского в «Послушайте!». Когда об этом узнал Любимов, он чуть не задохнулся от гнева. Даже Золотухин этого не понял, выведя в своем дневнике лаконичную строку: «Это уже хамство со стороны друга». Вообще, в те дни Золотухин старался избегать встреч с Высоцким. Единственное, на что его хватало, – сказать ему на бегу пару слов и побежать дальше. А ведь как они дружили совсем недавно, в том же Выезжем Логе!

2 декабря Высоцкий играл в «Жизни Галилея».

Тогда же Золотухин записал в дневнике слова, услышанные им в тот день от Любимова. Главреж Таганки изрек следующее: «Беда Высоцкого не в том, что он пьет. На него противно смотреть, когда он играет трезвый: у него рвется мысль, нет голоса. Искусства бесформенного нет, и если вы чему-нибудь и научились за 4 года, то благодаря жесткой требовательности моей, жесткой форме, в которой я приучаю вас работать. Он обалдел от славы, не выдержали мозги. От чего обалдел? Подумаешь, сочинил 5 хороших песен, ну и что? Солженицын ходит трезвый, спокойный; человек действительно испытывает трудности и, однако, работает. Пусть учится или что. Он а-ля Есенин, с чего он пьет? Затопчут под забор, пройдут мимо и забудут эти 5 песен, вот и вся хитрость. Жизнь – жестокая штука. Вот я уйду, и вы поймете, что вы потеряли…»

3 декабря Высоцкий вновь угодил в больницу. Причем доставил его туда родственник Павел Леонидов. Вот его собственный рассказ: «Володя лежит на диване в доме, что наискосок от Киевского вокзала. В этой квартире не так давно умер Пырьев. У молодой его вдовы Лионеллы Пырьевой – Скирды, когда она открывала мне дверь – пустое зазывное лицо.

Вова лежит с открытыми глазами, с безумными глазами, с остановившимися глазами. Он неподвижен. Дом набит пустой посудой. Лионелла Пырьева – Скирда стоит у него в ногах и монотонно говорит: «Володя, завтра съемка». Я ее тихо ненавижу. Володя пробыл у нее весь запой, а сейчас его надо везти в больницу в Люблино…»

Как мы помним, Пырьева играла роль возлюбленной Ивана Рябого Нюры в фильме «Хозяин тайги», а вскоре должна была сыграть еще одну пассию Высоцкого – в фильме «Опасные гастроли».

Врачи ставят Высоцкому неутешительный диагноз: общее расстройство психики, перебойную работу сердца. Клятвенно заверили родных артиста, что продержат его в больнице минимум два месяца. Высоцкий хотел схитрить: стал уговаривать положить его в 5-е отделение, где у него давно все было схвачено, – врачи молодые, и он ими манипулировал как хотел. Но про это известно и руководству клиники, поэтому хитрость не прошла.

Между тем 10 декабря в Одессе должны были начаться съемки «Опасных гастролей». Понимая, что если они начнутся, то Высоцкого в больнице не удержать, его друзья предпринимают отчаянные попытки съемки перенести. Золотухин просит Пырьеву – Скирду поговорить с Хилькевичем. Та просьбу выполняет. Хилькевич относится к проблеме со всем пониманием и уговаривает-таки руководство студии повременить со съемками хотя бы месяц.

8 декабря Любимов едет к Высоцкому и пытается уговорить его вшить «торпеду». «Ведь раньше тебе это здорово помогало», – аргументирует свою просьбу режиссер. Но Высоцкий отказывается: «Юрий Петрович, я здоровый человек». «Ну да, здоровый…» – в бессилии разводит руками Любимов.

11 декабря Высоцкого уже пытаются обработать его друзья: Золотухин, Полока, Кохановский. Все убеждают его не уходить из театра и написать труппе покаянное письмо. Причем Золотухин согласен написать текст письма за Высоцкого. Тот обещает подумать.

Вечером с Высоцким вновь беседует Любимов. И вновь шеф настроен благожелательно. Позднее он признается, что перемена к лучшему в его отношении к Высоцкому произошла после встречи с лечащим врачом. Тот рассказал Любимову, что Высоцкий во многом пьет не потому, что человек слабовольный (хотя и это в нем есть), а потому что наследственность плохая. А это уже совсем иной взгляд на проблему. Поэтому Любимов уже не клянет Высоцкого на чем свет стоит и на худсовете театра 13 декабря выступает на его стороне. Итог – Высоцкого восстанавливают в правах артиста Таганки. Как сказал сам Любимов: «Есть принципиальная разница между Губенко и Высоцким. Губенко – гангстер, Высоцкий – несчастный человек, любящий, при всех отклонениях, театр и желающий в нем работать».

А вот другое мнение – артиста Таганки Анатолия Васильева: «Я был, наверное, единственным человеком, который с пеной у рта орал: „Уволить! Выгнать!“

И скорее всего был прав. Потому что все эти выговоры – строгие, нестрогие – мало что давали. Если бы выгнали тогда – это могло подействовать. Ведь когда он «завязывал», год-два бывали потрясающе плодотворными.

Потом, когда Высоцкий стал лидером, солистом, а театр был гнездом, куда он только изредка залетал, это уже было невозможно. А тогда без театра Владимир просто не мыслил своей жизни. И если бы мы совершили эту жестокую акцию, то, может быть, продлили бы ему жизнь…»

19 декабря на «Мосфильме» был принят фильм «Хозяин тайги».

В эти же дни в Москве проходит очередной съезд Союза композиторов СССР. Один из ораторов – Дмитрий Кабалевский – помянул недобрым словом в своей речи и Высоцкого. Он заявил, что «Песня о друге» прививает молодежи дурные эстетические вкусы, и упрекнул Всесоюзное радио в том, что оно чересчур часто транслирует эту песню. Наверное, была бы воля Кабалевского, он бы и пластинку «Мелодии» с песнями из «Вертикали» прилюдно сжег на площади.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});