Лицо в зеркале - Дин Кунц

Медленно в свете фар «Экспедишн» массивные ворота пришли в движение, открывая путь.

У каждого из сотрудников поместья был свой код. В компьютер службы безопасности заносилась информация о каждом приезде и отъезде. Пульты и консоли дистанционного управления, вмонтированные в автомобилях, применялись для открытия ворот гораздо чаще, чем стационарный блок, и были, пожалуй, удобнее, особенно в плохую погоду, однако к этим устройствам получали доступ механики гаража, парковщики, да и вообще любые люди, к которым временно попадал автомобиль. И окажись среди них хоть один нечестный человек, угроза нависла бы над всей системой безопасности.

Если бы у Этана не было персонального кода, открывающего ворота, он бы нажал кнопку включения внутренней связи и представился дежурному охраннику, который находился в домике смотрителя в глубине поместья. Если гостя ждали или он был другом семьи из списка тех, кто имел право постоянного доступа на территорию поместья, охранник бы открыл ворота.

Ожидая, пока бронзовый барьер полностью освободит дорогу, Этан находился под наблюдением камеры, установленной на стойке безопасности.

Въезжая на территорию, он попадал в зону контроля камер, установленных на деревьях таким образом, что они могли определить, нет ли во внедорожнике посторонних, не лежит ли кто, скажем, на полу у заднего сиденья.

Все видеокамеры имели блок ночного видения, благодаря которому самый слабенький свет луны становился сиянием полуденного солнца. Сложное программное обеспечение отфильтровывало затенения и искажения, вызываемые, скажем, дождем, благодаря чему на экранах в комнате охраны выводилось четкое изображение в режиме реального времени.

Будь Этан ремонтником или посыльным, прибывшим на грузовике или микроавтобусе без окон, его бы попросили подождать за воротами до прибытия сотрудника службы безопасности. Охранник заглянул бы в транспортное средство, чтобы убедиться, что водителя

не заставили под дулом пистолета провезти в поместье плохишей.

Палаццо Роспо не было крепостью в современном понимании этого слова, его не отделяли от окружающего мира ров и подъемный мост, как в Средние века. Однако поместье никак не походило на кусок пирога, поднесенный на тарелочке с голубой каемкой любому голодному вору.

Взрывчатка без труда снесла бы ворота или проломила стену. Но вот тайное проникновение на территорию поместья практически исключалось. Незваных гостей тут же засекли бы камеры наблюдения, детекторы движения, тепловые датчики и другие охранные устройства, используемые службой безопасности.

Бронзовые ворота шириной в тридцать футов, в орнаментах которых пустот было не так уж много, весили более восьми тысяч фунтов. В движение их приводил мощный электромотор, и откатывались они с легкостью и с большей скоростью, чем можно было ожидать.

Участок в пять акров считался большим в любом жилом районе. В Бел-Эре, где акр стоил никак не меньше десяти миллионов, пятиакровое поместье свидетельствовало о несметных богатствах его владельца.

Длинная подъездная дорожка огибала пруд, в котором отражался расположенный за ним громадный трехэтажный особняк, построенный не в стиле барокко, как бронзовые ворота, а в классическом, просто и элегантно, без архитектурных наворотов.

У самого пруда дорожка раздваивалась, и Этан свернул на ту ее часть, что вела к боковому торцу особняка. Там она раздваивалась еще раз, одна ветвь вела к домику смотрителя, в одной из комнат которого дежурили охранники, а вторая — на пандус подземного гаража.

Гараж был двухэтажным. Верхний уровень предназначался для тридцати двух коллекционных автомобилей Лица, начиная от нового «Порше» и заканчивая «Роллс-ройсами» 1930-х годов, «Мерседес-Бенцем 500К» 1936 г., «Дузенбергом модель J» 1931 г., «Кадиллаком 16» 1933 г.

На нижнем стояли автомобили, которые использовались в повседневной жизни поместья, и принадлежащие сотрудникам или предназначенные для них.

Как и в верхнем гараже, пол был вымощен бежевой керамической плиткой, а стены — блестящим кафелем того же цвета. Колонны украшала мозаика из различных оттенков желтого. Редко какой салон, где продавали автомобили для богатых и очень богатых, мог потягаться красотой с нижним гаражом.

У лифта на стене висела доска со штырьками, на которые вешались автомобильные ключи, а на полу под доской сидел Фрик, с тем же романом-фэнтези в обножке, который читал утром. Увидев приближающегося Этана, он поднялся.

Встреча с мальчиком не только удивила, но и порадовала Этана, хотя ему казалось, что за лот длинный, серый, полный неприятных сюрпризов день он утратил способность радоваться.

Он не мог объяснить, почему от одного вида мальчика у него поднималось настроение. Возможно, до первой встречи с ним он ожидал, что сын Лица, воспитанный в таком богатстве и с таким безразличием со стороны родителей, будет или совершенно разбалованным, или законченным невротиком, а Фрик оказался воспитанным и застенчивым мальчишкой, пусть свою застенчивость он и прятал под маской «все-то мы видели, везде побывали». Но маска эта не могла скрыть врожденной добропорядочности, столь же редкой, как жалость среди чешуйчатых обитателей крокодильего болота.

— Злой колдун нашел язык честного человека для своего отвара? — спросил Этан, указав на книгу.

— Пока нет. Он только что послал своего жестокого помощника Крагмора к лживому политику, чтобы тот отрезал ему яйца.

Этан поморщился.

— Действительно, колдун злой.

— С другой стороны, это всего лишь политик. Вы знаете, иной раз они здесь появляются. После их отъезда миссис Макби проводит инвентаризацию ценных предметов в комнатах, где они останавливались.

— Понятно… А что ты тут делаешь? Собираешься прокатиться на автомобиле?

Фрик покачал головой:

— Нет смысла и пытаться, пока мне не исполнилось шестнадцати. Сначала я должен получить водительское удостоверение, накопить достаточную сумму для самостоятельной жизни, подобрать идеальный маленький городок, в котором меня не найдут, а уж потом придет пора садиться за руль.

Этан улыбнулся.

— План, значит, составлен. Лицо Фрика осталось серьезным.

— Да, составлен.

Мальчик нажал кнопку вызова лифта. Послышалось гудение приводного механизма кабины, только частично приглушенное стенами шахты.

— Я прячусь здесь от декораторов, — признался Фрик. — Они ставят рождественские ели и украшают дом. Это первое ваше Рождество здесь, поэтому вы не знаете, что все они ходят в этих дурацких колпаках Санта-Клауса и всякий раз, увидев тебя, кричат: «Счастливого Рождества!» — лыбятся, как идиоты, и так и норовят сунуть тебе липкую карамельку. Они не просто украшают дом, а разыгрывают целый спектакль, чего, я думаю, хочется большинству заказчиков, иначе эта команда давно бы осталась без работы, и этого достаточно, чтобы превратить тебя в атеиста.

— Мне представляется, что это неплохая праздничная традиция.

— Да уж, все лучше, чем наемные исполнители веселых песен на Рождество. Они одеваются как диккенсовские персонажи, а когда не поют, говорят с тобой о королеве Виктории, мистере Скрудже, спрашивают, будет ли на рождественском обеде гусь, и называют тебя «милорд» и «молодой господин», а ты должен с ними общаться, потому что Призрач… поскольку мой отец думает, что это круто. После получаса этого безобразия кажется, что ты сейчас превратишься в дерьмо или ослепнешь, а ведь надо выдержать еще полчаса. Но потом все образуется, потому что после певцов выступает фокусник, которому помогают карлики, одетые эльфами Санта-Клауса, и вот это действительно весело.

За потоком слов Эльфрик, похоже, скрывал гложущую его тревогу. Он не относился к молчунам, но обычно и не тараторил без умолку.

Кабина лифта спустилась, двери открылись.

Этан последовал за мальчиком в обшитую деревянными панелями кабину.

Нажав кнопку первого этажа, Фрик спросил:

— Исходя из вашего опыта, телефонные извращенцы действительно опасны или способны только на разговоры?

— Телефонные извращенцы?

До этого момента мальчик смотрел ему в глаза. А тут перевел взгляд на световую индикаторную полосу, высвечивающую этаж.

— Те, что звонят и дышат в трубку. Им этого хватает или иногда они приходят, чтобы схватить тебя?

— Кто-то тебе звонил, Фрик?

— Да. Этот извращенец, — и мальчик тяжело задышал, словно Этан мог идентифицировать извращенца по звуку его дыхания.

— И когда это началось?

— Сегодня. Сначала, когда я находился в железнодорожной комнате. Второй раз он позвонил, когда я обедал в винном погребе.

— Он позвонил по твоей линии? — Да.

Световой индикатор показал, что они добрались до верхнего гаража. Гидравлика не могла обеспечить быстрого подъема.

— Что сказал тебе этот тип?

Фрик замялся, переминаясь с ноги на ногу на мраморном полу.