Небесам виднее - Ярина Рош

они величественно стоят на склонах. Под толстым слоем снега угадываются очертания кустов, камней и упавших деревьев.

Словно дорисованный рукой талантливого художника, снег лежит на каждой ветке. Время от времени прилетал шаловливый ветер, и снег падает вниз, утопая, в никем не тронутом белоснежном покрывале. Воздух свежий, холодный и словно имеет голубой оттенок. Всё стоит неподвижно, будто окунулось в глубокий столетний сон.

Ночью можно услышать, о чём шепчет под окнами метель, а днём приходится невольно прикрывать рукой глаза, чтобы защититься от яркого света, отражающегося от белой пушистой насыпи.

Зиму можно свести к трем словам: холодная, бесчувственная, жестокая. Но она великолепная, в своем искристом безмолвии, которое скрадывает шорохи, звуки, просьбы.

Красота окружающего мира завораживает, пробуждает в душе теплоту и приподнятое настроение. Белый снег, как белый лист. Смотришь на него, и, кажется, что всё можно изменить, исправить, улучшить, достичь. Холодная и неприступная зима сковывает мир, словно пытаясь сказать человеку, чтобы он тоже на миг остановился, посмотрел вокруг и вспомнил о самом важном.

Зимние дни я проводила в основном с Ингой. Мы вязали шали и паутинки. Иногда меня Айварс приглашал на прогулку. Мы садились на лошадь и уезжали из замка. Он показывал мне свои любимые места. Он рассказывал, а я слушала. Как-то раз он зашел ко мне.

— Елена, я предлагаю стать моей frillu. У тебя будет всё, подумай. Ты мне очень нравишься. Когда я тебя впервые увидел, ты покорила меня. Ты умная, добрая. Я не видел таких женщин, в которых уживается и доброта и строгость, а твой взгляд завораживает и не отпускает. Я хочу, чтобы у тебя было всё, и дом, и наряды, и защита, — предложил он мне.

“ Я не хочу. Этот статус не мой”.

— Прости, большего я тебе не могу обещать, — он ушел. Эх, Айварс. Я, по статусу, такая же, как ты, но это вам необязательно знать. Для вас, я простая знахарка.

Я старалась поменьше с ними встречаться. Находила любые предлоги, чтобы не обедать с ними, находя разные занятия, То я в госпитале, то готовлю травы, то я уезжала деревню. Хорошо, что на лошади меня Гордей научил ездить. В такие поездки, мне казалось, что он со мной, и мы наперегонки летим вперёд. Когда приходила в себя, то замечала, что моя охрана отстала. Одну меня не отпускали.

— Елена, я прошу тебя присутствовать на завтраке и ужине. Это не обсуждается, — как-то раз прозвучало от Герхарда. Он зашел утром и объявил мне это. Да…, утро добрым не бывает.

Вот, что им надо от меня? Осталась, помогаю, нет, ещё присутствуй на трапезе, без мамочки покушать не могут. Так я накручивала себя, шагая на завтрак. Когда зашла, в зале было их двое. Айсварс подошел, подал руку и подвел к столу.

— Нам сказали, что ты плохо питаешься. Мы решили, что здесь ты будешь кушать больше, — произнес он. Я удивленно на него посмотрела, и беззвучно засмеялась.

“ Что с ложки кормить будите, или насильно в рот толкать?”

— Ну, у тебя и фантазия, Елена, — с укором ответил он на мою записку.

— Просто, я тебе буду подкладывать вкусные кусочки.

“А жевать тоже будешь?”, шалить, так, шалить. Он смотрел обескуражено на меня, а я смеялась. По-моему, у меня истерика сейчас начнётся. Но взяла себя в руки и потрепала его по голове. От такой шалости, он сам засмеялся.

Позавтракала я в приподнятом настроении, даже взгляд Герхарда, который меня буравил, не испортил его. Так что наши трапезы с тех пор проходили в дружественной обстановке.

В такие минуты, я вспоминала, как мы все завтракали, делись новостями, планами на день. Я стала часто вспоминать детей, как они там? Может и прав Айсвар, мне нужна передышка?

Наступала весна. На Севере, весна представляет собой восхитительное зрелище. На этой земле, которую зима усыпляет на долгие месяцы, внезапность, стремительность, даже буйство весеннего обновления кажутся пропорциональными жестокости пурги и снега. При первом же луче солнца, при первом хрусте льда на озерах, при первом же журчании на холмах талой воды кажется, что какая-то лихорадка охватывает растения. Все естество живёт ускоренным темпом, зная, что время роста будет коротким.

Этот внезапный прилив силы и жизненных соков увлекает в свой поток всё живое. Вот почему так стремительно раскроются почки, и расцветут цветы.

Когда весна вступила в свои права, я уехала в лес на несколько дней. Я бродила по лесу, и не могла насладиться этим запахом и тишиной. Приехала под вечер, с полными корзинами трав. Когда вышла из душа, в комнате был Герхард. Взгляд его был злой. Он подошел и взял меня за плечи.

— Больше на такое длительное время, не смей уезжать!

Я повела плечами и хотела снять его руки, но он заключил меня в крепкие объятия.

— Я, так соскучился! — шептал он. — Каждый раз, идя в зал, я надеялся увидеть тебя. Когда брат рассказал о тебе, я был удивлен. Он никогда так не относился к женщинам. А тут он сказал, что хочет, чтобы ты была его. Ты же знаешь, что мы, наряду с законной женой, можем иметь несколько наложниц. Если женщина низкого происхождения становились наложницей, то повышается её социальный статус, обычно им даже выделяется собственный двор. Такие дети бывают незаконнорожденными и не имеют прав на наследство, но отец может провести обряд введения в семью — ættleiðing — и наделить его имуществом. Ты и твои дети ни в чём бы не нуждались.

Я дернулась, но он не ослабил хватку, продолжил:

— Не вырывайся, послушай. Когда он тебя представил, и когда я небрежно бросил слово о наряде, я увидел твою реакцию. Женщина, которая хочет возвыситься, так себя не ведёт. А когда увидел твой потемневший взгляд, вот тут я понял, что пропал. Всё это время я боролся с собой, не хотел мешать брату. Но я хотел видеть тебя и поэтому не отпустил. А теперь, зная, что брат так и не добился тебя, я не хочу тебя терять. Я приходил, когда ты спала, глядел на тебя, и не смел притронуться, а так хотелось обнять тебя, — шептал он, вперемешку с поцелуями.

— Твои глаза, это буря в океане, чёрная, бушующая, неподвластная, но прекрасная, как ты. Ты моя, моя, моя навеки, — и властный поцелуй смял мои губы. Волна любви охватила всё` моё тело, добралось до сердца и заполнило его, убрав из него тоску и холод. Я обняла его и ответила на поцелуй, вскоре мы оказались на кровати. Он