Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли - Петр Сорокин

Однако большая нехватка провианта, плохая погода, жалкое состояние пехотинцев и недостаток средств передвижения (понтонов и повозок) вынудили Любеккера прекратить поход в Эстляндию. Учитывая сложность переправы через две реки – Лугу и Нарву – и сосредоточение в районе Ямбурга и Нарвы значительных сил русских, Любеккер изменил первоначальное решение и 1 октября двинулся обратно к мысу Колгомпя, чтобы погрузить свой корпус на корабли эскадры Анкерштерна. После крайне затруднительного перехода 8 октября шведы подошли к названному мысу, куда вечером того же дня прибыла и шведская эскадра. На следующий день началась погрузка войск, прерывавшаяся несколько раз из-за штормового ветра. Большую часть лошадей (около 5 тысяч) пришлось умертвить, поскольку для их вывоза не было подходящих транспортных кораблей. «В остальном эвакуация прошла успешно, и из 11 279 человек, которых следовало принять на борт стоявших на якорной стоянке судов, к десяти часам 17 октября на суше оставалось лишь около 600 человек, в основном саксонцев. В это время на них напали пехота и кавалерия Апраксина, который несколькими днями ранее узнал о начале погрузки шведских войск на корабли. Оставшиеся на берегу шведы и саксонцы отчаянно защищались за сооруженным в спешке бревенчатым бруствером, получая поддержку пушек эскадры. Но когда русские обошли их со стороны воды и ворвались в укрепление с открытой тыльной стороны, сопротивление было подавлено [Munthe 1902, s 495; Тимченко-Рубан 1901, с. 195–207]. Существует информации о том, что остатки шведских укреплений у деревни Криворучье сохраняются до настоящего времени[74]. Когда бой завершился, флот отплыл к Березовым островам, откуда корпус Любеккера отправился в Выборг [Munthe 1902, s. 495]. Так завершилась последняя шведская диверсия на берегах Невы.

Крепости «во славу Земли Ижорской»

Начальный период Северной войны в Приневье, так же как и события предшествующих столкновений и последующих войн на этой территории, оставили после себя зримые следы в виде остатков фортификационных сооружений и захоронений, многие из которых еще могут быть найдены и сохранены как памятники прошлого (рис. 95). Историк А.И. Богданов в своем «Описании Санкт-Петербурга» (1749–1751 гг.) с сожалением отмечал, что Петербург «весь есть новый, а древностьми или какими старинными знаками показаться пред прочими старинными государствы и городами, аки крайний в том себе недостаток имеющий». Поэтому и предлагалось «некоторые не старые, но весьма знатные и достопамятные вещи, которые аки бы нарочно для его оные родилися…», хранить. К антиквитетам – памятникам старины – Богданов относил объекты, связанные с боевой славой русского оружия и с основателем Северной столицы. Одними из первых в их числе упомянуты крепости и батареи по южному берегу Невы, руины Ниеншанца. В том же ряду были названы: Ладожский и Кронштадтский каналы, домик и лодка Петра, первые деревянные церкви, построенные в крепости и в Александро-Невском монастыре, и даже старая сосна, сохраненная для потомков по императорскому распоряжению [Богданов 1997, с. 238–240].

Рис. 95. Места битв на Неве эпохи средневековья и нового времени: 2 – Орешек, Нотеборг, Шлиссельбург; 5 – Корчмино, 8 – Ландскрона, Ниеншанц. Расположение малых крепостей начала Северной войны: 1 – Апраксин городок, 3 —.устье реки Святки, 4 – устье реки Тосно, 6 – Корчмино, 7 – Усть-Ижора

Несмотря на то что крепости по южному берегу Невы использовались всего несколько лет, память о них сохранялась на протяжении столетий. Местоположение крепостей показано на картах течения Невы 1730-1760-х гг., а также на отдельных планах этого и более позднего времени. Длительное время следы их читались на местности. В 1877 г. состояние большинства их них описал А.И. Савельев. В начале 1930-х гг., во время обследования территории Ленинградской области по программе инвентаризации памятников ГАИМК РАН, земляные крепости на Неве были отнесены к почти или полностью погибшим объектам [ИИМКРАН. Ф. 2. 1933. Д. 55]. В 1996–1998 гг. они обследовались Санкт-Петербургской археологической экспедицией.

Усть-Ижорская фортеция

Лучше других сохранилась Усть-Ижорская крепость. Историк Богданов писал о ней полстолетия спустя после строительства: «при сей же Ижере была построена земляная фортеция о четырех бастионах, с вооруженною артиллериею, которая и поныне вся видна стоит» [Богданов 1997, с. 238–240]. Детальное изображение Усть-Ижорской крепости показано на планах Усть-Ижоры 1760 гг. [РГИА. Ф. 485. Оп. 3. Д. 108, 109]. Наиболее подробен «План места где бывшаго князя Меншикова сад был», изготовленный архитектории учеником Иваном Афанасьевым в 1760 г. (рис. 96). По нему можно определить точные местоположение, размеры и конструкцию Усть-Ижорской фортеции.

Рис. 96. План Усть-Ижоры, Ивана Афанасьева 1760 г. РГИА

Крепость была расположена у склона терассы в 60 м от Невы и в 20 м от Ижоры и ориентирована валами по сторонам света. По периметру ее окружали рвы, образующие квадрат размерами 48x48 саж. Внутри крепость была невелика: расстояние между куртинами составляло всего около 25 саж. Линия наружного полигона (расстояние между шпицами бастионов) составляла 38 саж. Прямоугольные бастионы были большими: 14 саж. по фасу и около 2,5 саж. по фланку.

Рис. 97. План бывшей Меншиковской усадьбы Федора Стрельникова 1760 г. РГИА

Протяженность куртин, напротив, небольшая —10 саж. Ширина земляных валов достигала 5 саж. Ширина оборонительных рвов, окружавших крепость, – около 9 саж. С северной и южной сторон в крепости имелись ворота шириной около 3 саж., к которым через ров были перекинуты деревянные мосты, вероятно, разводные.

Рис. 98. Вид северо-восточного бастиона с юга и западной куртины с реки Ижоры. Фото автора

Учитывая объем грунта извлеченного из рвов, реконструируемая высота валов крепости могла составлять до 2–3 саж. В аннотации крепость названа городком «у которого скаты (склоны валов. – П. С.) обвалились», а ранее существовавшие мосты нарушены. На другом плане «Положения месту бывшаго князя Меншикова саду» того же года архитектории прапорщика Федора Стрельникова крепость показана более схематично (рис. 97). Она обозначена здесь как «земляной городок ис которого можно в онном саду (бывшей Меншиковской усадьбы. – П. С.) в ниские места насыпкою земли исправить», что свидетельствует о планах ликвидации земляных валов крепости для планирования соседней территории [РГИА. Ф. 485. Оп. 3. Д. 108,109].

«Теперь едва видны признаки этих укреплений, остались одни правильные овраги и насыпи. Здесь иногда находят монеты и остатки оружия», – говорилось в 1889 г. об этом месте в известном издании «Забытое прошлое окрестностей Санкт-Петербурга» [Пыляев 2002, с. 92]. В 1989 г., когда здесь велись раскопки, один из старожилов, живущих по соседству, вспоминал рассказ деда о петровской крепости. Местоположение ее зафиксировано и в топонимике. %ица, проходившая от Шлиссельбургского тракта по правому берегу Ижоры, носила ранее название «Бугры», связанное с остатками земляных укреплений, сохранявшихся здесь. В настоящее время по решению топонимической комиссии Петербурга улице возвращено ее старинное название.

А

Б

В

Рис. 99. А – план Усть-Ижорской крепости; Б – разрез части крепостного рва, с внутренней стороны, раскопки 1989 г.) В —реконструируемый профиль укреплений

До сих пор на краю надпойменной террасы правого коренного берега Ижоры, возвышающегося на 8 м над рекой, просматриваются оплывшие валы и рвы крепости. В настоящее время территория крепости, в основном, свободна от застройки, поврежден лишь северо-западный бастион, но через нее проходят две дороги. Санкт-Петербургская экспедиция провела в 1989 г. разведочные археологические раскопки земляной фортеции. В их ходе выявлены заплывшие оборонительные рвы и остатки снивелированных валов, читающиеся в рельефе местности. Наиболее отчетливо в виде западин рвы заметны с восточной, западной и южной сторон укреплений. Лучше других на местности сохранился северо-восточный бастион, возвышающийся над соседней территорией. С противоположной стороны Ижоры хорошо просматривается западная куртина, с характерной подрезкой берегового склона (рис. 98, 99). В процессе раскопок траншеей был прорезан северный участок крепостного рва, находившийся на береговом склоне, полого спускающимся в сторону Невы. Он был полутораметровой глубины и имел характерный профиль – его внутренняя стенка понижалась под углом в 60 градусов, затем резким уступом обрывалась вниз и далее плавно понижался под углом около 30 градусов к середине. Внешняя сторона, уходившая под дорогу, вероятно, была оформлена так же как и внутренняя.