Мировые войны и мировые элиты - Дмитрий Перетолчин

Его презрение к христианству как к «морали рабов» начиналось с высмеивания «невежественного еврея» Иисуса и заканчивалось публичными призывами на площадях к Богу, чтобы тот, если существует, поразил его насмерть [3]. Возможно на людей того времени его показное позерство даже производило впечатление. После прихода к власти одним из решений фашистов стало изменение календаря, в результате чего летоисчисление начиналось не от Рождества Христова, а от фашистской революции 28 октября 1922 года [6].

Издаваемый им журнал «Utopia» назывался так в честь произведения Томаса Мора, а газета «Avanti!», хотя ее читал даже Антонио Грамши, проповедовала мешанину из прагматизма, авантюризма и марксизма, названную интервенционизм. От марксизма там было видимо утверждение, что «тот, кто разрабатывает постоянную программу на будущее, является реакционером» [3]. Фашистский идеолог Джузеппе Де Фалько писал: «Анализ идей фашизма невозможен по той простой причине, что нельзя подвергнуть рассмотрению не существующее. У фашизма нет ни законченности, ни ясных устремлений». Одно понятно, фашизм вырос из протестных коммунистических настроений, как заметил фашистский писатель Роберт Михельс: «Как римская волчица вскормила близнецов Ромула и Рема, так и наступившее после войны всеобщее недовольство вскормило двух близнецов — большевизм и фашизм». Большевистский лозунг «Вся власть Советам!» Муссолини переделал во «Вся власть фашизму!» Разница заключается только в том, что большевики использовали лозунг для разгона Учредительного собрания, а фашисты для разгона парламента. И все же из одних и тех же ингредиентов блюда получились принципиально разные [2][5].

Готовились эти блюда по старинным рецептам, начинал Муссолини действительно социалистом, Ленин не только издалека внимательно следил за успехами Муссолини, но и с одобрением отозвался о нем в «Правде» [3]. Редактируемая им «Avanti!» как и положено социалистической газете, выступила против Первой мировой войны. Однако 26 апреля 1915 года в Лондоне заключают секретный договор по которому Италия в течении месяца должна будет объявить войну Австро-Венгрии. Но та под давлением Германии добровольно уступает Италии свои территории вдоль Адриатики, населенные итальянцами. 320 голосами из 508 парламент поддерживает решение, представленное королю и премьер-министру, после чего последний подает в отставку, а Италия сохраняет нейтралитет. Однако буквально через десять дней Муссолини собирает у здания парламента мощнейшие демонстрации в пользу вступления Италии в войну на стороне Антанты с угрозами вырезать весь парламент [4]. От штурма сторонниками войны палату депутатов спасла подоспевшая полиция [6]. Газета Муссолини выступает в поддержку войны, не стесняясь использовать аргументы Вудро Вильсона, Джона Дьюи и Уолтера Липпмана [3]. Уже 22 мая объявлена всеобщая мобилизация, и через два дня Италия вступает в войну, в результате которой она израсходовала весь свой золотой и валютный запас и осталась должна 19 млрд. лир [4][7], потеряв на полях сражений 405 000 итальянцев [6].

В конце концов, социалисты выгнали Муссолини из «Avanti!» и у него появилась новая, уже личная газета Il Poppolo d'Italia («Народ Италии»), в ней он сразу абстрагировался от социалистических идей, назвав ее «газетой производителей». Бывшие соратники стыдили Муссолини за ересь, задаваясь вопросом: «Chi paga?» («Кто ему платит?») [3].

«Со всем своим пылом и блеском он начал кампанию… призывая Италию вступить в войну на стороне союзников. Лидеры социалистов заклеймили его как предателя. Они обвиняли его в том, что он подкуплен французской разведкой и поэтому сменил позицию… на 180 градусов и стал яро пропагандировать политику участия в войне, которую до сих пор сурово и страстно осуждал… Через несколько лет Муссолини будут субсидировать богатые промышленники Милана и Турина».

Джаспер Ридли, «Муссолини»

Советская публицистика середины 20-х годов открыто называла Муссолини «прямым орудием в руках французского капитала», установив, что социалистическая Il Poppolo d’Italia, через которую Бенито Муссолини призывал итальянцев к участию в войне на стороне Антанты, была основана на средства французских капиталистов, тесно связанных с Banca Italiana di Sconto (BIS) [8]. Надо заметить, что в обоих случаях деньги платили не прямо, сначала через владельца газеты Il Resto del Carlino Филиппо Нальди, потом от правительств Бельгии и Франции. В письме сестре Муссолини Эдвиге местом получения средств указана Швейцария [6].

Современный английский историк Питер Мартлэнд, штудируя архивы МИ-5, сделал вывод, что Муссолини в годы Первой мировой войны работал на британскую разведку. Агент Duche получал примерно 5 тысяч фунтов в неделю в нынешних деньгах за статьи во все той же Il Poppolo d’Italia, которые имели большой резонанс, поскольку издание было чрезвычайно популярно среди рабочих Милана [9]. В 1954 году Самуэль Хоар описывал в своих мемуарах, как Муссолини обещал: «Я мобилизую миланских mutilati, и они разобьют головы всем пацифистам, которые посмеют собрать антивоенные митинги на улицах города» [6].

«Среди британцев, прибывших на итальянский фронт, был некий офицер военной разведки, лейтенант-полковник Самуэль Хоар, который семнадцать лет спустя стал министром иностранных дел Великобритании. Один из подчиненных ему младших офицеров посоветовал познакомиться и поддержать деньгами миланского журналиста по имени Бенито Муссолини. Хоар телеграфом запросил об этом главу военной разведки в Лондоне сэра Джорджа Макдонафа и получил его согласие субсидировать деятельность Муссолини»

Джаспер Ридли, «Муссолини»

В 1915 году появляется возглавляемый Муссолини Fascio Autinimo d’Azione Revoluzionaria («Союз революционных действий»). Несмотря на свои космополитичные взгляды («Национальный флаг для нас тряпка, место которой на навозной куче» [3]), Муссолини отправляется на фронт в скромной должности преподавателя военно-химических курсов [8] и в силу ранения в ногу будет считаться ветераном. Вернувшиеся с войны юноши становятся легковозбудимой революционной силой, и Муссолини рождает теорию тринчерократии («траншейной власти»), обосновывающую идею передать власть ветеранам. Из ветеранов-социалистов, футуристов, анархистов и синдикалистов 23 марта 1919 года родилось миланское движение Fasci di Combattimento («Союз борьбы»), которое, как писал Муссолини «не ощущает себя привязанным к какой-либо конкретной доктринальной форме». Идеологическую основу Муссолини формулирует так: «Демократы из II Mondo хотят знать нашу программу? Наша программа сводится к тому, чтобы переломать кости демократам из Il Mondo. И чем скорее, тем лучше» [3]. Вскоре происходит и окончательный разрыв с социализмом. Глава скадристов, итальянского варианта красных партизан, изначально соратник Муссолини аристократ Д'Аннунцио публично заявил, что действует согласно заветам Ленина. Его партизаны открыто выступили против легионеров фашистской милиции под лозунгами: «Долой Муссолини! Да здравствует Ленин! Да здравствует большевистская Россия!» Католические священники на улицах распевали хит сезона «Красное знамя!» [8][10].

На самом деле Муссолини лишь продукт подражания аристократу и ветерану, совершившему в 1918 году первый воздушный налет на столицу государства-противника Вену. «Чувствую зловоние мирной жизни» — запишет полковник Д'Аннунцио в день заключения перемирия, но восстание в Фиуме не даст ему продлится долго. Фиуме — это современная хорватская территория, тогда на 80 % населенная итальянцами, которая досталась Италии без боя, и которую та потеряла, ввязавшись в войну, провоцируемую Муссолини. 30 октября 1918 года в Фиуме происходит восстание итальянцев, после чего для поддержания порядка туда вводят итальянские и французские войска, которые тут же начинают кровопролитные столкновения друг с другом. Самопровозглашенной республике Фиуме нужен лидер. Выбор падает на Д'Аннунцио, который в сентябре 1919 года торжественно въезжает в город в засыпанном лепестками роз «фиате» в сопровождении пятнадцати грузовиков ветеранов элитных формирований. Город встречает известного поэта и писателя колокольным звоном и пушечной пальбой, итальянский флот, находившийся в фиумском порту, переходит на сторону республики, а провозглашенный «Comendante» отправляет его пиратствовать в Адриатику, пополняя захваченным добром бюджет республики. Над Фиуме, на улицах которого раздают кокаин, поднимается государственный стяг на котором кусающий себя за хвост Уроборос окольцовывает созвездие Большой Медведицы. Сам Д'Аннунцио приступает к написанию конституции в стихах, содержащей требование обязательного музыкального образования для детей, государственный культ муз с построением для них соответствующих храмов. Фурор заканчивается соглашением в Рапалло, по которому вся Далмация отходит Королевству сербов, хорватов и словенцев. Ранее поддерживающий соратника Муссолини прекращает с ним контакты, перейдя на сторону правительства, а Д'Аннунцио сдает окруженный войсками город под гарантии личной безопасности и помилования всех участников фиумской эпопеи [11].