Древняя Мексика без кривых зеркал - Андрей Скляров

Однако получив на уровне банальной логики столь категоричный вывод, мы автоматически получаем целый ряд дополнительных вопросов. И в частности: каким образом в таком случае письменность майя вообще сохранялась на протяжении длительного времени?… Ведь для сохранения как индивидом, так и обществом в целом какого-либо навыка требуется определенная заинтересованность индивида (или общества) в этом самом навыке. Говоря другими словами, должна быть достаточно сильная мотивация к сохранению этого навыка. Особенно если речь идет о навыке в написании и понимании не двух-трех десятков букв обычного алфавита, а как минимум, тысяч иероглифических знаков!..

Если мы учтем весьма ограниченную тематику письменных источников — всех, включая стелы, стены, сосуды и кодексы, — то придем к простому выводу: у индейцев не было абсолютно никаких «банально-житейских» потребностей в сохранении письменности, поскольку ничего связанного с обыденной жизнью в текстах отражения даже не находило. «Штамп владения» тут можно даже не брать в расчет, поскольку он слишком узок по применению и слишком ограничен по используемой в нем терминологии для стимулирования создания, развития и сохранения целой системы письменности

И на самом деле стимул для сохранения письменности остается только один: передача от поколения к поколению неких знаний. Стимул, который является также и одной из основных функций письменности как таковой. Собственно, это фактически и констатирует большинство авторов книг по истории Мезоамерики, указывая на то, что книги майя являлись по сути «квинтэссенцией» знаний индейцев, сохранявших и передававших с помощью этих книг из поколения в поколение накопленное знание.

И вот тут любопытно обратить внимание на то, какое знание передавалось. В чем именно оно заключалось?…

Как выясняется, тут тоже можно получить ряд весьма нетривиальных и неожиданных выводов. Только начнем мы не с книг, а с ранее упоминавшихся текстов на расписных сосудах майя.

* * *

Как уже упоминалось, тексты на венчике таких сосудов представляют собой некие «цитаты» из единого общего первоисточника, повествующего о загробном мире и судьбе души в загробной жизни. И практика показывает, что интерес к судьбе за чертой бренного существования, имел и имеет место практически во все времена и во всех регионах Земли. Так что стимул к сохранению и передаче информации об этом вполне естественен и понятен.

Но откуда у индейцев могло появиться подобное знание?… Ведь никто из людей «оттуда» не возвращался!..

Допустим, у древних индейцев — как и у современных людей — бывали случаи клинической смерти. И пережившие ее вполне могли рассказывать о своих ощущениях и видениях. Однако, как показывают многолетние исследования (в том числе, скажем, исследования широко известного специалиста в этой области — Роберта Моуди) посмертный опыт переживших состояние клинической смерти довольно ограничен по естественной причине — после некоего рубежа возвращение становится невозможным, тело человека умирает окончательно. Между тем надписи на венчике сосудов и изображения под этими надписями уходят явно заведомо дальше этого рубежа. Более того, они насыщены деталями и подробностями, которые поразительным образом совпадают с тем, что описывает, например, древнеегипетская Книга Мертвых.

Рис. 174. Изображение на сосуде майя

Скажем, часть египетской Книги Мертвых инструктирует усопшего, как избежать опасностей после жизни, помогает ему воплотиться в различных мифических существ и снабжает его паролем для прохода на различные уровни загробного мира. У индейцев также считалось, что преисподняя состоит из девяти уровней, через которые умерший должен пробираться в течение четырех лет, преодолевая на своем пути препятствия и опасности.

И в Мезоамерике, и в Древнем Египте верили, что усопшие путешествуют в загробном мире в лодке, в сопровождении «бога-перевозчика», который переправляет их с уровня на уровень. При этом совпадает даже образ бога-перевозчика: собака и собакоголовый бог, птица и птицеголовый бог, обезьяна и обезьяноголовый бог…

Седьмой уровень древнемексиканской преисподней назывался Тео-койолкуальоа, что переводится как «место, где звери пожирают сердца». А на одном из уровней древнеегипетского мира мертвых — в «Судном зале» — вес сердца усопшего сравнивается с весом пера: если сердце отягощено грехами и перевешивает, то оно тут же пожирается ужасным зверем, который соединяет в себе черты крокодила, бегемота и льва и называется «Пожирателем Мертвых»…

Является ли все это простыми совпадениями?… Не похоже…

Тогда что за общий источник подобных знаний?… Знаний в той области, которая нами только-только начинается более-менее изучаться, и в которой мы делаем только самые первые шаги…

Историки — специалисты по Мезоамерике и египтологи — считают, что знания, отраженные в древних текстах, являются результатом, накопленным многими поколениями наших предков. А сами древние египтяне утверждали, что эти (впрочем, как и другие) знания им дали некие «боги». Той же версии придерживались и индейцы Мезоамерики…

Кто же прав?… Можно ли это определить?…

Оказывается, вполне…

Только для этого нужно взглянуть и на другие знания мезоамериканских индейцев. Что мы сейчас и сделаем, немного прервав для этого анализ письменности, к которой мы еще вернемся…

Математика без арифметики

Что за чушь? — спросит читатель. — Разве может быть математика без арифметики? Ведь арифметика — основа любой математики, которая без арифметики просто не существует…

И будет безусловно прав.

Однако когда начинаешь анализировать утверждения историков о том, что индейцы Мезоамерики обладали развитым математическим знанием, возникает ощущение именно как раз той самой «математики без арифметики», которой и быть-то не может…

Но обратимся к первоисточникам.

В текстах майя довольно давно исследователи выделили символы, которые явно отображали некие числа. Дальнейший анализ позволил достаточно детально определить систему, которой пользовались майя для того, чтобы записать то или иное число. В принципе, она оказалась довольно простой.

Основных цифр использовалось всего две: точка обозначала единицу, а черточка — пятерку. Разными комбинациями этих двух символов отображались числа от 1 до 19, значение которых определяется путем простого суммирования значений символов, используемых в комбинации — см. рис. 175. Говоря другими, специальными, словами: майя использовали здесь аддитивную форму записи чисел.

Рис. 175. Отображение чисел с 1 до 19 в записи майя

Была еще одна цифра — эквивалентная нашему нулю, которая изображалась в виде стилизованной раковины. Причем считается, что майя начали использовать ноль задолго до того, как он появился в странах Старого Света. И эта цифра — то есть ноль — оказывалась для индейцев весьма полезной, поскольку для записи других (больше 19) чисел они вводили дополнительно позиционный принцип, когда значение числа определяется не только используемыми для записи символами, но и положением этих символов, то есть, говоря другими словами, разрядом символа. Звучит все мудрено для непосвященных, но это — привычный для нас принцип записи чисел в десятеричной системе. Только у майя число записывалось не горизонтально, как у нас, а вертикально, и основание системы было равно не десяти, а двадцати.

Считается, что основание, равное двадцати, тоже имело вполне приземленную причину — количество пальцев на руках и ногах у стандартного человека (как и основание 10 по сумме пальцев на руках). И в принципе, основание не 10, а 20 для позиционной системы записи ничем не хуже. Тут все — дело привычки. Кому-то (скажем, как это было для компьютерщиков на заре кибернетики) проще ориентироваться, например, в восьмеричной и даже двоичной системе записи…

Для каждого разряда использовалось свое название — свой иероглиф: «кин», «винал», «тун», «катун» и так далее (типа как у нас — «единица», «десятка», «сотня», «тысяча»). Однако в отличие от привычной нам системы записи, у майя в их двадцатеричной было одно (достаточно странное) исключение — в одном месте основание вдруг менялось с 20 на 18. Причем почти сразу — буквально в следующем за первой двадцаткой разряде, а далее все возвращалось к той же самой двадцатке, что приводило к последовательности в виде:

Кин = 1

Виналь = 20 кинов = 20

Тун = 18 виналов = 360

Катун = 20 тунов = 7200

Бактун = 20 катунов = 144 000

Пиктун = 20 бактунов = 2 880 000

Калабтун = 20 пиктунов = 57 600 000

Кинчильтун = 20 калабтунов = 1152000000

Алавтун = 20 кинчильтунов = 23040000000