Формула Бога - Жозе Душ Сантуш

XXV

Обширный холл здания, где располагался физический факультет, напоминал растревоженный муравейник. Ввиду недавнего чрезвычайного происшествия предстоящая лекция приобретала особое значение, и весть о ней облетела Коимбрский университет, вызвав интерес учащихся всех специальностей. Аудитория быстро наполнялась. Молодые люди искали, где сесть, размещались на свободных местах, раскладывали книги и тетради, обменивались взглядами. В большом зале стоял, нарастая с каждой минутой, гул голосов. Этот монотонный гул походил на рокот набегающих на пустынный берег морских волн, а прорезавшие его покашливания, то и дело доносившиеся с разных сторон, могли сойти за тоскливый клекот чаек.

Смешавшись со студенческой братией, Томаш Норонья отыскал себе укромное местечко в самой отдаленной части амфитеатра. Профессор истории уже и не помнил, когда в последний раз обозревал аудиторию в таком ракурсе и видел не лица, а затылки присутствующих. Сорокадвухлетний Томаш поначалу ощутил себя не в своей тарелке и даже усомнился, правильно ли поступил, придя сюда.

После исчезновения профессора Сизы занятия по астрофизике в университете прервались, но с учетом важности данной дисциплины такое положение не могло продолжаться вечно, и руководство университета решило поручить читать курс заместителю Сизы профессору Роше.

Томашу хотелось познакомиться с коллегой и учеником профессора Сизы. По словам отца, Луиш Роша сильно переживал из-за бесследного исчезновения своего учителя. Правда, ученые-физики, как и математики, нередко отличаются экстравагантным поведением, и Луиш Роша, как было известно Томашу, не составлял исключения. Как рассказывал отец, после исчезновения Сизы его ученик вел себя как параноик: заперся дома и никуда не выходил даже за продуктами.

Однако все эти странности, видимо, остались в прошлом, и Луиш Роша принял предложение вести предмет своего наставника как его ученик и последователь его идей.

Томашу было интересно взглянуть на человека, разговору с которым он придавал большое значение. Луиш Роша несомненно хорошо знал сферу научных интересов своего учителя, его идеи, направления исследований, проекты, и эти подробности могли стать ценной подсказкой в поисках ученого.

Стрелки часов показывали уже четверть двенадцатого, а лекция должна была начаться ровно в одиннадцать утра. Кажется, это была дань традиции — среди профессоров университета было принято опаздывать на лекции на пятнадцать минут. Томаш бросил нетерпеливый взгляд на пустующий подиум, чистую белую доску и преподавательский стол, когда в аудитории вдруг воцарилась тишина и послышался звук шагов, гулким эхом отражавшийся от стен. Безмолвие длилось лишь несколько коротких мгновений, после чего над рядами вновь загудели голоса.

Луиш Роша был рослым и, видимо, некогда худощавым мужчиной, но то ли увлечение пивом, то ли привычка вкусно и обильно питаться в хороших ресторанах привели к появлению небольшого животика. На макушке отчетливо проглядывала лысина, а сохранившиеся волосы были совсем седыми. Он производил впечатление человека медлительного и даже заторможенного, однако, на основании собственных наблюдений, Томаш предположил, что под оболочкой спокойствия и уравновешенности скрывается весьма изменчивый, взрывной характер.

Лектор сел за преподавательский стол и в течение нескольких секунд сверялся со своими записями, затем поднялся на ноги и окинул взглядом аудиторию. Лицо его при этом подергивалось нервным тиком.

— Здравствуйте, — поприветствовал он слушателей.

В ответ прозвучало нестройное разноголосое «здрасте».

— Как вам известно… н-да… я буду замещать профессора Сизу, который… э-э-э… который, так сказать, в настоящее время не может присутствовать, — начал, запинаясь почти на каждом слове, Луиш Роша. — Поскольку данная лекция по астрофизике — первая в текущем семестре, я подумал, что будет, пожалуй, уместно рассказать сегодня в общих чертах о двух ключевых моментах бытия материи… э-э-э… н-да… альфы и омеги. А уравнения и расчеты пока отложим на потом. Как вы, согласны с таким предложением?

Студенты выжидательно молчали. Только две девушки из первого ряда утвердительно кивнули, словно опасаясь, что, не получив поддержки, профессор не захочет продолжить лекцию.

— Итак… кто может сказать мне, что такое альфа и омега?

Студенты явно испытывали нового лектора на прочность, а тот, словно не замечая, упорно вызывал их на разговор.

— Так что же? Я жду…

В ответ снова тишина.

Луиша Рошу неудачное начало лекции нисколько не обескуражило.

— Что такое альфа? — спросил он, указывая на студента с бородой.

Бородач, не ожидавший, что вопрос зададут именно ему, подскочил на месте.

— Э-э-э… м-м-м… вообще-то… мне кажется, это — первая буква греческого алфавита, — наконец выпалил он, выкатывая грудь колесом и улыбаясь, довольный своей находчивостью.

— Как ваша фамилия?

— Нелсон Карнейру.

— Нелсон, вы ведь не на занятии по филологии или истории. Судя по всему, вы рискуете не сдать экзамен по астрофизике.

Нелсон залился краской, а профессор, больше не обращая на него внимания, обратился к остальным:

— Прошу выслушать меня внимательно и запомнить, — чеканно произнес он. — Я ценю студентов, которые не отсиживаются на занятиях, а ведут себя активно и заинтересованно. Мне нужны думающие, пытливые, ищущие умы, а не пассивные потребители информации. Вы поняли? — И тут же, безо всякого перехода, указал на сидевшего в противоположном конце аудитории упитанного студента. — Что есть альфа в астрофизике?

— Это — начало Вселенной, профессор, — моментально ответил толстяк.

— А что такое омега?

— Конец Вселенной, профессор.

Луиш Роша потер руки, и Томаш, наблюдая за ним со своего места, подумал, что ошибся: профессор никакой не новичок.

— Альфа и омега, начало и конец, рождение и смерть Вселенной, — объявил он, — такова тема нашей сегодняшней беседы. — И, отступив на два шага в сторону, продолжил: — Для затравки задам вам несколько вопросов. Должны ли у Вселенной быть начало и конец? В чем проблема, если Вселенная вечна? И может ли она быть вечной?

Студенты все еще хранили молчание.

— Вот вы, да-да, я вас, девушка, имею в виду, какой бы вы дали ответ?

Лектор указывал на студентку в очках, которая, поняв, что вопрос адресован ей, тут же зарделась.

— Вообще, профессор… я лично… я не знаю.

— Этого не знаете не только вы, этого не знает никто, — констатировал Луиш Роша. — Но гипотеза интересная, не правда ли? Вселенная, которая длится бесконечную вечность, не имея ни начала, ни конца. Вселенная, которая всегда существовала и всегда будет существовать. А теперь вот вам еще один вопрос: как, с вашей точки зрения, к подобной концепции относится церковь?

— Церковь? — выразил всеобщее удивление один из студентов. — А какое отношение к этому имеет Церковь, профессор?

— Самое прямое и никакого, — пояснил Луиш Роша. — Проблема начала и конца Вселенной не является исключительно научной, она также и богословская. Будучи сущностной, данная тема выходит за пределы физики и становится также предметом обсуждения метафизики. Было ли Сотворение мира или его не было? — Он на миг замолчал, как бы давая аудитории возможность подумать. — Основываясь на Библии, церковь всегда настаивала на существовании начала и конца, Генезиса[20] и Апокалипсиса, альфы и омеги. Однако наука стала предлагать иной ответ. После открытий Коперника, Галилея и Ньютона ученые начали склоняться к мнению, что гипотеза о вечной Вселенной более вероятна. Дело в том, что, с одной стороны, проблема Сотворения мира соотносится с проблемой Творца, а в связи с отсутствием Сотворения отпадала необходимость в Творце. С другой — наблюдения за Вселенной подсказывали наличие в ней некоего неизменного механизма, и это в большей мере соответствовало идее о том, что данный механизм всегда существовал и всегда будет существовать. Таким образом, проблема была решена, не так ли? — Профессор на мгновение умолк в ожидании ответа, но в зале по-прежнему царила тишина, и тогда он подошел к столу, собрал свои бумаги и направился к выходу. — Раз вы считаете, что вопрос и впрямь закрыт, у нас с вами нет более причин продолжать. Если Вселенная вечна, проблемы альфы и омеги не существует. В таком случае — до следующей недели.

В зале сделалось шумно, студенты растерянно переглядывались.

— Как, вы уже уходите? — спросила девушка из первого ряда.

— Да, — ответил он, оборачиваясь от двери. — Вы, кажется, удовлетворены гипотезой о вечной Вселенной…

— А противное доказать можно? — спросил еще кто-то.

— Ага! — воскликнул профессор Роша, будто наконец услышал достойный аргумент, побуждающий продолжить лекцию. — Одна интересная возможность имеется. — Он вернулся к столу и снова разложил на нем свои листочки. — Тогда нам предстоит решить одну небольшую задачку. Можно ли доказать, что Вселенная не вечна? Этот вопрос обращает нас к кардинальной проблеме о противоречии между данными наблюдений и теорией. — И, потирая руки, поинтересовался: — Кому-нибудь из присутствующих известно, что это за противоречия?