Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой - Бенгт Янгфельдт

24 апреля Лауэр обратился в МИД, прося помочь своим родственникам, а также некоторым другим подвергнувшимся преследованиям и депортации лицам. В то же время он решил просить для себя и своей супруги шведское гражданство. Поводом послужило то, что шведское Министерство иностранных дел разрешило своему дипломатическому представительству в Будапеште выдавать въездные визы венгерским евреям, которые “в какой-то форме связаны со Швецией и находятся в опасности”. Таким образом, если бы Лауэры стали шведскими гражданами, их родственники могли бы обратиться за такой визой.

Среди тех, кто рекомендовал Лауэра властям, был Якоб Валленберг, к которому Лауэр и Рауль обратились за помощью. “Я исхожу из того, что Вам известно положение евреев в Венгрии, – писал Лауэр. – Мои родственники и родственники моей жены в течение последних недель депортированы в неизвестном направлении. Мои 79-летний тесть и 74-летняя теща потеряли двоих сыновей в прошлой мировой войне, их третий сын, врач, был депортирован еще шесть недель назад”. Валленберг с обратной почтой послал рекомендательное письмо, и 14 июля Коломан и Мария Лауэр стали шведскими гражданами, несмотря на то что на тот момент проживали в Швеции всего лишь три года, а не пять, как требовалось по закону. Мотивировкой послужило то, что “проявленные [Лауэром] выдающийся профессионализм и его деловые связи с заграницей должны пойти на благо шведским интересам”.

Одновременно с ходатайством Лауэра о получении гражданства шла работа по созданию Шведского комитета помощи евреям Венгрии. Помимо руководства еврейской общины к этому делу подключился промышленник Хайнрих фон Валь, прибывший в Стокгольм 13 марта с двойной целью – поправить свое здоровье и жениться на шведке. Венгерский еврей, фон Валь был директором Weiss Manfred, одного из крупнейших промышленных концернов Европы, венгерского аналога Krupp, в числе основателей которого были его дядя и отец. С учетом его положения он был важным источником информации о ситуации на родине. Точно так же, как и Лауэр, фон Валь очень хотел послать кого-то в Венгрию, чтобы спасти родных и друзей, а также для обеспечения своих экономических интересов.

К кругу общения Лауэра и Рауля в Стокгольме принадлежал и Антал Уллейн-Ревицки, направленный в сентябре 1943 года в Швецию в качестве венгерского посланника для завершения переговоров с союзниками о сепаратном мире, который позволил бы Венгрии выйти из войны. Поскольку США, Англия и Советский Союз потребовали, чтобы Венгрия капитулировала перед всеми тремя странами-союзницами, переговоры оказались безрезультатны: перед большевистским Советским Союзом Хорти сложить оружие отказался.

После мартовской оккупации Уллейн-Ревицки, женатый на англичанке и настроенный резко антинацистски, был отозван назад в Будапешт. Однако возвращаться он отказался, и шведское правительство позволило ему остаться в качестве частного лица с сохранением дипломатического статуса. В ситуации “ужасных преследований”, которым подверглись венгерские евреи, Уллейн-Ревицки как посланник “свободной Венгрии” обратился к шведскому министру иностранных дел Гюнтеру и просил правительство Швеции высказаться “в защиту преследуемых и предпринять такие шаги и демарши, какие оно сочтет уместными для улучшения положения моих еврейских соотечественников”.

Когда Рауль 2 декабря 1943 года устроил коктейльную вечеринку у себя дома, в списке гостей числились Уллейн-Ревицки с женой, с которыми он был знаком по Будапешту. Рауль был в контакте еще с одним венгром, тоже дипломатом в отставке, бывшим пресс-атташе и журналистом Андором Геллертом (это он в 1942 году начал переговоры о сепаратном мире с американской миссией в Стокгольме, закончить которые был послан Уллейн-Ревицки). Геллерт также играл роль контактного лица между Венгерской социал-демократической партией, шведскими социал-демократами и британскими лейбористами.

Отчетов о преследовании венгерских евреев в апреле – мае становилось все больше, поэтому было решено, что Рауль постарается отправиться в Венгрию как можно скорее. Проблема состояла в том, что он подлежал призыву на военные сборы и не мог освободиться и уехать ранее 31 мая. Кроме того, он, как и раньше, чтобы выехать из страны, нуждался в разрешении даже на тот период, когда военных сборов не было.

14 мая Рауль обратился с рапортом с просьбой разрешить его пребывание за границей с 1 июня по 31 декабря 1944 года. Целью поездки в Венгрию была “закупка продовольствия, частью для экспорта в Швецию, частью для распределения среди венгерских евреев через комитет, который будет для этого образован”. Речь идет, уточнил он, “о деле, в высшей степени достойном внимания, в буквальном смысле о жизни и смерти”.

На следующий день, 15 мая, Коломан Лауэр направил письмо раввину Эренпрайсу, к тому моменту, видимо, согласившемуся на кандидатуру Рауля в качестве эмиссара для планируемой спасательной акции. Как сообщил ему Лауэр, они с Раулем пришли к выводу, что лучше всего было бы образовать шведское “общество поддержки” в Будапеште, например, отделение организации “Спасите детей”, которое бы находилось под эгидой шведской миссии.

Господин Валленберг тогда отправится в Будапешт для создания комитета, членов которого он подберет на месте в меру своих возможностей. Мы хотели бы, чтобы руководителем-администратором стал швед, живущий в Будапеште. Кроме того, в комитет должно войти несколько благонамеренных арийцев и несколько евреев. Мы уже установили связи с ними.

Когда эти условия будут созданы, у господина Валленберга появится много возможностей для помощи, хотя сейчас, естественно, невозможно сказать, как далеко может простираться подобная помощь.

Господин Валленберг по моей просьбе заявил о своей готовности пробыть в Будапеште два месяца, пока эта акция помощи не начнет работать самостоятельно.

Как видно, работа по организации спасательной акции в Венгрии велась в тесном сотрудничестве Лауэра, Рауля и еврейской общины. Одним из членов рабочей группы была тетя Рауля, Эбба Бунде, которая посетила министра иностранных дел, чтобы обяснить ему суть акции. После аудиенции она отчиталась перед Раулем, который письмом передал информацию Эренпрайсу. Министр иностранных дел, писал Рауль, заявил, что “всецело настроен на то, чтобы помочь”. Он “обещал написать посланнику [в Будапеште] Даниэльсону и выяснить возможности поставок в гетто”. Даниэльсону также будет “предложено организовать распределение того, что будет присылаться в будущем, через шведскую миссию в Будапеште”. Идея состояла в том, чтобы закупленные в нейтральных странах товары посылать в миссию через Красный Крест.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});