Солнце доктора Бракка - Гейнц Фивег

Вот оно! Фотоэлементы распадаются, атомные батареи не дают больше тока. Он давно был готов к этой вести и даже ждал ее, подчас с нетерпением, но в эту минуту она вызвала в нем какое-то странное чувство, совсем не такое, как он предполагал. Он испугался. "Но ничего ведь доказать нельзя", успокаивал он себя.

В соседней комнате захлопнулась дверь. Это ушла фрейлейн Марран. Он услышал, как она почти пробежала по коридору, посмотрел на часы. Вот-вот завоет сирена, возвещая окончание рабочего дня. "Шеф тотчас же созовет совещание, - подумал он, решив в тот же миг, что не примет в нем участия. - Мне нужно побыть одному, собраться с мыслями".

Хегер достал из шкафа шляпу и пальто, взял портфель, приоткрыл дверь. Что угодно, только не встреча с профессором! В коридоре было пусто и тихо. Он вышел из кабинета, бесшумно захлопнул дверь и поспешными шагами пошел к запасному выходу. Когда завыла сирена, он уже сидел в своей машине. Хегер невольно оглянулся, подумал, что ведет себя, словно преследуемый преступник, дал газ, и машина на большой скорости выехала из ворот.

Ехать домой он не хотел - Экардт, не найдя его в кабинете, конечно, позвонит ему на квартиру. "Зачем начинать со лжи? Пусть меня действительно не будет дома. Поеду-ка я в "Серебряный бар", в это время дня там еще мало народу. Можно сесть в уголок, выпить рюмку коньяку и спокойно все обдумать".

"Серебряный бар" находился на другом конце города.

Движение было оживленным, Хегеру пришлось собрать все свое внимание. Все же он едва не въехал под красный свет, но вовремя успел затормозить. Он даже не заметил, как к машине подошел полицейский. Только стук в стекло заставил его повернуть голову. Увидев человека в форме, он вздрогнул, словно тот собирался его арестовать. Без возражений выслушав внушение полицейского, Хегер, теперь уже совсем медленно, поехал по главной улице.

Он поставил машину на стоянке против бара.

Как он и ожидал, посетителей было немного. Красно-желтые светильники на стенах создавали в зале уютную обстановку.

Хегер удобно устроился в уголке, где сиживал не раз. За несколько столиков от него сидела молодая женщина. Она чем-то напомнила ему Веру Бракк. Нет, Вера, пожалуй, чуть выше.

Подошел официант. Хегер заказал коньяк, закурил сигарету и снова посмотрел на молодую женщину. "Она хороша, - решил Хегер, - но Вера красивее".

Хегер задумался. Как примет она эту новость? Уже через несколько дней первые сообщения несомненно появятся в печати. Мысленно он уже видел газетный заголовок: "Атомные батареи Бракка отказали!" Ему стало не по себе. Чувства торжества как не бывало. Что это - страх или сожаление о своем поступке? Впрочем, стоит ли об этом думать - если бы он случайно не заметил ошибки, результат был бы тот же. Хегер допил коньяк и закурил новую сигарету. "Ты увидел ошибку и промолчал", - как бы со стороны укорил он себя. Но тут же овладел собой, попытался даже улыбнуться, однако это ему не удалось.

К столику подошел официант и спросил, не подать ли еще коньяку.

Хегер кивнул, вынул изо рта сигарету:

- Принесите мне бутылку.

В бар вошел хорошо одетый мужчина и направился к женщине, похожей на Веру. Хегер заметил, как засияли ее глаза. Она, видимо, уже давно ждала этого человека.

И снова он подумал о Вере. Их последняя поездка в горы, прогулка по заснеженному лесу... Он многого ждал, надеялся, что она любит его и когда-нибудь будет принадлежать ему. И вот все! Кончено!

Он осушил рюмку одним глотком. "Никогда она меня не любила. Боялась одиночества, хотела развлечений, которых этот... этот... - Он проглотил бранное слово. - А я-то служил ей, как верный пес", - горько подумал он, издеваясь над собой, и опять почувствовал удовлетворение при мысли о поражении Бракка. Снова налил себе рюмку до краев, выпил. "Как ничтожен человек, - думалось ему. - Владычествует над миром, и не может справиться со своими чувствами. Мне жалко Бракка, но... Э, да что там! Если всех жалеть, не на кого будет охотиться. Охотник на то и охотник, он должен убивать. Убивать, - повторил он. - Ха, что за ерунда! От этого не умирают".

Он снова взялся за бутылку. Застыл с рюмкой в руке. "Что мне до какой-то формулы! То, что произошло, - просто случайность, как и многое другое на этом свете".

Вера Бракк была довольна тем, как она провела этот день, - он был заполнен новой интересной работой. Союз поручил ей руководить группой исполнителей народной музыки. Проведя несколько занятий с этими молодыми, веселыми парнями, она почувствовала в себе какую-то, пусть едва заметную, перемену.

Сначала она сомневалась, принимать ли это поручение, но теперь поняла, что, замыкаясь в своем камерном творчестве, только сужает свои возможности. Народное искусство было неисчерпаемым кладезем средств и форм. Что-то в ней пробуждалось новое. Вообще со времени поездки в горы с Хегером в ее жизни многое изменилось. Тогда она отчетливо поняла, что он ненавидит Вернера, и решительно положила конец их отношениям. Она перестала видеться с Хегером, заставила себя ежедневно работать независимо от настроения, которому так легко всегда поддавалась.

...Вера убирала со стола книги и ноты. Взгляд ее упал на пакет с подарками, который она все не решалась спрятать. Она очень испугалась, когда, вернувшись из горной гостиницы, нашла столько свидетельств внимания мужа. Она даже расплакалась от отчаяния, глядя на увядшие орхидеи.

Значит, Вернер побывал здесь в ее отсутствие и напрасно ждал ее... Но почему не оставил ни строчки, ни слова? В тот же вечер она отослала ему письмо. Она писала ему о своей поездке, но ни звуком не упомянула о Хегере.

Ответа она не получила. Написала еще - молчание.

Она задумчиво уложила на полку книги и ноты, Зазвонил телефон. Если это Хегер, у нее найдется отговорка, чтобы отказаться от встречи с ним.

Однако, услышав то, что ей сказали, она побледнела, "Немедленно выезжаю", - с трудом выговорила она и бросила трубку на рычаг. Поспешно накинув пальто, побежала в гараж.

Руки ее твердо держали руль, но внутри все дрожало. Вот и больница, из которой ей звонили. В кабинете врача, куда ее провели, она узнала, что Хегер тяжело ранен. Он несколько раз просил ее вызвать, и врач, зная, насколько серьезно его состояние, счел невозможным ему отказать.

- У него сильные ожоги, но жизнь как будто вне опасности, - сказал врач. - Его машина на большой скорости врезалась в дерево, перевернулась и загорелась.

Веру провели в палату. Курт Хегер, весь забинтованный, был неузнаваем. Она присела к нему на постель, с ужасом вглядываясь в багрово-красное, дергающееся лицо с закрытыми глазами.

- Мы ввели ему большую дозу морфия, - тихо сказал врач.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});