Дети ржавчины - Михаил Тырин

Я пожал плечами. Лучше вообще молчать, чем "стоять и поддакивать", как болванчик.

- А впрочем, выпросить еще чего-то мы, пожалуй, не сможем. Лучше побольше игл взять. Они хоть и подорожали, а без них никак, - продолжал рассуждать погонщик. - Если у нас появится свой иглострел, будем ездить как хозяева по всем дорогам. Никого не бояться. Только увидим дозорного разбойника - хлоп! И все. Понял?

- Понял. А почему вы не возите с собой луки?

- Луки? - удивился погонщик.

- Ну да. У вас дети их себе делают и с ними играются, я видел. А мы почему ими не пользуемся?

- Да как ими пользоваться, если они ни на что не годны? Дети - да, играются. Стрела-то на сколько летит? Ею только курицу можно ушибить, а человека она издалека не пробьет.

- Если хорошо сделать - пробьет.

- Да как ни делай... Чуть натянул посильней - или бечевка порвалась, или дерево поломалось. Нет, лук - вещь никуда не годная.

"Конечно, - подумал я. - Откуда им знать, как выбирать древесину, как вымачивать, сушить, склеивать слоями? Человечеству потребовались десятки веков, чтобы превратить лук из безделушки в грозное оружие. А у этих столько времени не было. Они от истребителей - сразу к дубине. Даже ножи хорошие вручную делать не научились..."

Синебрюхий наконец привел нас к большому добротному домине, окруженному мощным забором. По сути, это была маленькая крепость внутри заставы. Лошадь пришлось оставить на улице, под присмотром старосты, специально поставленного охранять порядок у ворот. Калитка оказалась такой маленькой, что я пролезал туда, скрючившись в три погибели. Похоже, это делалось специально, из соображений безопасности;

Во дворе нами сразу занялись два достаточно вежливых, но решительно настроенных старосты, которые отобрали все наше оружие. Даже мой ножик был изъят и брошен в специальный ящик, поставленный у входа. Подорожник, чувствовалось, с трудом терпел эти порядки, но не забывал подбадривать меня взглядом: привыкай, мол.

Начальник заставы уделил нам лишь несколько минут. Как и полагается классическому полководцу, он был крупным, голосистым и прямым в выражениях. Простая солдатская одежда украшала его куда больше, чем, например, расшитый халат красил нашего Лучистого.

Он поздоровался с Подорожником, коротко поговорил с ним б дороге, поглядывая на меня. Погонщик крутил у него перед носом моими часами, демонстрировал их волшебные возможности и болтал без умолку, убеждая в необычайной ценности своего товара. Я с независимым видом стоял у стены. За те минуты, пока шел разговор, в помещение заглянули человек, наверное, пятнадцать, и у всех были неотложные дела, все пытались отвлечь начальника на что-то очень важное. Тот почти не реагировал. Я давно заметил, что люди, которые умеют организовать свою жизнь и время, никогда не отвлекаются даже от самого пустякового дела, пока не закончат его.

Наконец начальник закрыл аудиенцию. Махнул рукой и сказал "идите".

- Все прекрасно! - потер ладони погонщик, когда мы оказались за дверями. Он отправил нас к своему кладовщику, а уж его-то я уболтать смогу.

Мы прошли пустыми коридорами и выбрались в большой внутренний двор. Я сразу уставился в противоположный угол, где из утоптанной земли поднималась потемневшая металлическая полусфера размером с хороший одноэтажный дом. Большая часть ее, очевидно, скрывалась под землей. На круглом боку выделялся проход, сделанный силами местных мастеров - кривая рваная дыра, загороженная деревянным щитом.

- Хранилище старых вещей, - сказал погонщик, заметив мой интерес. - Тебя, наверно, не пустят. Но я постараюсь уговорить кладовщика, тебе же интересно смотреть на разное старье?

Он поднял с земли круглый булыжник и постучал по поверхности сферы. Звук был гулким и глубоким, как от колокола.

- Открывай нору, земляная душа! - крикнул он, нагнувшись к дыре. - Купцы пришли.

- Нашли время, - раздался недовольный голос, приглушенный слоем металла. Внутри что-то брякнуло, деревянный щит дрогнул, заскрипел и отвалился в сторону. Из темноты на нас уставились два больших желтых глаза. - А это кто еще с тобой?

- Подожди, - бросил мне Подорожник и пролез внутрь. Хозяин немедленно задвинул за ним дверь.

Я сел на корточки и принялся оглядывать двор. Смотреть, собственно, было почти не на что. У стены тихо умирали, рассыхаясь под солнцем, две древние повозки. Полнощекий мальчишка, одетый в одну лишь короткую рубаху, подметал площадку вдоль стены дома. Между двумя сарайчиками раскачивались веревки, на которых сушилась рыба. Больше остановить взгляд было не на чем. И даже слушать было нечего - двор казался тихим, словно кто-то объявил выходной.

Я посмотрел наверх. По краю крыши не спеша прохаживался староста, бросая на меня равнодушные взгляды. На его месте я сейчас скинул бы кожаную куртку и позагорал.

- Заходи, - раздался бодрый голос Подорожника за спиной. - Я его уговорил.

Под сводами железной крыши меня обняла прохлада подземелья. Я увидел в свете масляных ламп большой круглый зал, заваленный грудами каких-то вещей.

Полумрак не позволял хорошо рассмотреть их. Но я понял, что врытая в землю сфера - только вход в главное подземелье. В стенах темнели проходы. Хранилище расходилось и вширь, и вглубь.

Я переключил внимание на хозяина хранилища. Он напоминал огородное пугало. Казалось, его собрали из тряпочек, ремешков, подвязок и прочего вторсырья. Даже его лицо, закопченное лампами, казалось тряпочным. Одни лишь желтые глаза оживляли унылый вид вечного подземного жителя. "Типичный Плюшкин!" - подумал я.

На полу лежали два уже знакомых мне предмета, похожих на сложенные штативы.

- Это они? - спросил я.

- Да, - самодовольно кивнул погонщик. - Иглострелы. Оба уже наши. Вернее, один наш, второй - Лучистого.

Он так неприкрыто торжествовал, что мне захотелось пожать ему руку и сердечно поздравить с этой коммерческой победой. Однако я унял иронию. Возможно, вещь окажется полезной. Да и посмотреть ее было любопытно.

Кладовщик что-то пробурчал, недовольный нашей радостью. Похоже, он считал, что его бессовестно обманывают в этой сделке. Он положил часы в поясную сумку, похлопал по ней ладонью. Но остался недоволен и переложил в другую сумку. Затем снова вынул.

- Минутку, - сказал я и взял часы из его руки. - Можно вот так...

Я просто застегнул браслет на его запястье. Подорожник тихо ахнул.

- Что ж ты мне раньше не сказал! - зашипел он с бессильной злостью.

Зато настроение кладовщика заметно поднялось. Он полюбовался блестящей штучкой на своей грязной морщинистой руке и потер часы какой-то тряпкой, чтоб блестели лучше.

- Теперь идем за иглами, - сказал он. Погонщик кивнул мне, и мы отправились в путешествие по лабиринту между грудами вещей. Большинство из них были аккуратно прикрыты от постороннего взгляда кусками кожи, тряпками, деревянными щитами. Все кладовщики одинаковы. Не любят показывать чужим свои сокровища.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});