Почти целитель. Часть пятая. - Андрей Коткин

господа оказались воистину мастерами своего дела.

А пока, Ваня во всеми раскланялся и побыстрее удалился. Разве что Фёдорова в его клинику по пути доставил. Тот тоже решил время в праздности не проводить и продолжить свои исследования.

И вот Иван снова в своей тайной лаборатории (после доставки Высшего Целителя всего-то и понадобилось на пару десятков метров вниз переместиться…)

Чуть приоткрыв дверь в комнату, Лудильщиков с удивлением смотрел на мирно сопящих зверюшек. Что случилось? Несмотря на не такой уж поздний час!

— Они попрробовали вместе с Лилией и Тимуром по их базовой программе позаниматься, — пояснил подошедший Игорь, — вот и сомлели… Всё же ребята к такому с ррождения прривыкшие. А девочки часов через шесть такого рритма от переутомления свалились и спят до сих пор…

— Как же ты дозволил?! Опасно ведь! — напрягся Иван, посылая с девочек по диагностическому заклинанию.

— Ничуть! — успокоил господина некронокструкт, — я воврремя их останавливал, не допуская врредоносных последствий.

Убедился, что тут всё в полном порядке. Следом проверил, как обстоят дела у «ребят из машины». Лилия тренировалась, Тимур сосредоточенно возился в механизмах…

Великое будущее его клана сейчас мирно сопело, разметавшись на своих перинках, тренировалось и работало. Вот и Ивану пора свою лепту внести и двигаться в Китайское посольство…

— Как хорошо, что ты пришел, бо И-Вань! — Лицо Хуана Бохая просто лучилось симпатией и гостеприимством, причем, судя по эмоциям — посол действительно был рад его видеть, хотя и не так сильно, как показывал. Он даже встал со своего места и сделал приглашающий жест.

Лудильщиков постарался в китайской манере поклон изобразить, исполнив его ниже чем равному (всё таки представитель самой императрицы), но не сильно.

— Ах, оставь эти церемонии! — замахал руками китайский сановник. — Расскажи лучше, как ты здесь устроился? Насколько я помню, когда ты нас покинул, особыми богатствами хвастаться не приходилось…

Беседа с подчеркнуто радушным послом длилась минут десять, в основном обсуждали самого Ваню да еще Пекинские события. И тут Хуан Бохай вдруг объявил, что очень сожалеет, что из-за намеченных дел не может сегодня уделить своему другу больше внимания, но надеется на дальнейшие тёплые отношения. И крохотную, разрисованную драконами шкатулку Ивану вручил. Подарок. Если бы Лудильщиков сам перед началом беседы не преподнес послу целительский и даже чуточку омолаживающий амулет собственной работы, с вплетенным в него вампумом, можно было бы испытать неловкость. Правда, насчет собственного подарка были и кое-какие сомнения (как раз из-за вампума), как отреагирует посол, но тот принял подношение вполне благосклонно.

— До свидания, дорогой друг! — попрощался китаец, совершенно неожиданно по-европейски пожав Ивану руку. — Ожидаю увидеть тебя через неделю в нашем посольстве на церемонии по случаю вручения Рассейскому императору моих верительных грамот.

Как оказалось, той шкатулкой подарки от китайского посла не исчерпывались. Вечером очередной китаец принес парадное церемониальное одеяние бо империи Цин. А в шкатулке оказался всего лишь небольшой листочек тончайшей рисовой бумаги с нанесенным на него рецептом волшебной краски для нанесения татуировок. Очень дорогой подарок — рецепт секретный! Только вот где взять время для его освоения? А может — детям поручить татуаж осваивать? И, глядишь, в арсенале его готового вот-вот народиться клана появится еще одна экзотическая специализация! Да и ещё с китайской поездки у Вани в голове всё время одна мысль крутилась. Что если артефакты циньские не на бумаге рисовать, а попробовать прямо на коже вытатуировать? Каков эффект будет? Вот теперь будет возможность проверить…

А вот подаренное церемониальное одеяние нашего графа изрядно напрягло. Как бы с ним в дипломатический скандал не влететь?! С одной стороны, он в составе рассейской делегации и не должен выделяться из общих рядов. С другой — очень недвусмысленный подарок, показывающий, в каком виде ожидается официальное прибытие Бо Лудильщикова в посольство Поднебесной. Решил посоветоваться с приставленным к нему волей Изместьева наставником.

— М-да, дилемма получается! — Евстахий Порфирьевич, выслушав Ивана, тоже призадумался. — Пожалуй, стоит положиться на мнение его высокопревосходительства в этом вопросе. Чую, неспроста этот костюмчик вам подарили, ваше сиятельство. Вы на этот счет не волнуйтесь, время еще есть, докладную по этому вопросу я вот прямо сейчас составлю и на стол к Изместьеву положу. А пока давайте-ка пройдемся по членам нашей делегации. Стариков с подагрой я из нее по вашему совету удалил.

— Вяземский Владимир Ильич, — Иван сразу заинтересовался знакомой фамилией. — Это ведь родственник Татьяны Вяземской?

— Владимир Ильич-то? — проявил свою осведомленность Евстахий Порфирьевич и в этом вопросе. — Если я правильно понял, о какой Татьяне идет речь (просто в роду их несколько), то это её дядя. Вяземские вообще очень востребованы из-за своего семейного дара во всех государственных структурах.

— Конечно, — согласно закивал Лудильщиков, — кто же откажется от лишней порции удачи!

— Именно! Именно!

А вечером в дом к Лудильщикову посыльный с пакетом из МИДа прибыл. В пакете же указание со ссылкой на самого Изместьева, что на дипломатический прием, который в четверг в резиденции китайского посла запланирован, граф Иван Лудильщиков должен в обязательном порядке явиться в китайском одеянии, но непременно с приколотым к этому наряду Орденом Святого Георгия Победоносца. Впрочем, сам статут Георгиевских наград предусматривал их обязательное ношение с любым видом одежды, так что это больше как напоминание на случай внезапной забывчивости было.

***

Четверг.

Совершенно неожиданно у Ивана организовался почти полностью свободный день. Обычно по четвергам Лудильщиков с самого раннего утра присутствовал на лекциях и семинарах в университете. Законы Рассейской империи, экономика всякая…, а тут вдруг перед самым началом лекции профессор Спиридонов, который и должен был ее начитывать, вдруг объявил:

— Граф Лудильщиков, вас сию минуту в своем кабинете ожидает Вениамин Яковлевич Трусов, наш проректор по работе с курсантами.

Пришлось идти.

Проректор вызывал Ивана не по собственному капризу, накануне им пришла бумага с Певческого Моста, в которой сам министр иностранных дел Рассейской Империи затребовал некоего курсанта, графа Лудильщикова к себе в министерство на внеочередную практику. Хоть Изместьев и не прямой начальник для администрации университета, но фрондировать, идя ему наперекор из пустой прихоти, конечно же, проректор не собирался. А потому уже через час Лудильщиков сгружал у себя дома книги из списка литературы, составленного ему для самостоятельного изучения предметов. Проректор отпустил его с наказом проходить практику в таком важном заведении ответственно, на экзамены по окончанию курсов являться