Мент, меч и муж - Валерия Малахова

Да, он виноват сам, а мне досталось по ходу разборок. Но это единственная разница… и сейчас-то кому какое дело?

– Поздравляю, лорд Крим. Воистину, ты выбрал жену себе под стать. Вы только поглядите на ее красу и благочестие! А как ловко сидит на ней скромное платье! Сколь целомудренно сжимает она в руках пяльцы!

Я заставила себя отпустить рукоять Айсуо.

Глумятся неудачники. Вести с неудачниками долгие разговоры нет смысла. Тех, кому не везет, надо использовать, чтобы повезло тебе.

У меня все-таки были мудрые преподаватели. Научили оценивать и сопоставлять улики. Пахнущие неведомой кожей сапоги, безымянная харчевня, скалящие зубы мордовороты Маркинуса, раскроенный топором лоб… В мозгах наконец щелкнули нужные клавиши. Рискованно, да…

Но, кажется, есть способ вывести убийц Тельвиса на чистую воду. Шансы… честно скажем, почти никакие. Вот только между «почти» и «никакими» иногда ну очень большое расстояние.

Я шагнула вперед. Нен-Квек и Реус-Зей синхронно встали у меня по бокам. Ну, начнем разливать море пафоса, согласно здешним традициям.

– У каждого свои маленькие слабости, лорд Уртам. Кто-то женится на простолюдинках, кто-то убивает беззащитных – тайно и подло, поскольку не способен победить в честном бою. Этот мир так разнообразен, не находите?

Определенно, не находит. Вон как перекосило…

– Что ты несешь, подлая женщина?

– Поосторожнее… – начал было Роннен, но я резко вскинула руку, и супруг остановился. Понятливый. Тьфу…

– Лорд Уртам не видит разницы между поношением и обвинением? Мне жаль лорда.

– А ты видишь ли разницу между ложью и правдой? Крим, твоя жена переходит границы приличий!

– Убивать безоружных тоже не слишком прилично. Продолжай, дорогая.

– Не смей! Я…

– Будешь слушать. И мы все тоже послушаем. Итак, леди Крим, кого и при каких обстоятельствах убили?

Обалдеть: Ваирманг играет на нашей стороне. Или по-прежнему на своей, просто интересы совпали? Не важно. Мой выход.

– Я обвиняю лорда Уртама в том, что он отдал приказ о тайном убийстве моего мужа. Я обвиняю его людей в том, что они в попытке осуществить задуманное совершили убийство человека по имени Тельвис, приняв его поначалу за лорда Крима. Но даже когда истина открылась им, они не удержали руки. Мне неведомо, явилось ли это убийство попыткой замести следы, или им просто захотелось убить человека, преданного моему супругу. Я утверждаю, что люди лорда Уртама вызвали поименованного Тельвиса, приняв его за лорда Крима, из таверны одного, без охраны, гнусно околдовали, дабы подавить сопротивление, и нанесли роковой удар.

Хм… я точно не переборщила с выспренностью? Нет, вроде нормально, в лучших местных традициях. Менестрели бы удавились от зависти.

Останусь в живых – продам кому-нибудь эту обвинительную речь. Если Хамек не опередит.

– Эээ… очень интересно. – Черный Палач явно забавлялся. На лице Кеоссия застыло вежливое недоверие. Все-таки кому он подыгрывает? – А доказательства у вас, леди Крим, есть?

Нету, и ты это прекрасно знаешь, железяка паскудная!

– Разумеется, есть, лорд Имарра! Конечно, целомудренной женщине нехорошо говорить о подобном. – Я нацепила на лицо самую гнусную ухмылочку. – Но злокозненные подлецы оставили следы на месте убийства. У них красивые сапоги, поглядите-ка! Красивые сапоги, резная подошва…

– Замолчи! Не смей клеветать!

Опа, до лорда Уртама, кажется, дошло.

Вот прямо сейчас заткнулась и начала вышивать. На пяльцах. Розочки.

– Продолжайте, леди Крим.

– Страшное дело свершилось там, где его меньше всего ждали, – так, пафос надо поумерить. А то возвышенно-гневное описание деревянной конструкции с дыркой в полу вызовет что угодно, кроме правильной реакции. Точнее, единственно верную реакцию оно и вызовет. Веселить народ пока рано – все усилия пойдут насмарку!

Я скорбно поджала губы, сменила тон с обличающего на грустно-проникновенный.

– Мне, простой женщине, не понять, как воины могут наносить столь жуткие оскорбления друг другу. Но Тельвиса убили в отхожем месте!

Переждать возмущенный гул. Да, нехорошо это, мочить в сортире, здесь таких шуточек не любят. Теперь повысить голос и добавить трагичности:

– Объяснять ли, где был оставлен след красивого сапога с рифленой подошвой? Воистину, подобное тянется к подобному!

Кульминация. Лорда Уртама колотит, дорогой супруг смотрится воплощением мировой скорби, парни за моей спиной готовы полезть в драку прямо сейчас, и плевать им на численный перевес противника. В стане врага хаос и смятение, и вот он – возмущенный крик!

– Брехня! Там чисто все было!

От облегчения у меня подкашиваются ноги. Но рано, Яночка, рано. Роль надо доиграть.

Гнусная ухмылка возвращается на лицо сама.

– Действительно. Там было чисто, в этом не названном мною месте, где никто из людей Маркинуса Уртама не бывал. Видимо, боги подсказали крикнувшему, что никаких следов не осталось? Воистину, богам подвластно все!

И уже другим, жестко-деловым тоном, разворачиваясь на Кеоссия:

– Нужны ли еще доказательства, лорд Имарра?

Скепсис на длинном, породистом лице сменяется бесстрастием… да, его самого. Палача.

– Я услыхал достаточно. Я принимаю обвинение. Ты убийца, лорд Уртам. Ты ничем не лучше лорда Крима, и я засвидетельствую это в столице.

– Божий суд! Требую божьего суда!

Так. Чего-то я не понимаю в жизни. Особенно в средневековой.

Строго говоря, в любом нашем суде такого рода подстава шла бы, в лучшем случае, косвенным доказательством. Но не здесь. Здесь судят лорды… и главный судья – Ваирманг.

– Отвергаю обвинения этой грязной девки! Пусть небеса решат, кто прав, кто виноват.

– Да очистишься ты кровью, ублюдок! Лорд Имарра, я согласен на божий суд.

О, возлюбленный мой супруг изволили подать голос. Роннен доволен, очень доволен, даже не скрывает, паскуда. И кажется, причины есть.

Веские.

Люди Маркинуса еще гудели – кто гневно, кто сочувственно, кто понимающе, – а их вожак уже шел на бой. Лицо бесстрастное, но я видела его глаза. Безнадега. Жуткая, глухая безнадега.

Вот этого, значит, Роннен и добивался. Поединка, который он наверняка выиграет. Не может не выиграть, потому что психологически лорд Уртам уже проиграл.

Одна подстава заменена другой. Одни выживут, другие умрут. На сей раз среди выживших окажусь я. Все правильно. Единственно возможный вариант. Но противно до чертиков.

Успокойся, Яночка. Если ты можешь философствовать о мерзости бытия, вместо того чтобы валяться с распоротым брюхом, значит, дела не так плохи. Занимаем место в первом ряду и смотрим на поединок.

Безопасней, конечно, ряду в шестом-седьмом, да кто ж меня спросит…

– Да будет по вашему слову, славные воины!

Ну естественно. Добившись своего, Ваирманг может и не так еще обозваться. Понятно, что ритуальная фраза. Но уж больно издевательски звучит!

Вассалы Роннена и наемники Маркинуса кое-где расступились, кое-где, напротив, сгрудились, образовав почти идеальный круг. Лорд Уртам слез с коня, начал разминаться. Возле него тут же замаячила призрачная фигура.

– Комальторн. – Айсуо здорово меня напугал, появившись за плечом и жарко зашептав в ухо. – Фамильный меч рода в третьем поколении…

– Брысь отсюда, придурок, – не поворачиваясь, бросил Ваирманг. Ну да, не стоит людям видеть оружие непутевого наследничка Великого Патрона в руках у странной девки…

Минуточку. Черный Палач заботится об Айсуо?

Или обо мне?

Все чудесатее и чудесатее. Некстати вспомнился банковский служащий, погоревший на подделке документов. Он страшно удивился тому, что мент читал Кэрролла. Не почитаешь тут, с мамой-учительницей языка и литературы!

О чем угодно думать, как угодно рефлексировать, лишь бы отвлечься от того, что перед глазами!

Роннен и Маркинус прочли молитву Кейлану Ворону и вступили в круг.

Совершенно не похоже на фильмы. Противники долго стояли друг напротив друга, покачивали мечами… Примеривались. Наконец у лорда Уртама сдали нервы.

Атака. Скорости запредельные, я уже не разбираю, кто рубит, кто уклоняется… Круг разорван, воины отскакивают, Нен-Квек что-то шипит, отталкивая меня в сторону. Падаю, вскакиваю, пытаюсь разглядеть дерущихся, но не могу – мужчины уже сгрудились, закрыв обзор. Короткий, оборванный вскрик. Небо, чей?! В случайный просвет вижу, как Маркинус Уртам падает, из культи хлещет кровь, меч валяется рядом, Роннен делает шаг назад… Облегченно выдыхаю. Хорошо. Все закончилось хорошо.

И в этот миг скельра спятила.

Потом Ваирманг сказал, что ее держало заклятие личной преданности; Роннен, убивая Маркинуса, не мог знать… Но рев зверюги заставил некоторых лошадей встать на дыбы. Скельра мотнула головой, оборвала привязь – треск хорошо выделанной кожи я запомнила надолго – и бросилась на моего мужа. Хвостом тварь мимоходом подсекла одного из вассалов Уртама. Человек свалился искалеченной куклой: нелепо вывернутая нога, голова под неестественным углом…