Полуночные поцелуи (ЛП) - Бенедикт Жанин

Он толкает меня через это, убирая руку с моей шеи. Он прикасается, между нами, чтобы почувствовать, как он вторгается в меня. Я едва осознаю все это, едва осознаю, как он настойчиво говорит:

— Ты чувствуешься так чертовски хорошо, детка. Я близко. Так чертовски близко, просто продолжай сжимать меня вот так.

Но та часть меня, которая полна решимости, та, которой удается затмить ошеломляющую эйфорию, которая захлестывает меня, начинает действовать.

Без предупреждения я толкаюсь ему в грудь, используя свои ноги, чтобы оттолкнуть его от себя. Движение пугает его, и он теряет равновесие, падая на землю. Я знаю, что должна быть обеспокоена тем, что я только что совершила одно из худших преступлений, известных мужчине — прерывание полового акта без кульминации, но я измотана и пользуюсь минутной передышкой, чтобы отдышаться и прийти в себя.

— Что за хуйня? — он воет с пола. Раздается шарканье и жалобный возглас возмущения. — Черт, я только что разбил свои очки.

Они соскользнули, когда мы менялись позами, и он оказался на мне сверху. Я отбросила их в сторону после того, как они упали мне на грудь, не заботясь о том, что с ними может случиться в пылу момента.

Хотя я чувствовала себя нехорошо. Они мне очень нравятся.

— Ты приземлился на них? — я задыхаюсь, мои слова вырываются отрывисто.

— Нет, конечно. Ты, блять, повалила меня на землю, — я поворачиваю голову и одариваю его извиняющейся улыбкой. Со стоном я приподнимаюсь на локтях. Я чувствую себя как желе.

— Прости, — еще одно ворчание, и мне удается сесть, мои ноги утопают в мягком ковре. Я сжимаю ноги вместе, моя киска такая чувствительная. — Я просто не хотела, чтобы ты кончал таким образом.

— Каким образом? Ты получаешь свое, но я не могу получить свое? Это преступление на почве ненависти, — горько хнычет он. Он смотрит вниз на свой пенис с хмурым выражением на лице. — Я действительно чувствую, что мой член вот-вот отвалится.

Это требует больших усилий, но я встаю и наклоняюсь, чтобы помочь ему подняться на ноги. Отис все время подло издевается надо мной.

— Перестань жаловаться и начни умолять.

Он заблудился.

— Что…

Но я уже второй раз за день повалила его на диван. Раздвигая его ноги, я встаю между ними, руки на бедрах, глаза прикованы к его напряженному члену. Я облизываю губы, когда слюна наполняет мой рот в головокружительном восторге.

— Я сказала, — наклоняясь, я кладу руки ему на колени и провожу ладонями вверх по его ноге, зависая рядом с его толстым, воспаленным членом, мои губы касаются его рта, — Начни умолять, как хороший мальчик.

Заметки Поделилась Лизи

1 сентября 2022 года в 00:53

Суперсекретный Непристойный книжный клуб

Принцесса и ее многочисленные наместники

★★★★☆

Исторические романы — это мои новые увлечения. я утверждаю, что Лео — мой новый книжный парень

Миллиардеры и младенцы

★★★☆☆

Бездельничал, он все время рычал, но было жарко, кроме того, здесь нет сюжета, так что не утруждайте себя его поиском, просто наслаждайтесь тем, что есть

Убей меня нежно своим Ч* * ***

★★★☆☆

Порно, вот и все

Замороженные миры и звери

★★★★★

Я не буду объясняться или одалживать свой экземпляр, ты, вероятно, все равно ничего не смогла бы прочитать поверх розовых пометок

Фейри и их волки

★★☆☆☆

Я не думаю, что я девушка-волк:(

Моя пара, Моя любовь

★★☆☆☆

Никогда больше не захочется читать слово пара. мерзкий, но вроде как горячий?

Мед Твоего нектара

★★★★★

О… боже… мой. тоска. эти чувства. черная ковбойская романтика остается самой лучшей. я так много плакала, что это даже не смешно. я надеюсь, что Андрес сможет любить меня так, как Дакс любил Шейлу

Клятвы, которые мы никогда не давали

★★★★☆

Еще один исторический факт: я без ума от этого автора, она мастер

Городские девушки с разбитым сердцем

★★☆☆☆

Я ненавидела это, но я чувствую, что тебе это понравится, и единственная причина, по которой я ставлю ей 2*, это потому, что я знаю, что автор много вложил в нее

Глава 16. Заставь меня

Отис

— Тебе нужна помощь сзади, большой парень?

Чувство унижения ползет вверх по моей шее и окрашивает щеки, когда я удваиваю свои усилия, чтобы избавить Грету от лифчика. Я готов воспламениться, когда спустя полдюжины неуклюжих секунд это дерьмо все еще остается застегнутым. Я проклинаю себя за то, что усадил ее к себе на колени после того, как она встала передо мной на колени, готовая обслужить меня прямо сейчас.

— Сзади есть замки? Почему эта штука не снимается? — я фыркаю. Испытывая горечь от ее насмешливого взгляда, я сосредотачиваю свое внимание на выпуклости ее грудей, завидуя материалу, который их облегает.

— Никаких замков. Просто стандартная застежка, — протягивая руку назад, ее пальцы касаются моих, готовые помочь. Возмущенный, я смахиваю их, и она хихикает. — Нет ничего постыдного в том, чтобы нуждаться в помощи.

Раздражает. С меня хватит. Я почти уверен, что выгляжу как гребаный херувим, судя по тому, как я покраснел.

— Мне не нужна помощь. Я снял много лифчиков, ясно? Я справлюсь с этим. Мне просто нужно… — за исключением того, что в состоянии безумия я становлюсь немного раздраженным, чересчур раздраженным, мои слова прерываются звуком разрыва, когда я дергаю слишком сильно.

Мои глаза расширяются, и я замираю. Упс.

У Греты отвисает челюсть. Она запрокидывает голову, чтобы подтвердить, что я сделал. Я с опаской хихикаю, позволяя своим пальцам скользить вниз по ее позвоночнику, чтобы забраться под тугую резинку ее трусиков.

— Ты… — она делает паузу, чтобы повернуться ко мне лицом, и опускает взгляд на свою грудь. Из-за отсутствия поддержки бретельки ее бюстгальтера сползли до половины ее рук, обнажив края сосков цвета шоколада. — Ты только что порвал мой лифчик?

— что я могу сказать? Я изобретателен в своих решениях. — Мои пальцы сжимают верхнюю часть ее задницы в знак извинения.

— Но мне действительно нравился этот бюстгальтер.

Мне тоже нравился. Он богато украшен и телесного цвета, сливаясь с ее кожей, ее упругие соски время от времени видны в зависимости от того, как смещается прозрачное кружево.

Но независимо от того, как сильно мне это могло понравиться, независимо от того, насколько симпатичной или сексуальной, по-моему, она выглядела в нем, я знаю, что его законное место — где угодно, кроме нее.

— Я куплю тебе новый, — черт, я собираюсь неделю питаться воздухом. Эти держатели для сисек чертовски дороги. Это я знаю по различным походам по магазинам, которые приводили к сердечным приступам, с моими сестрами. Поход за бюстгальтером Моники — это один из моих кругов ада.

Грета пристально смотрит на меня и печально качает головой. Рука, которой она держит мою челюсть, перемещается, чтобы поиграть с моими волосами.

— Вот тебе, так много снимал лифчиков раньше, ха, — издевается она.

— Так и было! Твой была просто невозможна. Там сзади что-то вроде гребаного пояса целомудрия.

— Учитывая, насколько нецеломудренным был наш трах, я бы позволила себе не согласиться, — я открываю рот, чтобы возразить, но она прикладывает палец к моим губам. — Пояс целомудрия запрещает доступ, а я определенно предоставила тебе большой доступ ко мне.

— Да, что ж… — я поджимаю губы и решаю не раскрывать их. Для протокола, я феноменально умею избавлять людей от их нижнего белья. Абсолютно впечатляюще. Знаток. Просто так получилось, что сегодня своего рода выходной день. Аномалия, которая не должна быть направлена против меня или моего послужного списка. Тем не менее, нуждаясь отвлечь ее внимание от придирок к моему плохому умению снимать лифчик, я таким образом занимаю ее.

Сначала я прокладываю себе путь в ее рот, уклоняясь от ее нетерпеливого языка. Когда она достаточно раздражена, ее ногти больно впиваются в мою кожу — чудесно, Грета должным образом устраивается у меня на коленях, оседлав одно бедро, растирая там свою киску. Мои поцелуи становятся пылкими, под стать тому, как ее влажный, скользкий жар трется о мою кожу.