Смерть – плохая примета - Оксана Обухова

– Лукавить не буду. Информация с карты Луизы – единственное вещественное доказательство всей этой истории. Даже с этой информацией я не уверена, что смогу отвести от себя подозрения, все это может не иметь никакого смысла… И это тоже правда. Но… флешка Луизы единственное, что есть.

– Без нее никак? – тихо спросил Вадим Арнольдович.

– С ней тоже практически никак, – усмехнулась Марья. – Но… хоть что-то…

– А иначе?

– Иначе мне никого не удастся убедить в том, что со мной произошло. Мне никто не поверит.

– Ты знаешь, кто убил Покрышкина?

– Почти уверена, что знаю. Но… все зависит от одного слова, единственной фразы… И пока слово не произнесено, я ни в чем не могу быть убеждена…

Марья взяла со стола «секретный» мобильный телефон Романа, не стала прикладывать его к уху, а включила громкую связь.

– Алло, Миша, это Марья. Как дела? – сказала после того, как прекратились длинные гудки и в телефоне раздался голос компьютерного друга.

– Нормально. А у тебя?

– Миш, помнишь, ты говорил, что я могу во всем на тебя рассчитывать?

– Помню, – чуть настороженно ответил друг.

– Миш, ты можешь взять меня с собой на день рождения Игоря Николаевича? У тебя пригласительный на два лица, на тебя и Татьяну?

– Ну да, – не очень внятно отозвался тот. – Но я…

– Миша. Это очень важно. Потом можешь сказать, что я заставила тебя под дулом пистолета.

– Да ладно тебе, под дулом… Охрана знает Таньку. Вдруг – не пропустят?

– Миш, ты родственник, тебя не проверяют, машину твою знают, окна тонированные…

– Машка, а зачем тебе надо на день рождения?

– Там будет Каплицкий?

– Наверное. Даже точно – будет.

– Тогда мне необходимо там быть.

– Маш, а ты… ничего не задумала?

– Задумала. Но это не опасно. Ни для кого, кроме меня.

– Поня-а-а-тно… День рождения в три…

– Мы приедем к четырем, если ты согласен.

– Господи! Да что с тобой, рыжей бестией, поделаешь! Хорошо. Согласен. Едем.

– Ты настоящий друг. Я тебя не подведу.

– Ох, Машка, будет мне…

– Не будет. Все закончится хорошо. Я постараюсь.

– Ну ладно. Созвонимся.

Марья попрощалась с другом, тяжело согнулась над столом и, посмотрев на большой совет, усмехнулась:

– Ну вот и все – Рубикон перейден, отступать нельзя. Софья Тихоновна, не надо перекачивать информацию, не надо возиться с компьютером, это слишком долго, а вы неумелый пользователь. Вы не могли бы просто взять послезавтра розовую флешку, а на ее место положить точно такую же? Мы сейчас с Ромой съездим в круглосуточный супермаркет, подберем похожую… это популярная девичья модель…

– Ну… я попробую.

– Попробуйте, пожалуйста. В субботу Луиза будет занята подготовкой к приему и вряд ли будет работать. Поменяйте, пожалуйста, флешки местами и Луизину рабочую положите в большую керамическую вазу в холле у двери. Не думаю, что это будет трудно…

Софья Тихоновна сцепила лежащие на столе руки в замок, медленно наклонила голову, произнесла:

– Хорошо, Маша, я все сделаю, как вы просите.

Вадим Арнольдович недоверчиво скривил лицо, шумно выдохнул и искоса взглянул на Надежду Прохоровну – ну что ты будешь с этой разведчицей делать?!

Бабушка Губкина изобразила своим лицом непонимание момента – отстань ты, Арнольдыч, от людей, – положила на стол объемистую грудь и заговорщицки сказала Софье:

– Ну, Софа, давай. Рассказывай, как богатеи живут. Дом красивый?

Софья Тихоновна посмотрела на подругу.

– Красивый, – кивнула и вновь обратилась к Марье: – А знаете, Маша… Луиза мне понравилась. И все в доме, почти все, считают ее хорошей, доброй девушкой…

– Я знаю, – спокойно согласилась Мария. – Луиза хорошая, добрая девушка.

Супруга профессора недоуменно подняла брови.

– Рассказывай, Соня, – нетерпеливо встряла баба Надя. – От Машки все равно ничего не добьешься.

Глава 3

Утро субботы, как и предсказывала Марья, действительно выдалось суматошным. Причем особенно для новой гувернантки: Луиза, показывая, какой не сказочно доброй может быть мачеха, уговорила Игоря Николаевича разрешить Валерии сидеть за общим столом на празднике.

– Лерочка уже большая, – подмигивая замершей от предвкушения девочке, сказала жениху, – она умеет аккуратно кушать, нам всем будет приятно на нее смотреть. Правда, Валерия Игоревна?

Валерия Игоревна, распахнув глазенки, с вытянувшимся личиком смотрела на папу. В прошлом году она приготовила для него поздравительный стишок, спела перед гостями песенку, но потом была усажена за отдельный детский столик вместе с Верочкой…

– Ну-у-у, – пряча усмешку, сказал папа, – если вы и в самом деле так считаете…

– Считаем, папочка, считаем! – заюлила девочка и кинулась обнимать отца: – Я знаешь как аккуратно кушать буду – ни крошечки не упадет!

Вечером Валерию еле удалось уложить в кровать. Она винтом крутилась на подушках и все никак не могла дождаться – когда же наступит завтра?! На стуле лежало совершенно всамделишное принцессино платье – таких же полно висело и в гардеробе, но они все не те, не такие, не для того! – Луиза подарила сверкающий обруч-диадему, приготовила специальную, расшитую кружевами салфеточку, которую – как взрослой! – положат на колени…

Да, думала, успокаивая Лерочку, Софья Тихоновна, Луиза Шефилова может стать доброй мачехой. Понятливой.

О том, что на праздничном обеде не будет Верочки, пятилетняя девочка даже не вспомнила.

Ребенок!

Все утро Лера неугомонно крутилась возле взрослых, носила папе домашний телефон, если тому звонили с поздравлениями. Сновала вокруг визажиста, приехавшего причесывать Луизу и накладывать ей торжественный макияж, восторженно разглядывала кисточки и тюбики. Тайком собиралась припудрить своих кукол…

Софья Тихоновна чувствовала себя неловко, но справиться с энергичным ребенком не могла. Игорь Николаевич – много работающий папа – принимал суету дочери как должное и на слова гувернантки «Простите, если мы вам мешаем» ответил просто:

– Ну что вы, Софья Тихоновна, все в порядке. Мне приятно видеть Леру такой радостной. И в этом есть ваша заслуга.

Насколько правдив был хозяин дома относительно скромных заслуг новой гувернантки, Софья Тихоновна так и не поняла. Вряд ли он мог быть так уж доволен тем, что две его близкие женщины не нашли общего языка, наверное – переживал.

Но внешне этого никак не показывал.

Он вообще казался замкнутым. И менее красивым, чем представляла Софья Тихоновна после рассказов Марьи о смертельной влюбленности подруги. Небольшого роста, сутулый, лицо скорее неправильное: крупный, чуть искривленный нос, глубоко посаженные глаза и непропорционально высокий лоб, из-за чего совершенно пропадал немного скошенный подбородок с крошечной ямочкой. На успевшего овдоветь прекрасного принца Игорь Николаевич Туманов не походил совершенно.

А вот поди ж ты – прежняя жена из первого десятка российских невест, потенциальная супруга ужом влюбленным вьется…

Загадка.

Луиза перестала виться вокруг жениха, едва к дому подъехал лимузин Каплицкого.

Посмотрев в окно, нервно огладила ладонями ладно сидящее платье, поправила у зеркала прическу и очень мудро стала незаметной.

Каплицкий приехал в дом погибшей дочери.

И вряд ли ему понравилась бы демонстрация чувств ее замены.

Луиза как будто ушла в тень и улыбалась оттуда ненавязчиво и ласково: смотрела, как радуются встрече дед и внучка, слушала восторженный лепет Леры: «Деда, деда, а я уже взрослая, я уже буду с вами сидеть, а не за детским столиком! Я – аккуратная…»

Догадываясь, что вряд ли сейчас можно отлепить внучку от деда – да и, пожалуй, не нужно, тем более что Луиза сама с удовольствием примет на себя обязанности воспитателя,продемонстрирует, – Софья Тихоновна незаметно отошла в сторону и боком, боком, вдоль стены к пустынной лестнице на второй этаж.

Оглянулась на Луизу, та, заметив уход гувернантки, с благодарностью на секунду смежила веки. Поблагодарила за возможность выступить во всей красе…

В кабинете Игоря Николаевича на столе стоял ноутбук мадемуазель Шефиловой.

Еще вчера днем, гуляя по дому вместе с Валерией – на улице накрапывал дождь, – Софья Тихоновна попала в комнату невесты хозяина и тогда подумала: «Почему Луиза, в спальне-будуаре которой стоит удобный стол, за которым можно привольно расположиться вместе с портативным компьютером, работает в кабинете хозяина дома? Игорь Николаевич продолжает работать за тем же столом, это не совсем удобно…»

И на взгляд Софьи Тихоновны, не вполне прилично… В доме есть и другие кабинеты.