Снежака, дочь Платона - Юрис Осиповс

Выпущенные ими стрелы не причинили большого вреда тяжеловооруженным легионерам. Выпустив последние стрелы почти в лицо солдатам, пикты отбросили луки и наскочили на ровные ряды легионеров. Легионеры насадили их на копья, а стоявшие во втором ряду бросили свои короткие пики и выхватили мечи. Копья первого ряда отяжелели от насаженных на них тел, и легионеры выхватили мечи. Плотнее сомкнув щиты, они начали рубить пиктов. Аутисиус довольно кивнул, видя, что они устояли, и пиктам не удалось с разбегу вклиниться в ряды легионеров. Численность дикарей он не смог оценить, так как еще не все пикты появились в поле его зрения. Но было, похоже, что боевое безумие уже овладело дикарями. Не заботясь о защите и собственной безопасности, они бросались на сплоченные ряды легиона, и солдаты начали медленно отступать, каждую отвоеванную пиктами пядь земли обильно поливая их кровью. Запах крови возбуждал и лишал пиктов разума, заставляя их бросаться на легионеров, чтобы утолить свою жажду крови и сражений.

Аутисиус подал знак, и кавалерия поскакала в противоположную сторону. Как и предполагал Аутисиус, увлеченные битвой пикты не обратили на это внимание. Они продолжали беспорядочной толпой бросаться на легионеров, и его люди медленно отступали под непрекращающимся натиском. Опытные командиры успевали при этом менять центурионов первого ряда на людей из задних рядов, давая легионерам необходимый отдых. Несмотря на это, ряды легионеров не путались и сохраняли строй. Пикты не могли сломить их ряды и сотнями погибали, бросая свои полуголые тела на щиты легионеров. Сражаясь каждый по себе, дикари не могли сломить строй легионеров, где каждый солдат был частицей легиона. Сложив вместе щиты, легионеры сражались как один человек. Аутисиусу стоило немалого труда обучить наемников, но результат превзошел его ожидания. Его потери были незначительными, в то время как пикты десятками падали, пронзенные короткими мечами легионеров. Земля под ногами пиктов стала скользкой от крови, и они спотыкались о мертвые тела, усеявшие землю перед отходившими легионерами. Несмотря на огромные потери, пикты продолжали лезть вперед, даже умирая, они пытались зубами вцепиться в ноги своих врагов и причинить им хоть какой то вред.

Из-за холма появилась кавалерия, которая описала крюк и атаковала пиктов сбоку. В рядах дикарей началась паника, когда они решили, что их окружают. Не слушая своих вождей, они побежали, побросав свое оружие и пытаясь спасти свои жизни. Аутисиус видел, как галлы, из которых состояла его кавалерия, не успели даже врубиться в ряды пиктов, как те дрогнули. Длинные мечи галлов, которых называли прирожденными всадниками, поднимались и опадали на спины пиктов, когда они погнали дикарей в горы. Для конного войска нет ничего милей, чем отступающий противник, и галлы погнались за пиктами, сотнями рубя бегущих дикарей. Дикари перевалили через холмы, и кавалерия погнала их дальше. Они скрылись из виду, но Аутисиус не стал отзывать их. Пехота осталась на месте, не нарушая строя. Легионеры продолжали стоять, ожидая распоряжений. Целью римлянина было остановить и истребить как можно больше пиктов. Взглянув на усеянную телами равнину, Аутисиус понял, что его цель достигнута. Ближайшие друзья римлянина поспешили поздравить его с победой, но Аутисиус лишь кивнул в ответ на их слова. Аутисиус не разрешил нарушить строй и ждал, пока вернется кавалерия. Прошло немало времени, прежде чем из-за холмов появились всадники. Их командир подъехал к Аутисиусу и сообщил о полной победе. Хотя немалая часть пиктов сумела скрыться, дикари были остановлены и разбиты. Лишь небольшая их часть сумеет вернуться в родную Каледонию, пройдя через разоренные ими земли. Горцы из Камбрии и последующих земель, услышав о победе, соберутся и отомстят бегущим дикарям за погибших. Аутисиус велел разослать конные разъезды, на случай если пикты вернутся, и лишь тогда сообщил о победе. Легионеры отозвались сдержанным криком. Победа досталась им легко. Около сотни убитых и четырех сотен раненых среди легионеров и полторы тысячи мертвых пиктов. Отдав необходимые приказы, Аутисиус удалился в свою палатку. Несмотря на победу, он был в мрачном настроении. Эта победа позволила ему остановить пиктов, но больше ничего не дала. Добычу собрать с дикарей не было возможности, она была слишком незначительна, чтобы римлян обратил на нее внимание. А рабов, которых можно было захватить, из пиктов бы не получилось. Слишком дикие, они предпочитали рабству смерть. Бессмысленная атака пиктов испортила Аутисиусу настроение. Дикари не смогли бы удержать захваченные земли и пустились в поход лишь для утоления жажды крови и грабежа. Забери они захваченную добычу и отступи в Каледонию, и их поход можно было бы назвать удачным. Аутисиус сел за стол и, намочив перо в чернильнице, начал записывать сегодняшнюю битву для потомков.

Через три дня легион вернулся в Манукиум. Заночевав и пополнив припасы, Аутисиус выступил навстречу англосаксам.

* * *

Силфан с Хьярмом заметили огни, светившие из окна небольшого дома, и Чужеземец выругался. Они надеялись обойти все селения стороной, но местность попалась густонаселенной, и они то и дело натыкались на какой-то дом. Начался дождь, и путники немедленно намокли. Лошадь Хьярма споткнулась и чудом устояла на ногах, когда ее копыта заскользили по земле. Животные устали от непрекращающейся скачки и спотыкались даже на ровной местности.

— Нам следует отдохнуть, иначе совсем загоним лошадей. Кроме того, на моей заднице уже не осталось ни одного здорового места, — пожаловался толстощекий.

— Ладно, попросимся на ночь, а то и вправду своими ногами дальше пойдем.

Викинги направили своих коней к дому. Каменное строение было наполовину врыто в землю, и лишь наполовину возвышалось над местностью небольшими сложенными из камней стенами и тростниковой крышей. Неподалеку стоял хлев и сложенные под крышей дрова, которые бритты заблаговременно запасали на зиму. Луна только начала подниматься в небе, когда викинги подъехали к дому. Хьярм постучал в дверь своим кулаком и в доме тут же отозвались возней и шумом. Кто-то опрокинул стул, и мужской голос велел детям и женщинам скрыться в соседней комнате.

— Глупцы, — проворчал Хьярм. — Если бы мы хотели их ограбить, то не стали бы стучать, а просто сломали дверь.

Кто-то отодвинул засов, и викинги увидели хозяина дома. Бородатый и мрачный бритт сжимал в руке нож. Позади него стоял еще один бритт помоложе, держа в руках топор для рубки деревьев.

— Что вам нужно? — неприветливо осведомился бритт.

— Переночевать, что же еще. Еда для нас и корм для лошадей, — ответил Хьярм. Некоторое время бритт раздумывал, и Хьярм уже начал проявлять нетерпение, когда крестьянин кивнул в сторону хлева.

— Оставьте лошадей там. Места хватит, и сено тоже должно быть.

— Благодарю, — викинги отвели лошадей в хлев и расседлали, после чего наложили им сена.

В хлеве находились еще две лошади и несколько коров, но места было достаточно. Позаботившись о лошадях, они вернулись в дом. Крестьянская семья из троих детей, трех женщин, двоих мужчин и стариков, успокоившись, сидела за столом и ела жидкую похлебку. Незваным гостям тоже налили по миске похлебки и дали по куску хлеба. Пробормотав слова благодарности, викинги принялись за еду. Питьем в доме служила вода из колодца, на что Хьярм отозвался тяжелым вздохом. Они не успели даже доесть своих порций, когда в дом пожаловали еще одни нежеланные гости. В дверь застучали рукоятью меча, и кто-то потребовал открыть дверь именем короля Лондиниума и всех окружающих земель.

Побледнев от страха и ярости, глава семьи открыл дверь, пока ее не взломали, и мрачно осведомился, что нужно. Силфан подобрал грязную тряпку и обмотал вокруг рукояти меча, а Хьярм поспешил сунуть свой топор под стол. Шлемы они оставили в конюшне, а кольчуги к этому времени покрылись грязью, и в неверном свете горящего камина могли сойти за крестьян.

В комнату ввалились шестеро вооруженных бриттов и велели подать им еды. Женщины и дети поспешили скрыться в соседней комнате, и лишь старики да мужчины остались сидеть за столом. Из домашних никто не проронил ни слова, когда дружинники короля расселись за стол и потребовали вина и еды. Хозяин мрачно ответил, что вина в доме нет, и подал солдатам по тарелке с похлебкой.

— Дьявол бы побрал вас, землероев, за то, что вина не держите, — скривился командир отряда, когда ему подали кружку с водой: — Уже который день гонимся за подлыми убийцами, — поделился он: — Бандиты из засады напали на людей короля и подло убили его родственника. Нас послали найти их след. Не видали ли отряд в дюжину человек, наемники из норманнов и кельтов? Нет? Эх, толку от вас, — махнул он рукой.

— А где у тебя девчонки? — один из бриттов продемонстрировал в ухмылке рот, в котором недоставало несколько зубов. — Неужто не слышал о бриттском гостеприимстве, которое велит делиться всем самым лучшим.