Великие и неизвестные женщины Древней Руси - Людмила Морозова

По сообщению Ипатьевской летописи (в Лаврентьевской текст в этом месте неисправен), Анна-Янка отправилась в Константинополь летом 1089 г. и вернулась только в следующем году.[459] Почти год провела она в Византии, где, возможно, встречалась с родственниками матери, посещала святые места, даже обитель, где жил ее бывший жених, закупала для своего монастыря книги и церковную утварь. Несомненно, она была принята высшим греческим духовенством и встречалась с кандидатами в новые киевские митрополиты. По неизвестной для нас причине Анна-Янка остановила свой выбор на довольно старом и болезненном иерархе, которого, как и умершего митрополита, звали Иоанном. Он плохо перенес путешествие по морю и прибыл в Киев совсем больным. Увидев его, киевляне в один голос стали говорить: «Се мертвец пришел». К тому же многим показалось, что новый митрополит плохо знает церковную литературу, не умеет говорить проповеди и даже «прост умом».[460]

Думается, что причина всех его недостатков заключалась в плохом знании славянского языка. Княжна же с ним скорее всего общалась на греческом языке, поэтому по достоинству смогла оценить его ученость и всяческие познания.

Отрицательная характеристика новому митрополиту, возможно, была дана и потому, что его выбрала женщина, княжеская дочь, т. е. по мнению духовенства, превысила свои полномочия и влезла не в свои дела.

Второй Иоанн прожил на Руси совсем недолго и через год умер. Его место, видимо, занял переяславский епископ (или митрополит) Ефрем, поскольку каких-либо сведений о приезде митрополита из Константинополя в летописях нет. В итоге обе митрополии слились в одну, поскольку бывший правитель Переяславля княжил в Киеве.

При жизни великого князя Всеволода Андреевский монастырь процветал. Анна-Янка, видимо, получала от отца большие средства и на строительство, и на содержание училища, и на монастырский обиход. Ее просветительская и благотворительная деятельность была настолько известна, что со временем обитель утратила первоначальное название и стала именоваться Яниевой (вплоть до Батыева нашествия), но потом она была разрушена и перестала существовать.

Купчая запись на землю Бояна, которую покупает вдова князя Всеволода при 12 свидетелях

Возможно, Всеволод Ярославич планировал быть похороненным в своем монастыре, но киевляне решили установить его гробницу в Софийском соборе рядом с мраморной ракой отца. Данный факт говорит не только о любви и уважении горожан к умершему князю, но и том, что он внес значительный вклад в строительство и украшение главного киевского собора. Сделать это он мог при жизни Марии, когда с ее помощью были приглашены греческие мастера, закончившие украшение внутренних помещений Софии.

После смерти Всеволода в 1093 г. Анна-Янка осталась жить в своем монастыре. Ее помощницей стала младшая сестра Екатерина, правда в летописях указан только год ее смерти – 1108, а даты пострига нет. В Киеве осталась и вдова Всеволода Анна, которая в конце жизни также стала монахиней Яниева монастыря.[461]

Следует отметить, что великая княгиня Анна пользовалась уважением киевлян, даже будучи вдовой. Поэтому, когда в 1097 г. между князьями возникла ссора и Святополк Изяславич был осажден в столице объединенными войсками Владимира Мономаха и черниговских князей, именно ее и митрополита Николая горожане попросили стать посредниками в переговорах между враждующими сторонами. В летописях целиком приводится речь, с которой великая княгиня обратилась к своему пасынку Владимиру Мономаху: «Моли ся, княже, тобе и братома твоима, не мозете погубити Русьские земли. Еще бо возмете рать межю собою, погании имуть радоватися и возмуть землю нашю, иже беша стяжали отцы ваши и деды ваши трудом великим и храбрьством, побарающе по Русьские земли, ины земли приискываху. А вы хочете погубити землю Русьскую».[462]

Как видим, речь княгини глубоко патриотична. Она просит Владимира Мономаха заключить мир с великим князем Святополком Изяславичем и вместе ударить по половцам. В противном случае от княжеского междоусобия вся Русская земля может погибнуть.

Летописец заметил, что Владимир Мономах почитал Анну как мать, поэтому ее справедливые слова он воспринял со слезами и пообещал выполнить просьбу. В итоге распри завершились миром – и киевляне, и столица не пострадали.

Об особом уважении современников к вдове Всеволода Ярославича говорит тот факт, что ее смерть была четко зафиксирована на страницах летописи – 7 октября 1111 г., и указано, что похоронена она была в Андреевском монастыре.[463] (Таких точных указаний на дату смерти и место захоронения княгинь в летописях мало.) Вероятно, похоронами мачехи занималась Янка, она же обустроила ее могилу.

Не меньшим почетом среди современников пользовалась и сама Анна-Янка. Ее кончина отмечена в летописи особой статьей: «Том же лете (1112. – Л. М.) преставися Янка, дщи Всеволожа, сестра Володимера, месяца ноября в 3 день; положена бысть у церкви святаго Андрея, юже бе создал отец ея; ту бо ся бе и постригла у церкви тоя, девою сущи».[464]

Вполне вероятно, что даже после смерти игуменьи ее монастырь был процветающим и почитался всеми родственниками. Поэтому великий князь Ярополк Владимирович, приходившийся Анне-Янке племянником, завещал похоронить себя в ее монастыре, хотя мог построить свою церковь, как другие киевские правители. По поводу кончины Ярополка в летописи сделана такая запись: «Того же лета (1139. – Л. М.) преставися князь Ярополк, месяца февраля в 18 день, и положен бысть в Янцине манастыре у святаго Андрея».[465]

Через несколько лет, в 1145 г. вдова Ярополка Елена, осетинка по национальности, решила, что гробница мужа находится не на достаточно почетном месте. Поэтому она велела перенести ее внутрь Андреевской церкви и установить рядом с могилой Янки.[466] Получалось, что и через 40 лет после смерти Анна-Янка не была забыта, и место ее захоронения считалось самым почетным в монастыре.

К сожалению, археологам не удалось найти место, где был Андреевский монастырь. Утрачены и все захоронения, которые были в нем.

Деятельность Анны-Янки по созданию монастыря и организации при нем училища для девочек произвела большое впечатление на современниц. Через некоторое время ее, возможно, примеру стали следовать молодые девушки в других русских городах: Полоцке, Суздале и других. Они вполне осознанно отказывались от брака, в юном возрасте отрекались от всех радостей мирской жизни и уходили в монастырь, чтобы заниматься чтением и перепиской книг, передавать свои знания окружающим и истово служить Богу.

Историки считают Анну-Янку первой учительницей на Руси, поставившей перед собой цель дать разностороннее образование юным девушкам.

Императрица Евпраксия-Адельхайда

История замужества младшей дочери Всеволода Ярославича Евпраксии бурно обсуждалась чуть ли не во всех европейских королевских домах в конце XI в. и потом была освещена на страницах хроник. Судьба княжны интересовала многих историков, начиная с Н. М. Карамзина и заканчивая современными исследователями. Правда, на Руси Евпраксия почти не оставила никакого следа, поэтому в летописях о ней мало сведений. Для нас ее судьба интересна тем, что она наглядно показывает, какой силой духа обладали русские знатные молодые женщины, как они боролись за свою честь и отстаивали свое достоинство в чужих странах, вдали от родных и близких. В целом же история Евпраксии-Адельхайды вполне достойна пера Шекспира.

Н. М. Карамзин не был уверен, что дочь Всеволода Ярославича Евпраксия являлась той второй женой германского императора Генриха IV Агнесой, которая бежала от него из-за унижений и издевательств.[467] При этом он достаточно подробно описал все, что произошло с Агнессой, взяв сведения из европейских хроник.[468]

Современные исследователи окончательно доказали, что дочь Всеволода Ярославича Евпраксия и Агнеса или Адельхайда – одно лицо. Они детально исследовали европейские хроники и выявили обстоятельства женитьбы на ней императора Генриха IV.[469] Все это позволяет составить исторический портрет этой весьма незаурядной женщины.

Из Хроники Титмара Мерзебургского становится известным, то Евпраксия была выдана замуж в Германию в очень юном возрасте, в 12 лет.[470] Точная дата ее свадьбы с маркграфом Саксонским Генрихом Штаденом неизвестна. Но можно предположить, что она была между 1082 и 1087 гг., поскольку Генрих стал маркграфом в 1082 г., а умер в 1087. Исследователи выяснили, что Генрих был родственником Оды, жены Святослава Ярославича, – его отец Удон был усыновлен Идой, матерью Оды.[471] Поэтому напрашивается вывод, что с помощью замужества дочери великий князь Всеволод хотел обрести в Европе влиятельных родственников. Ведь его соперником являлся старший сын умершего Изяслава Ярославича Ярополк, женатый на немецкой принцессе Кунигунде и состоящий через мать в близком родстве с польскими и венгерскими королями. Как известно, конфликт Всеволода с Ярополком произошел в 1085 г. Во время него сын Изяслава попытался получить помощь от поляков, но в ходе мирных переговоров удалось избежать кровопролитных боев.[472] В это время Евпраксия, возможно, уже стала женой Генриха и тот с помощью своих родственников смог изолировать слишком воинственного и агрессивного Ярополка. Без поддержки европейских правителей ему пришлось сесть за стол переговоров и вновь довольствоваться только Владимиром-Волынским, хотя как наследнику великого князя ему полагался Новгород.