Досье на адвоката - Наталья Борохова

– Дураки вы все, – рыдала Нинка Бубенцова. – Ничего вы не поняли… Я ведь ему поверила. Думала, правда режиссер. Думала, завтра – замуж. Клянусь, меня в жизни никто так не кидал, как этот извращенец с козлиной бородкой!

…Елизавета хотела обсудить со следователем Вострецовым кое-какие спорные моменты в легенде Климова. Она уже выписалась из больницы и чувствовала себя сносно, но воспоминания о той жуткой ночи на даче до сих пор леденили кровь. Тем не менее она была рада, что после пережитых испытаний ей удалось вернуть любовь Андрея и обрести друга в лице Вострецова. Последний оказался, кстати, весьма неплохим мужчиной, немного въедливым и не в меру юморным, но незлопамятным и готовым всегда прийти на помощь.

Вот и сейчас, открывая дверь его кабинета, она предвкушала очередное рифмованное приветствие в ее честь и неизменный черный чай. Вот за кружкой этого самого доброго напитка она собиралась поделиться с ним своими сомнениями в таком туманном и запутанном деле Климова. Но она не была готова к тому, что ей предстояло увидеть.

На стуле, опершись головой о стену и раскинув ноги в стороны, сидел… Чулочник! Дубровская инстинктивно подалась назад, намереваясь захлопнуть дверь и бежать без оглядки. Но голос Вострецова, насмешливый и спокойный, остановил ее:

– Елизавета Германовна! Не смущайтесь, ваш бывший клиент в наручниках.

Она зашла и, стараясь не смотреть на Климова, тихонько села на стул поближе к следователю.

Маньяк, надо сказать, был ошарашен не меньше Дубровской. Он глядел на нее приоткрыв рот, и даже ноги он постарался расположить более компактно, не перегораживая ими узкий проход.

– Что, Климов, – улыбнулся Вострецов, – явление умершей изумленному зрителю?

Но тот уже пришел в себя. Он растянул губы в какой-то незнакомой, отталкивающей ухмылке:

– Шутишь, начальник? Я рад видеть госпожу адвоката. Надеюсь, она не откажется меня защищать?

Елизавета смотрела на человека, которому совсем недавно она доверяла все свои секреты и даже собственную жизнь. У нее не укладывалось в голове, как она могла принять физиономию типичного уголовника за мученический лик невинно пострадавшего от следственного произвола. Его тонкие нервные пальцы уже не казались ей музыкальными. Они были обагрены кровью многочисленных жертв, бедных девчонок, которых эта нелюдь судил сам, по своим собственным законам. Она содрогнулась.

– Нет, Климов! Больше тебе не удастся воспользоваться добротой Елизаветы Германовны, – серьезно ответил Чулочнику Вострецов. – Она признана по делу потерпевшей, и, надеюсь, мы с ее помощью затянем веревку на твоей тонкой шее.

– Но, Елизавета Германовна, – начал канючить арестованный, – вы собираетесь нарушить адвокатскую тайну?

– Ни в коем случае, Климов. Я обещаю, что ты пойдешь под суд и получишь пожизненное заключение с моей помощью, но в строгом соответствии с законом, – успокоила Лиза бывшего клиента.

Она была совершенно спокойна…

– Я никак не могу понять, как он смог меня провести, – жаловалась Лиза Вострецову. – Я была уверена в его невиновности.

– Не вы одна были такой наивной, – утешал ее следователь. – Этот подонок обладал редким даром убеждения. Он мог одурачить кого угодно. В нем погиб великий артист.

– Но я же адвокат! – восклицала Дубровская, свято верившая в то, что людей с высшим юридическим образованием обвести вокруг пальца невозможно. – Кроме того, как быть с доказательствами, которые я когда-то собрала? Ведь они железно подтверждают алиби Климова. Он никак не мог быть в двух местах одновременно.

– Если верить вам, то он был одновременно в двух городах, – усмехнулся Вострецов. – Не человек, а фантом какой-то.

– Вы что, не верите мне? – ощетинилась Лиза.

– В том-то и дело, что верю. Мы перепроверили алиби Климова. Не знаю, что и думать. Все свидетели клянутся, что видели его, и ошибка исключена. Что за чертовщина?

– А как насчет его семьи? Хоть что-нибудь подтверждается?

– Мы еще не все проверили, но в общих чертах да… У него на самом деле был высокопоставленный отец-чиновник. Он, кстати, жив по сей день. Мать погибла в автокатастрофе. Имеется и брат-близнец. По нашим данным, работает в автосервисе механиком.

– Интересная деталь, – задумалась Елизавета. – Везунчик работает автослесарем. Недалеко же его протолкнул блатной папаша.

– Какой Везунчик?

– Я же вам говорила. Два персонажа из истории, рассказанной Чулочником, – Везунчик и Бедняга. Вспомнили?

– Мама дорогая! – хлопнул себя по лбу Вострецов. – Этого не может быть!

– Чего? – не поняла Дубровская.

Следователь вскочил на ноги и забегал по кабинету, потом схватил в руки папку и решительно направился к двери.

– Извините, уважаемая, но мне надо закрыть кабинет, – сказал он, бесцеремонно выпихивая Лизу в коридор.

– Может, объясните, что произошло? – возмутилась она.

– Не сейчас. Мне нужно все проверить. Если моя догадка верна, мы прижмем нашего маньяка к ногтю. Клянусь, вы будете первой, кому я расскажу о своем открытии…

В материалах дела Климов числился как временно неработающий. Вместе с тем, имея в кармане диплом престижного института, он долгое время являлся ведущим специалистом одного из весьма авторитетных совместных предприятий в соседнем городе.

– Ума не приложу, почему он уволился, – рассказывал следователю непосредственный начальник Климова. – Могу только предположить, что здесь дело нечисто.

– Почему вы так решили? – насторожился Вострецов.

– Алексей был редкий умница. Не человек, а компьютер. Он один мог заменить собой целый отдел. Мы его ценили. Знаете, сколько он получал?

Начальник написал на листке бумаги цифры и передал следователю. Тот прочитал, пересчитал пальцем нули и даже присвистнул от изумления.

– Вот-вот. А к этому прибавьте перспективы карьерного роста, возможность вести исследования в Штатах и регулярные поощрения от руководства… И вот в один прекрасный день он явился на работу малость не в себе. Это, кстати, произошло после одной из его командировок. Обычно элегантный и подтянутый, Климов выглядел по меньшей мере странно: с какой-то неопрятной прической, в джинсах и свитере с оленями. Он попросил немедленно произвести расчет и даже не потрудился объяснить причины своего поступка. Я уже не говорю о том, что он не захотел принять участие в переговорах, на организацию которых он угробил едва ли не целый год. Клянусь, если бы я верил в привидения, я предположил бы, что в Климова вселился дух совершенно иного человека!

– А может, его заманили конкуренты? – предположил Вострецов.

– Мы тоже так решили, – усмехнулся начальник. – Да и он сам назвал нам фирму, где собирался работать. Но он там не появился, и о нем ничего не знают на том предприятии. Мы наводили справки. Он как в воду канул…

«Пока все сходится, – удовлетворенно думал следователь. – Странности в поведении Алексея легко объяснимы. Кстати, его начальник не так далек от истины, как могло бы показаться. Откуда ему знать, что… Впрочем, не будем торопиться. Всему свое время».

На месте работы Везунчика, в автосервисе, начальник цеха не жалел словарного запаса, превознося достоинства своего подчиненного до небес:

– Замечательный мастер! Руки – золото! Непревзойденный диагност. Знаете, как у врачей бывает? Только глянет доктор на больного, пару вопросов задаст, там постукает, здесь посмотрит – и баста! Готов диагноз, известно лечение. И все точно, без вранья. Так и наш Климов. Бывало, ляжет на капот, послушает двигатель – и все ему ясно. Такой парень был!

– Почему вы о нем говорите в прошедшем времени? – удивился Вострецов. – Он что, уволился?

– Почему уволился? – вытаращил глаза начальник. – Его убили. Кстати, не так давно. Мы всем цехом деньги собирали. Памятник получился что надо…

«Господи! Ну почему я сразу об этом не подумал! – корил себя Вострецов. – Все ведь ясно как божий день!»

– Производство по уголовному делу я приостановил, – рассказывал Вострецову его коллега, следователь Майков. – Все, что возможно, я, конечно, провел, но безрезультатно. Преступники найдены не были. Никаких ниточек, никаких следов. Банальная история!

«А вот здесь ты не прав», – думал про себя Вострецов. Он уже успел ознакомиться с имеющимися материалами по смерти мастера из автосервиса и нашел несколько интересующих его зацепок.

– O-ox, – зевнул Майков, очевидно, недовольный тем, что его заставляют ворошить детали ничем не примечательного, рядового преступления. – Ну шел мужик с работы. В темной подворотне напали на него подонки, избили. Не приходя в сознание, он скончался. Почитай экспертизу, если интересно!

«Да я прочитал. Наш невезучий Везунчик скончался от многочисленных телесных повреждений, причиненных предположительно арматурными прутами», – сделал для себя заметку Вострецов.