Первая осень - Ал Коруд

пару раз столкнуться с этими страшными порождениями Катастрофы. Ослабевшие, тощие от голода, но все равно страшные в своей свирепости монстры были встречены метким огнем. Уже битые жизнью в этом новом мире, люди находились всегда настороже. Они быстро привыкли к мысли, что за собственную жизнь придется отвечать самим. Осенью же эти чудовищные порождения беды исчезли, видимо вымерли. Да и было их, скорей всего, немного.

Оставался в потенциале только один опасный враг — человек. Не было гарантии, что на их территорию не забредут чужаки. Поэтому подготовка к таким рейдам всегда проводилась основательная, да и сама команда Широносова по боевой выучке ничуть не уступала разведчикам, что и к лучшему. Михаила иногда охватывали смутные предчувствия по поводу их будущего. Он с детства увлекался историей человечества, и вся она на протяжении своего существования была наполнена бесконечными войнами, восстаниями, человеческими склоками и интригами. Им еще повезло на адекватных белорусских соседей, в том же Подмосковье все сложилось несколько иначе. Там верх взяли люди-волки, по праву сильного отнимавшие у людей свободу и жизнь. Ведь именно подобное поведение больше соответствовало стандартному императиву, присущему обычным обывателям, в массе своей падким на удовольствия, лень, комфорт и потакание низменным прихотям. Им не важно, если их благополучие происходит за счет другого человека. Мещанская по сути, буржуазная по происхождению, модель нынешнего «цивилизованного человечества» является наивысшей формой, квинтэссенцией очень древней модели поведения человека. И странно ждать от нынешних людей очень быстрых изменений характера даже в нынешних экстремальных условиях, если уж человеческие инстинкты не смогли измениться за десятки тысяч лет. Значит, кому-то следует взять эти инстинкты под узду. Мы же созданы изначально по подобию божьему, и должны научиться владеть собой.

Наконец, в наушнике тихо прозвучало «Пират один — всем отход». Михаил еще раз внимательно огляделся и стал осторожно спускаться вниз, там уже ожидал прикрывающий его передвижение напарник. Передвигались по городу люди только двойками или тройками, даже отлить можно было только под прикрытием. Ведь достать самого крутого бойца легче всего, пока он сидит по «делу» со спущенными штанами. Согласитесь — довольно таки беспомощное состояние.

Так, прикрывая друг друга, они дошли до выхода из складского лабиринта. У ворот их ждала необычная на вид машина, то ли вездеход, то ли микроавтобус — праворукая японская Мицубиси Делика. В нее спокойно влезало восемь бойцов, ранее она принадлежала команде Лютого, теперь вездеход входил в автопарк «мародерщиков». Только когда они залезли внутрь прогретого салона и двинулись дальше по улице, ощущение опасности отпустило. В Делике сейчас находилось пять бойцов, все бывшие друзья Лютого, теперь они были в команде Потапова. Работали парни честно, соблюдая положенный порядок. У них и при старом-то командире была привита железная дисциплина, может, поэтому они и выжили, вырвались с боем из лап «черных» рабовладельцев.

За рулем сидел Серега Миленников, белобрысый здоровый парень, бывший курсант военного училища в Рязани. Потапов сделал его своим заместителем, увидел перспективу в этом сообразительном и крепком парне. В текущей поездке Сергей возглавлял боевое прикрытие. Спокойный, рассудительный, отлично владеющий оружием, курсант-десантник стал отличным приобретением для разведвзвода. Рядом с Михаилом полубочком примостилась молодая худощавая девушка, Настя Каменская, по кличке «Аниме», ставшей и ее позывным. Некогда покрашенные черной краской волосы уже почти поменяли цвет на исходный русый. А черные, красивой формы, брови выразительно оттенялись ярко-синими глазами. По шее вилась замысловатая татуировка, эту языческую молодежную моду Бойко никогда не понимал. Хотя, честно говоря, и его молодежные забавы родители не всегда принимали всерьез. Девушка украдкой бросала взгляд на атамана, и он не выдержал.

— Настя, хочешь спросить, спрашивай.

— Да вот — она стеснительно улыбнулась — все хотела узнать у вас, а вы какого войска атаман?

— Не понял?

— Да просто «аниме» у нас из Терских казаков. Вот и интересуется — обернулся назад Миленников старший.

— Мама у меня оттуда, с Надтеречного района — девушка нахмурилась — когда чехи к власти пришли, она уехала. Там много наших родственников убили, деду пришлось и дом бросить, и хозяйство, чтобы маму спасти. Она красивая была, горцы хотели ее в гарем забрать. Дикари!

— Да, смутные времена были — Михаил задумался — А я ведь не из казачества. Просто позывной такой взял в начале нашей эпопеи, «Атаман». Так и пошло, поехало, тем более у нас и ватага своя образовалась, по подобию казаческой. Казак — это ведь не по наследству передается, это состояние духа. Свободные люди, имеющие общие цели и объединенные в команду, живущие по своим правилам и законам. Мы разве под это определение не попадаем?

— Ой, как хорошо вы сказали! — девушка с нескрываемым восхищением смотрела на него. Остальные же бойцы внимательно прислушивались к разговору.

— Ну, в конце концов, меня в атаманы и выбрали. Ну а какое войско у нас, это пока не важно. Надо, ребята, нам новую жизнь налаживать. Самостоятельно, без подсказок жадных и бездарных правителей.

После минутного молчания, видимо ватага переваривала сказанное атаманом, к нему обратился сидевший спереди Иван Дранов с позывным «Дрын», Настя была его девушкой.

— А знаете, почему мы у вас остались, Михаил Петрович?

Бойко вопросительно посмотрел на крепкого молодца с наголо бритой головой и жестким взглядом из-под лохматых бровей. В былые времена с такого рода пацанами лучше было не сталкиваться в темном переулке.

— Да очень просто — у вас все по справедливости. Вот наша команда знает друг друга давно. Нашенские родители, в основном, простые работяги, они всегда много и тяжело работали, ну а что получали взамен? Вон, Иркина мама покалечилась на производстве, и ее сразу выгнали, даже денег на лечении не дали. Мы и в детстве то не всегда досыта ели, а эти уроды в это время на крутых тачках в Куршавелях рассекали. Мы ведь прекрасно знаем, откуда они деньги брали на свои поездки. А по телику и в школе сплошное вранье: демократия, свобода, гражданский выбор. Вот мы и получились полные отморозки — парень криво усмехнулся — Вот почему эти чистенькие думают, что мы все тупые гопники? Тот же Лютый три иностранных языка знает, Шекспира в подлиннике читал. У него же мама учительницей была, бабушка профессор в институте. Он много нам толковых книг насоветовал, вечно на мозги капал, чтобы читали. За просмотр телевизора штраф даже накладывал. Наверное, может, поэтому наша банда стала самой крутой на районе, умные были. Мы справедливость своими руками восстанавливали, пускай и по-своему, по-простому. Потом, когда эта чехарда после Катастрофы началась, решили держаться только