Когда вас кто-то любит - Сьюзен Джонсон

Но секунду спустя, коснувшись руки Даффа и осторожно сжав его пальцы, она отчего-то ощутила, что пришла домой после долгого отсутствия. До этой минуты она никогда не испытывала подобных эмоций: отчасти сострадание и нежность, но в основном – чистое, яркое, незамутненное наслаждение, настолько шокирующее, что пело в крови торжествующим гимном.

– Останься со мной, – попросил он, впившись в нее знакомым дерзким, высокомерным взглядом.

Аннабел не ответила. Да и что ответить, когда всеми фибрами своего существа она сознавала, до чего же невозможно согласиться на его требование.

– Только скажи «да».

Нет, нет, нет…

– Да, – прошептала она. Сердце взяло верх над разумом.

Его улыбка согрела не только ее душу, но и всю комнату. И словно волшебной кистью каким-то образом стерла и ее прошлое.

– Теперь я очень быстро поправлюсь, – весело объявил Дафф.

В улыбке Аннабел отразилась вся глубина ее чувств.

– И сделаешь меня очень счастливой, – просто ответила она.

– Я слышал, ты приехала вместе со всеми домочадцами, – деловито начал он, точно собираясь что-то предложить. – Пригласи их перебраться к нам.

– Да ты с ума сошел! – Аннабел словно сбросили с небес на землю. Нахмурившись, она упрямо пожала плечами: – Представляю, что будут болтать все злые языки в городе!

Но маркиз не привык, чтобы его желаниям перечили.

– Я попрошу матушку их пригласить, – спокойно пояснил он, ничем не уступая ей в упрямстве. – Так что все правила приличия будут соблюдены.

– Ни в коем случае! Дафф, не усложняй мне жизнь! Мать почти ничего не знает о моей прошлой жизни, и я предпочитаю, чтобы так и оставалось. Если мы станем жить в нашем доме, где я отдаю приказы и не принимаю визитеров, она вряд ли услышит сплетни, которые в изобилии ходят про меня.

– Визитеров-мужчин, полагаю? – пробурчал он.

– Нет. Говорю же, все в прошлом. У меня нет приятелей-мужчин.

«Если не считать меня», – едва не выпалил он. Но не собирался делать сравнений: ведь то, что он испытывал к ней, было так далеко от ее прошлого образа жизни, да и его тоже… невыразимо далеко…

– Я тоже стал другим. У тебя нет друзей-мужчин, а у меня – друзей-женщин. Поэтому останься.

– Тебе нет нужды ничего менять ради меня, Дафф, – отмахнулась она. – Честно говоря, я не питаю никаких надежд.

– Тем не менее я изменился.

– Когда ты встанешь с постели, все покажется другим, – улыбнулась она. – Просто ты ослабел от потери крови.

– Считаешь, что в голове у меня одна пустота и ранение повлияло на мой разум?

– Я просто хочу подчеркнуть, что не нуждаюсь в лести. Я рада быть с тобой, и больше ничего не требуется говорить.

– Это не лесть, – проворчал он. – Я вполне серьезен. И действительно хочу, чтобы ты оставалась со мной.

– Дафф, в самом деле, можно подумать, мы с тобой не знакомы с нравами общества. Подобная новость за несколько часов облетит город.

– Значит, ты просто водила меня за нос, когда обещала остаться, – резко бросил он.

– Я осталась бы, будь это возможно, – мягко пояснила она. – Но так нельзя. Да и твои родители вряд ли одобрят подобное поведение.

– Ты не знаешь моих родителей. Их роман был настолько далек от обычного, что люди до сих пор вспоминают тот скандал.

– Но ведь нужно подумать и о моей матери. Если ты согласен, я готова целыми днями просиживать у твоей постели и только на ночь буду уезжать домой.

Дафф надулся. Аннабел улыбнулась:

– Надеешься, что это заставит меня передумать?

– А вот на мою мать это всегда действовало, – усмехнулся он.

– Судя по высказываниям твоей матери, ты – само совершенство.

– И всегда им был, – подтвердил Дафф с ангельским взглядом. Она рассмеялась и порывисто стиснула его пальцы.

Он охнул.

– Прости меня, прости, – прошептала она, отдернув руку. – Где болит?

Он попытался рассмеяться, но лишь горестно скривился.

– Легче сказать, где не болит. Я срочно нуждаюсь в поцелуе, чтобы облегчить страдания.

– Ты неисправим, – пожурила она, невольно улыбаясь.

– Но я все равно тебе нравлюсь и таким, – парировал он.

«Больше чем нравишься», – подумала она, уже почти влюбленная, хотя всячески старалась этого избежать.

– Хорошо. Только один поцелуй, пока ты не окрепнешь.

– Как скажешь.

Аннабел рассмеялась.

– Вижу, что ты стал очень сговорчивым в своем неподвижном состоянии.

– Не рассчитывай, что это долго продлится. Теперь у меня есть все причины как можно скорее подняться с одра болезни.

– Чтобы затащить меня в постель?

– Чтобы снова тебя обнять. Остальное зависит от тебя.

Вот так всегда! Даффу ни к чему просить и умолять. Достаточно улыбнуться, поманить пальцем, и все женщины – у его ног.

– Поцелуй меня, пожалуйста, – едва слышно попросил он. – Я истосковался по тебе.

Не знай она репутации Даффа и всех тех историй, которые про него ходили, могла бы, пожалуй, принять его слова близко к сердцу. А может, и приняла… по крайней мере в этот момент.

– Я тоже тосковала по тебе, – пробормотала она, нагибаясь и касаясь его губ в легчайшей из ласк. И несмотря на краткость прикосновения, почувствовала, как неумолимо влечет ее к нему.

– Еще, – прошептал он, и это слово прозвучало песней сирены.

Один поцелуй вел к другому, а третий разжег такое пламя слепого желания, что Аннабел, обретя наконец подобие рассудка, оторвалась от Даффа и отскочила.

– Это безумие, – прошептала она.

– Но такое великолепное безумие, – парировал он, ощущая, как бурлит кровь, как вливаются в него новые силы. Поцелуй Белл – лучшее лекарство. – Ты, моя милая, превзошла всех докторов, – пробормотал он, подмигивая. – И я хочу есть. Никаких бульонов и каш. Мне нужна настоящая еда.

Такая внезапная перемена рассмешила ее.

– Скоро мне придется отбиваться от тебя, – покачала она головой и потянулась к сонетке.

– Сомневаюсь, – протянул он.

– Самоуверенный мальчишка! – бросила она, дернув за вышитую ленту. – Я могу преподнести тебе сюрприз.

После столь страстных поцелуев он будет крайне удивлен, если Аннабел даст ему время полностью оправиться. Но Дафф, как всегда, был тактичен.

– Если ты намерена отбиваться от меня, могу только посоветовать копить силы. Потому что через несколько дней я либо поборю, либо соблазню тебя. Выбирай, что предпочитаешь.

Поразительно, как простые слова могли возбудить ее до такой степени, что его шутливые угрозы расплавили сердце кипящей лавой желания.

– Позже я дам тебе знать, что именно предпочитаю, – кокетливо откликнулась она.

Невозможно было не услышать отголосков страсти в ее голосе, понятных человеку с его опытом.