Рыба фугу по-русски - Светлана Богданова

— А как вас угораздило выскочить за него замуж?

— Почему угораздило? — оскорбилась за мужа и за себя Стелла.

— Извините, но ваши семейные отношения…

— Браки в высшем обществе заключаются иначе, чем у…

— Плебеев, — подсказала Ангелина.

— Чем у простого сословия, — поправила ее Стелла. — Шурик работал под руководством моего отца, они спелись, папочка сосватал меня за своего преемника, посчитав, что и дочь пристроит, и свое будущее обезопасит: зять не станет копать под тестя. Папа угодил в яблочко, расчет оказался точным, ну а любовь — это привилегия не обремененных обязательствами счастливчиков. В момент семейного кризиса я отыгрывалась на Шурике за его холодность и черствость, но разводом только угрожала. Отец Константин как никто понимал мои смятенные чувства. Он говорил, что великих людей судьба нарочно искушает, дабы закалить их в борьбе, а в последствии щедро наградить за страдания. Он был первый мужчина, который видел во мне не богатую сексуальную дамочку, а тонкую сентиментальную женщину. Мы часами общались, нам было интересно вместе, и я мечтала о том, как бы соединить в одном человеке напористость и карьеризм моего мужа и тонкое чутье и сострадание к близким моего друга. Отец Константин научил меня снисхождению и мягкосердечию. Наши отношения с Шуриком налаживались не без покровительства и благословения отца Константина. Когда я забеременела, он раскрыл мне, что мой сын, — а он уже тогда предрек, что родится мальчик, — и есть подарок судьбы и награда за труд и терпение. Моему Сашеньке покровительствовало небо и звезды, он явился на свет долгожданным обласканным дитем.

— Нет, я ошиблась, он не рыцарь, а Нострадамус, — не сдержала иронии Ангелина, — или ангел. Вы, когда с ним единожды согрешили, не заметили у него за спиной прорезающихся крылышек?

— Не смейтесь над моими чувствами, — огрызнулась Стелла. — Вам впору мне завидовать, а не подтрунивать. У меня есть все, о чем может мечтать женщина — великолепный дом, обеспеченный брак, верный друг, любимый сын, страстный любовник. Я могу позволить себе любой каприз, мне доступны самые изысканные развлечения. Я еще молода, хороша собой. А вы, чем вы можете похвастаться?!

— У меня еще все впереди, — парировала Ангелина. — И в отличие от вашей судьбы, я всего добиваюсь сама. Но зато мои достижения ни от кого не зависят: ни от мужа, ни от любовника, ни от прихоти начальника. У меня есть заветная мечта, и скоро я ее исполню и надеюсь, что мой брак принесет мне более глубокое удовлетворение. И мне не потребуется заманивать мужа домой хорошенькой домработницей. Все ваши байки о возвышенном служении домашнему очагу — ложь и лицемерие! Вы радели лишь за то, чтобы наши демократические борзописцы не застукали вашего муженька где-нибудь и с кем-нибудь в непотребном виде. Иначе прощай, карьера и тепленькое место. Ради этого и богиней Вестой можно прикинуться и вещать о священном долге жены и матери! Но вы развращали невинную и неискушенную Катину душу, выдавая за чистое золото фальшивые монеты. Все шло как по маслу: домработница постепенно поддавалась одурманиванию, до ее грехопадения оставалось несколько шагов, аванс за интимные отношения с Шуриком Боровиковским вы уже заплатили в виде дорогих тряпок и нескольких сотен долларов. Но, увы, Бог ли, дьявол ли, кому вы там поклоняетесь, решил иначе, и в заранее написанный вами и отцом Константином сценарий вмешалась потусторонняя непредвиденная сила. Хотите, я открою вам ее имя?

— Хочу, — сглотнув в горле комок, отважилась Стелла.

— Это то, что вы никогда не испытывали, это то, что нельзя достать ни за какие деньги, это то, что бывает глупым и радостным, нечаянным и долгожданным, счастливым и роковым, возвышающим и убивающим… Догадались?

Стелла молчала и ждала.

— Это любовь, первое, наивное, самое дорогое чувство, которое было у девчонки-сироты, и которое вы пытались купить за тридцать серебреников… Она носилась со своей глупой любовью в поисках принца на белом коне, а вы за принца выдавали «голого короля» по имени Шурик… Вашему инфантильному отпрыску несказанно повезло: его циничная жизнь могла облагородиться, пожертвуй Катя ему свою неземную любовь… Ан нет, вы взяли на себя миссию вершить чужие судьбы, и провидение покарало вас!

— Замолчите! — зажав ладонями уши, прошипела Стелла.

— Не бойтесь, я выполню свое обещание, Катя не подаст заявление в милицию. Мы дадим вам еще два дня. По закону заявления о пропаже людей принимаются через трое суток, у вас будет фора. Я искренне хочу покончить с этой дурно пахнущей историей, и, Бог даст, ваш сын отыщется, — чеканила слова Ангелина. — Я тоже попытаюсь, своими методами, разобраться со сложившейся головоломкой, но удовлетворите, в последний раз, мое любопытство. Ответьте, зачем на вашем туалетном столике столько одинаковых инкрустированных цветными камнями флакончиков, и что в них налито?

— Святая вода, — пожав плечами, пояснила Стелла. — Ну не совсем святая… Эту воду отец Константин заряжал собственноручно на благоволение к нашей семье и процветание бизнеса. К мужу вчера приезжали французы, иностранцы обожают подобные подарки. Мы заказали ювелиру семь флакончиков по количеству приглашенных гостей. Ювелир выполнил заказ досрочно, отец Константин наполнил флакончики водой, я выставила их на туалетный столик, но один флакончик бесследно исчез…

«Теперь уже не один», — подумала Ангелина.

— Пришлось отказаться от этих подарков, чтобы никого не обидеть. Это все? Допрос окончен? А то я, знаете ли, проголодалась…

— Прощайте, — Ангелина направилась к выходу. — Да, одно маленькое уточнение: ваш муж носит вашу фамилию?

— Ну это уж совсем не имеет никакого отношения к пропаже Сашеньки! — восстала Стелла.

— Это для вашего же блага, я все равно докопаюсь! — пригрозила Ангелина.

— Ну ладно, я отвечу, только не поднимайте шумиху! Что в этом криминального? Да, мой муж поменял неблагозвучную фамилию Клячко и взял мою фамилию. Но это было так давно… Согласитесь, видный общественный деятель Боровиковский звучит гораздо лучше, чем лошадиная фамилия Клячко.

— Вы абсолютно справедливы! — ликовала Ангелина, собравшая за один визит столько фрагментов своей мозаики. — Боровиковский — звучит гордо! И если за фактом смены фамилии не скрывается нечто большее, чем желание поприличнее звучать, то это не криминально. Прощайте, Стелла, и поставьте в церкви самую толстую свечу у иконы Божьей Матери!

Ангелина взяла чемодан и два пластиковых пакета с одеждой Кати и, захлопнув за собой дверь, покинула апартаменты Боровиковских.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});