Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Захариэль поднялся, опираясь на стену тоннеля. Против этой силы, заполнившей все пространство вокруг, его мантры были уже бессильны.

Немиэль протянул ему руку.

— Брат, обопрись на меня, — предложил он.

Захариэль с благодарностью принял помощь.

— Совсем как в старые времена, да?

Немиэль усмехнулся, но в его улыбке таилось смущение. Захариэль прислонился к стене и тряхнул головой, стараясь избавиться от овладевшего им ужасного ощущения.

Лев уже успел уйти вперед, и Захариэль поспешно заковылял следом, чтобы не отстать. Каждый шаг причинял ему боль, поскольку ожоги и раны, полученные на пусковой палубе, еще не зажили, несмотря на ускоренный метаболизм Астартес. Но самую сильную боль причиняла чуждая псионическая энергия, она просачивалась прямо в поры его кожи, и доспехи не могли от нее защитить.

Темные Ангелы уходили все глубже в подземелье, и звук продолжал нарастать. Захариэлю оставалось только надеяться, что прибор брата Исрафаэля сможет разрушить его источник. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что сервиторы с тележкой поспевают за Астартес.

Сервиторы обладали усеченным мозгом, так что они не ощущали проникающей в душу боли этого места, и в этом Захариэль мог им только позавидовать. Электропсионический пульсатор поблескивал в слабом свете, а Захариэль, чувствуя в нем громадный потенциал, не мог удержаться от дрожи.

Впереди послышались звуки голосов и какой-то непонятный вибрирующий звук, от которого волны озноба странным образом прокатывались по всему телу.

Пещеру впереди них заливал безжизненный тусклый свет, который, подобно слизи, просачивался и в тоннель, по которому спускались Темные Ангелы. Лев первым шагнул в огромный зал, за ним по пятам вошел Немиэль.

Брат Исрафаэль старался не отставать от примарха, и остальные воины сразу же присоединились к своим боевым братьям.

Зал встретил Захариэля волной отвращения, хотя источник ощущения был не в нем. Волна ненависти исходила из закутанных в плащи людей, окруживших вертикально стоящую плиту из темного камня с прожилками. К плите была привязана непрерывно кричащая женщина, а люди в масках и плащах нараспев читали перед ней молитвы.

Захариэль проследил за взглядом пленницы сарошанцев и почувствовал непреодолимый ужас. В этой отдаленной, залитой слабым сиянием пещере глубоко под поверхностью мира обитал источник чудовищного зла.

Его тело было похоже на гигантскую медузу и, как и тело обитателя морских глубин, казалось почти прозрачным, непрочным, дрожащим и мерцающим изнутри разноцветными огоньками. По краям омерзительной туши поблескивали миллионы глаз, и Захариэль, едва взглянув в них, ощутил ненасытный голод чудовища так же отчетливо, как сверлящую боль в своей груди. Один край существа стал понемногу исчезать, но, вместо того чтобы радоваться, Захариэль понял, что процесс перехода в реальный мир близится к завершению.

Пока все Темные Ангелы, включая Захариэля, замерли, пораженные ужасной картиной, Лев продолжал двигаться. Выстрелы из его пистолета уложили двух жрецов в масках, а потом в руке сверкнул обнаженный меч.

Действия примарха вывели из оцепенения Темных Ангелов, и они с оглушительным боевым кличем ринулись в атаку.

В слабом мертвенном сиянии нависающего над пещерой монстра сверкнули выстрелы и лезвия мечей, но каждая смерть человека в маске вызывала у Захариэля ощущение злобной радости, разливавшейся в воздухе.

Люди в масках не предпринимали никаких попыток защититься, и агонизирующий взгляд прикованной к каменной плите женщины внезапно подсказал Захариэлю причину их пассивности.

Ее лицо искажал бессловесный вопль, глаза казались пустыми и остекленевшими, словно наполнились черной краской, а на взгляд Захариэля оттуда ответила некая потусторонняя сила.

Захариэль поднял пистолет. И в тот самый момент, когда существо с потолка пещеры стало переливаться в ее тело, сознание женщины на долю секунды вырвалось на поверхность, и между ней и Захариэлем вспыхнуло такое полное взаимопонимание, какого он ни разу не испытывал прежде и не испытает никогда больше.

Она просто сказала: «Да».

Захариэль кивнул и спустил курок.

Три снаряда очередью вылетели из дула его пистолета и в мгновение ока пересекли пространство между ним и женщиной. Они пробили ее кожу и мышцы и с той же легкостью разрушили кости.

Реагирующие на массу заряды отозвались на увеличение плотности — произошла детонация.

Захариэль увидел, как три снаряда взорвали женщину изнутри: грудная клетка лопнула, живот раскрылся алым цветком, а череп исчез, превратившись в конфетти окровавленных осколков и частиц мозга.

Пещера огласилась ужасным воплем бескрайнего разочарования. Существо, которое было старше, чем само время, обманулось в своих ожиданиях, и его крик прокатился одновременно по всем мирам.

Но подобное создание не могло не дать выхода своей злобе.

Обрывки плоти разорванного тела женщины еще разлетались по пещере, когда раздался громогласный треск, и каждый кусочек замер в воздухе против всех законов гравитации и человеческой природы.

Существо на потолке пещеры почти совсем исчезло из виду, остались лишь едва заметные очертания огромного тела, а люди в масках уже погибли под выстрелами Астартес, но останки взорванной плоти так и остались висеть там, где остановились.

— Что происходит? — сердито спросил Лев. — Захариэль, что ты сделал?

— То, что необходимо было сделать, — ответил он, почти позабыв о субординации из-за телесной боли и мучительного сожаления, терзавшего душу.

— И что теперь?! — воскликнул Немиэль, с отвращением глядя на окровавленные останки.

— Чудовище еще не побеждено! — вскричал Исрафаэль и бросился к тележке с новейшим оружием. — Темные Ангелы, готовьтесь к бою!

— Библиарий, для всех нас будет лучше, если эта штука сработает, — предупредил его Лев.

— Она сработает, — пообещал Исрафаэль. — Только дайте мне немного времени!

Только Исрафаэль успел договорить, как останки тела женщины с шипением исчезли, оставив после себя яркие светящиеся дыры. Из них хлынули странные разноцветные мутные лучи, и Захариэль уже понял, что по ту сторону барьера этими лучами управляет неизмеримое и абсолютное зло.

Внезапно из световых пятен высунулось великое множество отростков, и они, извиваясь, словно змеи, устремились к Астартес.

Три таких щупальца метнулось в сторону Захариэля. Одним взмахом меча он рассек сразу все, а другой рукой выпустил из пистолета залп в пустое пространство, откуда появились щупальца.

Он услышал визг, совершенно не похожий на человеческий, как будто раздался крик великого зверя с Калибана. Подобное сходство ужаснуло Захариэля.

Сражение продолжалось только несколько секунд, а враг уже значительно превосходил Астартес по численности. Темные Ангелы сомкнулись в круг вместе со своим примархом, но количество атакующих щупалец возрастало с невероятной скоростью.

Каждое из них было в два или три раза толще человеческой руки, вытягивалось на несколько метров, а его мощи вполне хватало, чтобы сокрушить пластины брони силовых доспехов четвертого поколения. Некоторые отростки заканчивались костяными когтями, изогнутыми и острыми, словно лезвие косы, другие как будто предназначались для захвата и удушения жертвы или имели втягивающиеся когти.

Щупальца парили в воздухе и, казалось, не были ни к чему прикреплены, только толстый конец каждого из них исчезал в яркой световой точке, словно все они принадлежали далекому невидимому существу, не считавшему нужным проявляться целиком.

— Мы как будто сражаемся с призраками! — крикнул Захариэль.

— Ага, — ответил Немиэль, рассекая очередное щупальце. — Но эти призраки способны убивать.

Словно в доказательство его слов отростки обвили одного из воинов, сбили его с ног и потащили к светящемуся отверстию, откуда появлялись щупальца. Боевой брат шагнул вперед, чтобы спасти своего товарища, но и сам попал под удар мощных когтей.

Хуже всего было неравное положение сражающихся сторон. Противник имел возможность атаковать и убивать Астартес, а они не могли ответить в той же мере. Захариэль обрубил все тянувшиеся к нему щупальца и снова прицелился из болт-пистолета в ту точку, откуда они появлялись.

Но насколько удачной была выбранная им тактика, он не мог знать. Неизвестно, причиняло ли отсечение отростков какой-либо ущерб управляющему ими существу, или они служили расходным материалом вроде человеческих волос?

В общем грохоте сражения выделялось стаккато тяжелого болтера Элиата. Там, где взрывались его болты, разлетались какие-то брызги, возможно крови, но, как бы много щупалец ни падало под ударами Астартес, на их месте неизменно появлялись новые.