Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев

в которых узники Соловков лежат, мы рядом с ними копали!»

И никто на следующий год из РВИО в Сандармох уже не сунулся. Все-таки, крыша у «правозащитников» авторитетнее в нашем государстве, чем у «патриотов». Отпетушили «патриотов» половые извращенцы.

Кое-кто хотел, чтобы я всё это научно опроверг. А в этом сплошном свинстве хоть какие-то признаки научности присутствуют, чтобы их научно опровергать?..

* * *

Повторюсь, нет необходимости рассматривать все эти места «позитивного знания». Они одинаковы. Откопаны несколько останков с огнестрельными ранениями, несколько умножили на такое число, которое дает необходимую цифру, установленную по «архивам», и никто больше не прилагает никаких усилий, чтобы установить и реальное число похороненных в таких местах, и реальное происхождение останков. Тупо — здесь жертвы Большого террора. Много тысяч. И всё.

Закончим эту историю в столице нашей Родины. То, что в ней происходило и происходит, меня когда-то очень сильно удивляло. Удивляло, но не очень долго. Еще в мою бытность таможенным опером, приходилось встречать и работать с московскими комиссиями, которые проверяли нашу, на Дальнем Востоке, оперативно-служебную деятельность. Приезжают кадры из Центра, смотрят наши оперативные материалы… впрочем, еще до того, как они их успевают глянуть, начинаются «Сказания о земле Сибирской» (в моем случае — о Дальневосточной, что не критично, потому что насчет Сибири песни этих проверяющих были идентичными): у вас здесь власти нет, кругом бандитизм и беспредел, и вы сами беспредельщики.

На второй московской проверке у меня удивление закончилось. Приехали потрошить мою оперативно-розыскную деятельность, я тогда был заместителем начальника Гродековской таможни по правоохранительной работе, полковники-подполковники. Крутые ребята. Началось, как и в первый раз, с того, что «у вас здесь вообще беспредельный бандитизм и беззаконие, а вы с этим никак не боретесь».

— Не боремся? Да не вопрос! А пойдемте, посидим за рюмкой чая и вы нам расскажете, как с этим негативным явлением бороться? Или слабо посидеть и рассказать?

— Кому слабо? Нам? А пошли!

Работа комиссии заканчивается справкой. В обязательном порядке. Комиссия должна после проверки составить справку, в которой должны быть указаны все недостатки и нарушения в работе проверяемого подразделения. Нет справки — значит, не было и проверки.

Последний день работы комиссии. Справку еще никто даже не начинал писать. Если точно помню, они у меня четыре дня работали. Уже на второй день я их утром в 8-00 поднимаю в гостинице, полумертвых (не полуживых, а полумертвых), гружу в два моих служебных автомобиля и отвожу в здание таможни. Там их разводят по кабинетам правоохранительного блока таможни. Они немного приходят в себя с помощью чая и народных антипохмельных напитков, до обеда пытаются разобрать буквы в тех материалах, которые им приносят на проверку, потом едем обедать… В таможне они появляются на следующее утро. С каждым утром их состояние все ближе и ближе к конкретно мертвому.

Ночь перед их отлетом мы провели в нашей таможенной бане. Самолет из Владивостока в Москву был рано утром, до Владивостока от Гродеково 220 км, их еще проехать нужно. Почти бездыханные тела, кое как облаченные в одежды, погрузили в машины и повезли в аэропорт. Я не поехал с ними. Я реально… устал за 4 дня. Мои опера отвезли тела в аэропорт, погрузили их в самолет. Я отоспался до 8 часов в бане и пошел на работу.

Комиссия была комплексной, проверяла всю правоохранительную деятельность Дальневосточного таможенного управления, у меня была одна из их бригад. Все таможни получили справки, в которых были перечислены недостатки и нарушения. Точнее, эти комиссии справки уже оставили в таможнях в последний день своей работы. В Гродековской таможне такой справки никто не оставил. Ее у нас комиссия вообще не писала, времени не хватило на справку. То согласились поехать посмотреть на знаменитое озеро Ханка, то охотились на фазанов, очень понравилась кухня в местном китайском ресторане… Баня, опять же…

После работы комиссии положено устранять недостатки и нарушения, которые эта комиссия выявила. Изложенные в справке. Вышестоящее руководство требует справку, чтобы проконтролировать, как ты устраняешь собственные недостатки и нарушения. С меня мое Дальневосточное руководство тоже начало требовать эту справку. Я ее начал искать. Справку. Поймите, что если ты в течение суток спишь только 2–3 часа, а остальное время весело выпиваешь виски и коньяк из «дьюти-фри» под караоке или бегая с двустволкой по полям, то с памятью твоей случаются провалы. И ты начинаешь думать, что как раз во время провалов члены комиссии сидели в кабинетах и писали справку о недостатках в твоей работе. Оказалось, что провалы быть могли, но справку никто не писал. Ни в одном правоохранительном подразделении таможни справки не было.

С меня с каждым днем руководство ДВТУ все настойчивей и настойчивей требовало эту злосчастную справку. Им же нужно было поставить на контроль устранение недостатков! В конце концов, я ответил, что справки у меня нет. И получил распоряжение затребовать эту справку из Москвы. Нашел телефон председателя комиссии, которая меня проверяла, позвонил:

— Саныч, привет! Как жизнь? Нормально? Слушай, вышли мне справку.

— Какую?

— По результатам проверки.

— На хера она тебе?

— Требуют.

— Зачем?

— Чтобы проконтролировать, как я устраняю недостатки.

— Ответь — справки нет, нет и недостатков. Когда в Москве будешь?

— Да откуда я знаю! В отпуск может.

— В Москве найди меня обязательно. Не найдешь — ты гондон! Звони, если что…

За то, что московская комиссия не написала справку о недостатках в работе вверенных мне подразделений правоохранительного блока таможни мне влепили строгий выговор. Председателю и членам той комиссии никто ничего не влепил.

Уже через почти десять лет, когда я оказался в ЦФО, в Центральной оперативной таможне, в должности заместителя ее начальника по оперативной работе, я окончательно понял, что, чем дальше от Центра, тем больше… порядка. Это только комиссия из Центра могла приехать, обозвать наш край бандитским и пробухать всё время проверки, забыв написать справку. С окраин есть кому спрашивать. А с Центра — некому.

В 2010 году я перевелся в ЦФО, в Тверскую таможню, буквально через месяц, после того, как я задержал партию контрабандного холодильного оборудования, ко мне в кабинет вломился генерал милиции с криком: «Не отпустишь — тебя закопают!», — я понял, что, переехав в ЦФО, я как будто вернулся на машине времени в прошлое, в 90-е годы, когда на ДВ происходили такие же вещи с генералами. Это Москва только орет в направлении окраин, что там нет никакого порядка и никакой власти. Окраины Москву опасаются, поэтому там хоть какая-то власть