Рейтинговые книги
Читем онлайн Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 446 447 448 449 450 451 452 453 454 ... 471

Глава 35

Хубилай ехал под проливным дождем. Конь фыркал, пробиваясь через густую грязь. На каждой остановке хан пересаживался на свежего коня. Выносливые лошади – залог силы его войска. Хубилай никогда не желал ни крупных арабских жеребцов, ни тем более гигантских урусских лошадей, на которых и не сядешь – такие высокие. Монгольские лошади способны скакать от рассвета до заката, и так несколько дней кряду. А вот о себе Хубилай такого сказать не мог. Онемевшие руки дрожали от холода, кашель не унимался, лишь архи из бурдюка смягчал горло и живительным теплом растекался по груди. Когда едешь верхом, абсолютная трезвость не нужна, и это немного утешало.

Хубилай вел двенадцать туменов, с восемью из которых некогда пробивался к Ханчжоу. Такому воинству любая дорога узка, вот тумены и топтали поля. За ними тянулся след шириной в добрую милю. Далеко впереди ехали дозорные без доспехов. Они нападали на ямы, а ямщиков держали в плену, пока не подоспеют тумены и не присоединят их к себе. Расстояние, покрытое за день, Хубилай мерил ямами, которые сам Чингисхан велел размещать через равные отрезки. Если проехали два яма, значит, за спиной пятьдесят миль, а в погожий день да по равнине порой удавалось проехать три.

В тот день, правда, не удалось. Авангарду было полегче, но уже второй или третий тумены ехали по взбаламученной грязи, в которой вязли конские копыта. На уставших лошадях далеко не уедешь.

Хубилай поднял руку, подав сигнал своему личному глашатаю. Барабанщики на верблюдах не выдержали темп скачки последних пятнадцати дней. Ни один верблюд не проскачет по бездорожью пятьдесят-семьдесят миль в день. При виде глашатая хан усмехнулся: тот весь почернел от грязи, а глаза его, обрамленные красными веками, напоминали блестящие черные дыры. По сигналу хозвластителя он поднес к губам рог, и эхо тотчас разнесло низкий звук по колоннам всадников.

Двенадцать туменов быстро не остановишь: даже приказ не все сразу услышали. Хубилай дождался, когда впереди и сзади него воины перейдут на шаг, и спешился, морщась от тупой боли в затекших мышцах. Он с утра скакал во весь опор, и даже если его воины устали в два раза меньше, чем он, настала пора отдохнуть и подкрепиться.

Трем тысячам коней нужно ежедневно пастись по нескольку часов – иначе быструю скачку они не выдержат. Хубилай старательно выбирал места для привалов на лугах и возле рек, но чем дальше на запад, тем труднее ему было. В тысяче с лишним миль к востоку остался Шанду, его наполовину построенный город, недвусмысленно показывающий, во что превратится через пару лет. Широкие улицы, вымощенные гладким камнем, ждали людей. Уже построили целые районы, и воины Хубилая наполнили тихие улицы жизнью. Хана радовали взволнованные лица бойцов, которые вместе вселялись в дома и восторгались новым чудесам. Хубилай улыбнулся: он не просто вспоминал деревца и колышки, а видел их парками и широкими улицами. Даже если больше ничего не получится, город с нуля он уже построил.

После Шанду местность сильно изменилась. Вместо речных долин появились холмы, заросшие колючим кустарником. Войско проехало сотни городишек, жители которых прятались. Очевидный плюс переброски двенадцати туменов – разбойников Хубилай не боялся. Воины ехали среди полного безлюдья: злоумышленники исчезали, едва завидев их.

В каждом отряде из десяти воинов двое или трое отвечали за тридцать коней: их следовало водить на пастбища и на водопой. Они возили с собой зерно, но в минимальном количестве, на самый крайний случай. Хубилай передал поводья слуге и со стоном выпрямил спину. В ливень хворост искать бесполезно, значит, горячий ужин отменяется. Большинство воинов ограничится черствым хлебом и мясными обрезками. Шанду обеспечил войско соленой бараниной на целый месяц, но свой паек горожанам предстояло урезать вдвое, пока не восполнится поголовье скота. До сосания крови у коней еще не дошло, но эта пора неуклонно приближалась.

Хубилай вздохнул: ему нравилась суета вокруг него, нравилось, что глаза отдыхают: наконец появилось то, на что можно посмотреть вблизи. Он скучал по жене, а вот о дочери старался думать поменьше. Горький опыт подсказывал: лучше придержать себя, пока не минет опасность. Чинким ехал вместе с глашатаем. К концу дня он побелел от усталости, но подводить отца не желал. Мальчик почти превратился в мужчину; худой, жилистый, строением он пошел в отца. Взрослеть среди туменов не так уж плохо, а воины – не самые худшие спутники.

Хубилай потянулся и увидел, что к нему направляется Урянхатай, стряхивая с ног комья грязи. Все перемазались в грязи, которая летела с копыт, и хан ухмыльнулся: почтенный орлок словно с мокрого холма скатился. Дождь неожиданно усилился, смывая грязь с Хубилая и Урянхатая. Загрохотал гром, совсем рядом небо вспорола молния, и хан захохотал.

– Я думал, мы поедем по пустыне, а тут утонуть можно.

– Мне казалось, лучше так, чем жара. Но карты твердят свое: сегодня мы проехали два яма. Господин мой, пусть люди и кони отдохнут до завтра. Дождь вряд ли затянется.

– Сколько еще до Самарканда? – спросил Хубилай.

Орлок воздел глаза к небу: этот вопрос он слышал много раз.

– Миль семьсот, господин мой, то есть примерно на пятьдесят миль меньше, чем сегодня утром.

Хубилай проигнорировал мрачный тон орлока и взялся за подсчеты. Нужно еще десять-двенадцать дней, если довести воинов до изнеможения и чаще менять коней. До сих пор он осторожничал, но, возможно, пришло время пуститься во всю прыть.

Чагатайский улус живет налаженной жизнью, значит, и ямы работают. За собой действующих ямов Хубилай не оставлял, но опасался, что один ямщик да проскочил. Обогнать его тумены мог лишь очень хороший всадник, хотя невооруженному ямщику на свежем коне достаточно было опередить Хубилая на один ям и на каждом следующем менять лошадей. Задача казалась вполне посильной, и хан боялся, что кто-то ее решил.

Урянхатай, уже разобравшийся в характере своего хана, терпеливо ждал, пока тот соберется с мыслями.

– Что скажешь о местности, в которую мы направляемся? – спросил Хубилай.

Орлок пожал плечами и посмотрел на юг. Если бы не дождь, он увидел бы заснеженные горные пики, ворота в Индию. Войско обогнет горную цепь и двинется на юго-запад, к самому сердцу Чагатайского улуса и его богатейшим городам.

– На картах указан путь через последние горы. Не знаю, как высоко нужно подняться, чтобы перейти через них. За горами начинается равнина, где мы наверстаем потерянное время.

Хубилай прикрыл глаза. Холод для его людей лучше жары, в поклаже есть запасные дэли. Проблема заключалась лишь в еде для стольких воинов и лошадей. Пайки они уже урезали, а отощавшими беженцами прибывать в Чагатайский улус не хотелось. Нет, нужно приехать свежими, чтобы воевать и побеждать.

– Тогда пятнадцать дней. На шестнадцатый желаю видеть стены Самарканда. Здесь мы задержимся на ночь, пусть кони наедятся. Вели людям искать растопку, а то у нас почти ничего не осталось.

Каждый вечер Хубилай старался собирать хворост: сейчас не хватало даже его. Интересно, а Субэдэй сталкивался с такими трудностями в походах на север и на запад меж землями народов Чингисхана?

Он потянулся, глядя, как воины сооружают большой навес из шестов, чтобы, пока разводят огонь, защитить дрова от дождя. Кто мог подумать, что обычные палки станут такой ценностью? При мысли о горячей еде Хубилай чуть не подавился слюной. Большинство воинов ограничится сырной похлебкой – размочат жесткие ломти в воде, и готово. Кусочки вяленого мяса наполнят силой, но ее, разумеется, не хватит. Передохнут, и снова вперед. Пока с ними хан, невзгоды им не страшны.

*

Баяр любил холодный север. Еще мальчиком он представлял, как здорово ехать с Субэдэем по бескрайней белой дали. До чего же его удивила весенняя зелень урусских степей, особенно в низинах! Мать вырастила его на сказаниях о победах Субэдэй-багатура – как он покорил Москву и Киев, как сломил сопротивление христианских рыцарей в сверкающих доспехах… Баяр радовался, что идет по стопам своего идола. Христиане и мусульмане посещают святые центры своей веры. Он знал об этом и – правда, не совсем всерьез – считал поход в земли Бату паломничеством. Кожные болезни, терзавшие воинов на влажном юге, исчезли, гной высох, язвы зарубцевались. На холоде угомонились даже вши и блохи. Воины окуривали одежду над костром, чтобы стало полегче.

Баяр понимал, что воинам нужна строгость. Он знал, что впереди тяжелые битвы и что три тумена ждут от него приказов. Но когда его конь пробирался по белому снегу среди белых же холмов, хотелось по-мальчишески кричать от радости.

В горах вечно царила зима, а далеко внизу расстилалась бесконечным зелено-бурым ковром степь. Вокруг была пустошь – и никаких признаков цивилизации. Все это Баяр успел возненавидеть в сунских землях. Никаких дорог – путь тумены прокладывали себе сами. От холода ныли кости и легкие, но Баяр чувствовал, как избавляется от теплой влаги, скопившейся в груди за годы сунской кампании. Каждое утро он вставал бодрее бодрого, садился в седло и тут же начинал командовать. Хубилай положился на него, и Баяр не собирался его подводить. Ни за что в жизни!

1 ... 446 447 448 449 450 451 452 453 454 ... 471
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден бесплатно.
Похожие на Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден книги

Оставить комментарий