Желанная герцогиня - Настя Любимка

сама соображу. Далека я от магии и всего волшебного! Сами же мою душу притянули из другого, совершенно не магического мира!

В первые секунды я не очень-то понимала, что происходит. То ли уснула и снился сон, то ли просто сильно зажмурилась и словила галлюцинации.

Впрочем, последняя мысль быстро улетучилась. Несмотря на черный, беспроглядный туман, я слышала голоса. Они как фоновый шум раздавались со всех сторон, рождая бессвязную какофонию и мешая сконцентрироваться.

И может, я бы растерялась с непривычки, растворилась в этой мгле, так похожей по ощущениям на туманное место в Священной Росе (с той разницей, что там все-таки было светло) и вылетела бы обратно в реальность, если бы не мысли о сыне. И морфе.

Я могла сколько угодно злиться на ситуацию, но будет ложью сказать, что и я не привязалась к несчастному осужденному. Привязалась. Из него вышла отличная нянька и защитник. И мне было бесконечно его жаль. Интуиция подсказывала, что мужик не заслужил подобной судьбы и испытаний.

Возможно, именно мысли о морфе помогли мне собраться, возможно, меня вела интуиция, потому что я воспользовалась магией. Причем так как учил меня Дух: будто я вновь сканировала область своих владений, точно зная, что именно я их полноправная хозяйка.

Марево нехотя отозвалось на мою магию. Нет оно не рассеялось, не растворилось, просто я ощутила вибрации, уходящие в разные стороны. И могла по ним определить местонахождение всех, кого когда-либо знала настоящая Анастейза и уже с кем познакомилась я, находясь в ее теле.

Я перебирала маяки как бусинки, отсеивая ненужные. Сначала близкие: домашних, гостей, жителей деревеньки; затем далекие — лэдора Геварского, и даже дядю Анастейзи…

Зависла я только с одним маяком, который мерцал неровным, блеклым светом, словно бы имел две сердцевины и был таким мутным, почему-то слабым, наполненным доверху болью. Я отмечала это машинально, словно бы читала по книжке, четко сознавая, что чувства, испытываемые этим человеком, далеки от хороших и приятных.

Ему плохо, в реальности ему нечем дышать, его сковывает ужас…

Я действовала инстинктивно нежели разумно. Моя магия обволокла этот маяк медного цвета и послала в него импульс, сравнимый, наверное, с разрядом тока. Откуда-то я точно знала — этот двойной маячок больше не потухнет. И там, в реальности, его обладателю больше ничего не угрожает.

И только перебрав еще «бусин» десять, я поняла кому он принадлежал и ужаснулась. Магия яркого медного цвета! Она принадлежала нареченному отцу Ильи! Лорду Амадео, так похожему на моего земного свекра, это его маяк затухал! Его и еще чей-то, с которым он был тесно связан. Его жены?

Но додумать я уже не успела, потому что нашла нужную мне нить. Даже не так. Нитью это полотно назвать было нельзя. Илюша из своей магии сделал шаль. Изумрудный цвет терялся за счет тонкости множества нитей и общего черного фона, и вместе с тем был ослепительно ярким. Странный, сложно объяснимый эффект. А внутри него слабо, едва уловимо, мерцал маяк морфа.

Откуда-то я точно знала, что мужчина умер. Знала и все. Умер, Илья вытянул его душу из объятий смерти. Но вернуть обратно в тело не смог. Или не смог привязать к телу, что, в-принципе, уже не имело разницы.

И держал здесь, на границе, плотно укутав светом собственной души.

Что же мне делать?

Меня охватили странные чувства. Я испытала одновременно облегчение и боль. Облегчение от того, что знала, как помочь сыну. Осознание того, что для Илюшки все закончится хорошо и даже без последствий — успокаивало.

Боль же была от того, что я не представляла, что мне делать с морфом.

Самое разумное — отпустить его душу к Священной Паре. Уверена, боги подарят ему новое перерождение, эта душа не исчезнет в мирозданье, не растворится бесследно и получит новое воплощение.

Но… Все внутри меня противилось этому исходу. Иррационально, нелогично, совершенно неразумно. Так неподходяще мне той, из прошлой жизни, я отказывалась подводить черту этой жизни морфа.

Кем бы ни был морф, это явно очень отважный, сильный и с крепкой психикой мужчина, которому на долю выпало множество испытаний. И вот такого конца мне для него не хотелось. Потому что это проигрыш. Для него поражение, подчистую.

А я всегда уважала сильных духом мужчин, у которых есть цель. Таких, как мой погибший Витя… И пусть ему недоставало опыта и возраста, но, если бы не та война, если бы не мои предрассудки, он мог бы стать таким, как Сергей Денисович. Его отец. Они ведь однолюбы, такие мужчины любят один раз в жизни…Верные делу и семье, со стальной хваткой и готовностью рвать глотку за близких и страну.

Примерно я уже понимала, что случилось с морфом. Не знала наверняка род деятельности и его принадлежности к аристократической семье, лишь могла предполагать, но не сомневалась, что у него точно есть титул. Те знания, что демонстрировал то ворон, то волк, простолюдин получить не мог. Никак. Не в этом мире.

Слишком уж дорого образование, а легенды и мифы, в которых ковырялся Тирхан всю свою жизнь, и вовсе доступны единицам. Про магию молчу, даже очень одаренный, получил бы титул лэдора, например, но к подобным знаниям вряд ли бы стал допущен. Морф у нас очень особенный, имеет не одну-две, а целых три направленности магии, хотя когда-то принцесса повествовала мне лишь о двустороннем даре…

О чем это говорило?

О многом! Мужчина, на чьей шее болтался радрак, высокопоставленная особа. И тут два варианта: либо принц, либо приближенный к этому статусу. Почему? Да потому что на обыкновенного преступника не повесят радрак, даже если король Нармада, нацепивший артефакт, — полоумная мразь, искалечившая собственного ребенка. Вряд ли Дариола лгала…

Второй момент, морф рвался в наше королевство. Пусть он мало имел разума и памяти человека, но даже в таком, бессознательном виде, он мчался сюда, будто это его Родина, будто это его дом, которому грозит опасность.

Мчался несмотря на то, что артефакт убивал его самым жестоким способом. И выжил, черт его дери! Все равно выжил, длительное время пребывая в нем!

Тут Тирхан не ошибся в оценке времени прошедшего