Путь к золоту Рюрика - Виктория Лисовская

рука полезла под юбку.

Недолго думая Глаша зарядила ему хорошую пощечину, поправила юбки и выбежала из комнаты, пронеслась мимо опешившего дворецкого и в слезах побежала домой.

Нет, такая работа ей точно не нужна!

Новгородская область. Батецкий район. Наши дни

— Нет, гражданин начальник, не надо на меня так смотреть! — набычился уже прилично выпивший Алексей Синица.

— Как так? — с вызовом спросил у старого друга Дмитрий.

— Так, как будто ты все знаешь! — негромко пробурчал Синица.

Майя с тревогой оглядывалась по сторонам. Дом, в котором обитал Алексей, стоял аккурат напротив магазина, сразу же за аптечным пунктом. Жилище Синицы было однокомнатным бараком, до такой степени захламленным и замусоренным, что некуда было и ногу поставить.

Практически всю поверхность пола занимали бутылки — и пустые, и полупустые, с какой-то мутной бледно-зеленой жидкостью. Майя даже не хотела думать, что там внутри.

Увидев своих гостей, Леха сначала обрадовался, вспомнив, как Майя пару дней назад поделилась с ним мелочью, но встретив серьезный взгляд следователя, сразу замялся и даже не хотел с ними разговаривать.

— А, девчонки, привет! Купила ты в аптеке чего хотела? — обратился он к Стефании. — Только зачем тебе снотворное нужно?!

Стефания нахмурилась и неопределенно мотнула головой.

— Ты же в курсе, Синица, что друга твоего Толика нашли? — начал разговор участковый Сергей Семенов.

— Да слышал я, что нашли, — снова буркнул Леха. — Только что-то вы не торопились искать, много лет как он сгинул.

— А ты расскажи нам, как он сгинул! — подчеркнуто ласково попросил Князев.

— Нечего рассказывать, на Шумке мы были пять лет назад, он потерялся! — голос у Синицы был хоть и пьяный, но испуганный.

Майя поняла, что он чего-то очень боится.

— А что вы на Шумке делали? — спросил участковый.

— Гуляли! — с вызовом улыбнулся Леха.

— Гуляли? А если подумать? — тоже с улыбкой переспросил Князев.

Синица обтер грязной тряпкой, бывшей когда-то футболкой, пот со лба, но все же ответил:

— Ладно, клад мы искали, хотели курган откопать!

— И что? У вас получилось? Чего откопали? — с ласковой улыбкой спросил Дмитрий.

Леха снова сконфузился.

— Ничего у нас не получилось! Толик пропал! — невнятно пробурчал он.

Даже редко бывающей на допросах Майе было понятно, что он врет.

Следователь тоже это почувствовал, потому с той же иезуитской улыбкой уточнил:

— Так просто и пропал? Стоял посреди полянки и исчез?

— А я почем знаю? Ночь была, темно! Я не видел, как он пропал!

— Ночью ты не видел! А на другой день ты видел? Ты, Синица, брось увиливать — я тебя много лет знаю и знаю, что ты запил сразу же после исчезновения Толика! Это ты его убил и закопал! — набросился с упреками на него участковый.

Леха весь скукожился и даже как будто стал меньше ростом, закрывая голову.

— Ну-ну, что же вы так, Сергей Сергеевич, — попенял ему следователь Князев. Майя поняла, что они играют в старую как мир игру «добрый и злой полицейский». «Наверное, этому и учат на юрфаке — как вести допросы», — решила девушка. Синица не отвечал, он закрыл лицо руками, раздавались сдавленные всхлипы.

— Пиши чистосердечку, как и за что ты друга убил! — сурово приказал Семенов.

— Это не я, я не убивал… это все она! — прорыдал сквозь закрытые руки Леха.

— Кто она? Кто такая? Как зовут? — подался вперед следователь.

— Это Шумка, это она его убила! — наконец-то выпрямился на стуле и оглядел собравшихся каким-то очумелым взором Синица.

— Шумка? — не сдержала своего обещания сидеть тихо на месте Майя, в ответ получив недовольный взгляд Князева.

— Да-да, Шумка — из-за нее он упал, сорвался с горы, шею сломал — он сам, я Толика не трогал, — шумно рыдал и пускал пузыри Леха.

— Упал сам, а ты что делал? — спросил Дмитрий.

— Я в ту ночь его не нашел, он пошел в кустики, ну… по малой нужде, — косясь на девушек, объяснял Синица, — а потом я услышал крики странные из Шумки, ну, мистические такие, бой как будто, а потом услышал только крик Толика и все. Я потом утром пришел на гору, нашел его тело. У него шея была неестественно повернута. — Леха вздохнул. — Я понял, что он мертв, ему не помочь, а меня могут посадить из-за него. Ну… — он смахнул слезу, — ну, я принес лопату, и прикопал его там на горе. Не мог же я тело так оставить, там звери хищные бывают, ночью особенно. — Снова глубокий вздох.

— Так, с ним все понятно, Сергеич, оформляем его, с нами прокатится. — Князев поднялся с колченогой табуретки. — А зачем ты сказал, что Толик там сгинул? Ты же знал, что с ним приключилось!

— Ды к я же боялся. Тем более что он действительно там сгинул. Это она, это все Шумка виновата. Знали мы, говорили нам, что копать там нельзя, — но не послушались. Это Шумка нас сгубила! — уже громче кричал Синица, а потом, повернувшись к притихшим девчонкам, тоже заголосил: — И вы тоже там не копайте! Это место проклято!

— Уводите его, — Дмитрий кивнул подошедшим двум полицейским.

— Место проклято, и вы тоже здесь сгинете, если не послушаетесь, — вырывался из рук полицейских Леха.

Девчонки со страхом переглянулись.

Записи из старого дневника. 29 октября 1867 г

Уже здесь, дома в Новгороде, за мной пришли, в доме провели тщательнейший обыск — хорошо, что я успел спрятать самые ценные бумаги.

Помолитесь за раба вашего Бориса Ивановича Яновского, так как мне грозит суд за государственную измену.

1868 г. Санкт-Петербург

Дома в своей комнате Глаша отдышалась, от души наплакалась — и тем самым немного успокоив расшатанные нервы после происшествия с Ромашевым, принялась собираться на новую работу к кирасиру Руденко.

В дверях столкнулась с сыщиком Свистуновым.

— Глашенька, что с тобой?! На тебе лица нет! Тебя кто-то обидел? — с тревогой поинтересовался он.

Глаша помотала головой.

— Что вы, Аристарх Венедиктович, у меня все хорошо! — попыталась соврать девушка, она до сих пор чувствовала на себе приставучие взгляды и липкие руки Ромашева, так что слезы наворачивались на глаза.

— Глашенька, что ты, что ты! — забеспокоился Свистунов. — Сядь, налей себе чайку!

От удивления брови взлетели на лоб у Глафиры. Чтобы Аристарх Венедиктович позаботился и проявил внимание о ком-то, кроме собственной персоны, да еще и предложил чаю горничной — это невозможно, это нонсенс! Такого просто не бывает!

«Какой он все-таки хороший!» — подумала девушка.

— Я помню, что у тебя сегодня выходной, но, может быть, ты дома