Пятая стихия (СИ) - Риз Лаванда

«Не будет больше боли, вины и неопределённости. Разве можно нести этот груз? Освободись разом от всего. Что держит тебя здесь? Что мешает встретиться с ним на том берегу? Где больше не существует тяжести и сомнений, где лишь лёгкость и успокоение в вечности. Прыгай, всего лишь пара шагов, ты даже не почувствуешь конца. Ну же Лана!»

«Неужели ты думаешь, что духи пошлют тебе прощение за содеянное? За убийство нерождённого? За столькие огрехи и никчёмность?» — вторил ему другой шепот. Затем раздался ещё один и ещё. Будто целый рой бестелесных существ с помощью угроз и уговоров собрался сбросить её с уступа.

… Что-то внутри неё упиралось и боролось, цепляясь за жизнь. А затем произошло невероятное — её внутренняя суть ощетинилась, выгнула спину и каменный панцирь, в котором она до сих скрывалась — треснул, разлетевшись на мелкие осколки. Это они полетели с обрыва. Лана осталась сидеть нерушимо, чувствуя облегчение. Покаяние и осознание придало силы отпустить прошлое и простить себе все ошибки. И вместе с этим Лана почувствовала, что по ту сторону грани довольны тем, как она прошла испытание, что ей прощается и даётся ещё один шанс. И в этот момент, открыв глаза, при свете луны, Лана увидела свою тень, по форме напоминающую очертания пумы. Она смотрела на свою тень, а тень смотрела на неё, как будто видя себя одновременно изнутри и снаружи. И то, что она рассмотрела в себе — подарило ей успокоение. Рассвет Лана встретила уже с улыбкой.

Пусть и ослабленным голосом, но она опять запела. Сначала, она видела лишь залитые солнцем горы, потом ощутила будто идёт по знакомой тенистой тропинке в лесу, ведущей к домику Зойлы. Он стоял нетронутым, и на встречу ей как обычно выглянула улыбчивая хозяйка. Зойла душевно обняла её и Лана ощущала каждое прикосновение, запахи, звуки.

— В этом мире я могу выбирать декорации своей вечности, — проговорила Зойла, погладив её по щеке. — А я нигде не была так счастлива как в своей хижине. Я так горжусь тобой, моя девочка. Ты всё пройдёшь и сможешь, ведь впереди тебя ждёт ещё столько интересного, захватывающая наполненность и настоящая любовь. Поверь, всё пройденное стоит грядущего.

— А ты знала, когда называла меня ланью, что во мне живёт вовсе не лань? Я ощутила внутри себя пуму. Моё сознание, моя внутренняя суть — это кугуару, но это и есть я! — воскликнула Лана. — Как такое возможно Зойла?

— Ох, знала, но сказать не смела, не время тогда было лани превращаться в кошку, — от Зойлы пахло тимьяном, она любила добавлять его в свой табак, а её глаза, как всегда, светились блаженной любовью. — Такова судьба. Тебе изначально было уготовано место среди эри и не беда, что ты рождена не от нашей крови. При рождении души избирают себе сосуд, твоя душа, вечно живущая кугуару, через тебя она пришла защищать племя.

— Рэм тоже в курсе, и конечно же не он один, но все эти факты от меня умышленно скрываются, — Лана наконец хоть кому-то высказала свою удрученность по этому поводу. — Шон поступил честнее…

— Ты уже пустила эту лодку по воде, — перебила её Зойла, по привычке хмурясь, когда речь заходила о Шоне. — Вашей связи больше нет, станцию «прошлое» ты уже проехала. Сама ведь догадываешься, что твой бывший парень манипулировал тобой с помощью этой правды, уж больно не по нраву ему твои отношения с его братом. А Рэм умный мальчик. Он знает, что каждому слову своё время и это не значит, что вождь намеревался тебя обмануть.

— В тебе нет ни капли обиды, — пораженно прошептала Лана, уже сейчас чувствуя в душе, что будет сильно тосковать по этой удивительной женщине.

— Я не мучилась и не страдала, если ты об этом, — Зойла и правда выглядела довольной. — Просто перешла из одного состояния в другое, но уже с очищенной кармой. Не стоит обвинять эри, моя красавица, и на Рэма сердиться тоже лишнее, молодой кугуару и так проявил к тебе небывалую благосклонность. Его помощь на твоём пути Искупления этим не ограничится. Ты ещё влюбишься в это племя и отыщешь среди них своё место. А за меня не переживай — я там, где должна была оказаться, и скажу тебе, что пребываю я в полной гармонии, чего пока ещё не скажешь о тебе. У каждого из нас свой маршрут пути, свои уроки и награды. Очищение помогло тебе заново обрести себя, но это не значит, что ты больше совсем уж не будешь совершать ошибок — это значит, что ты быстрее будешь их замечать, вовремя исправлять, не доводя до крайностей и трагедий. Вредина в тебе, пожалуй, так и останется, — засмеялась Зойла, дернув себя за косу. — Разболталась я что-то. Больше мы с тобой не увидимся, но я от чистого сердца буду радоваться вместе с тобой, и грустить. Помни о том, что любящие тебя души имеют возможность и смелость незримо присутствовать рядом, — она обняла её напоследок, и не разжимая объятий Зойла запела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но на этом путешествие Ланы не окончилось, в следующее мгновение она уже ощутила себя пумой, крадущейся вместе с остальной стаей. Грациозные и опасные создания скользили по лесу словно тени, наполненные живой магией и темпераментом разумного хищника. Ей нравилось бежать со всеми, прыгать на мягких лапах, слышать и видеть, как кошка. Рэма среди них не оказалось. И только Лана подумала о нём — как вот она уже взбирается на гору, где виднеется его чёрный обращённый силуэт. Кугуару сидит и смотрит в одну точку. Проследив за его взглядом, Лана увидела Ладонь Титана и свою неподвижную фигуру на уступе.

«Значит, за исполнением следит сам вожак. Любопытно, он чувствует моё присутствие?», — она обошла вокруг него всего один раз, но этого хватило, чтобы Рэм напрягся, словно прислушиваясь. Прижав уши, его кугуару тихо зарычал, медленно поворачивая голову в её сторону. Она смотрела ему прямо в глаза, даже когда он стал обращаться, принимая форму человека. Не отрывая от неё взгляда, хотя Лана была уверенна, что её тень невидима, Рэм сердито прохрипел:

— Без опыта опасно заблудиться. Вернись в себя до рассвета! Меж мирами время течёт иначе. Опоздаешь — рискуешь навеки остаться тенью, а та девчонка на уступе — трупом! У третьих суток своё коварство.

Он был достаточно красноречив и убедителен, чтобы, вздрогнув, Лана очнулась. Это утро не встретило её робкими ласкающими лучами. Кажется, небо ещё с ночи затянуло тучами, и начавшись мелкими моросящими каплями, дождь постепенно набирал силу. Приглядевшись к тому месту, где в своём видении она видела Рэма — Лана никого уже там не заметила, но она сомневалась, что это был реальный парень, а не очередной фантом из-за грани. Открыв рот и задрав голову, Лана принялась с жадностью хватать дождевые капли, и по её ощущениям — ничего вкуснее она в жизни не пила.

Подняться на ноги стоило большого труда, в глазах то темнело, то плыло радужными кругами, и тело отказывало слушаться. Дождь к этому времени стоял стеной, и Лана знала, насколько опасно в такую погоду находиться в горах. Нужно было как-то возвращаться домой, а она не то что пройти два метра — она не представляла как ей натянуть на себя свою одежду.

И тут кто-то набросил на неё плед, и чьи-то руки поддержали как раз вовремя. Натолкнувшись на взгляд Рэма, Лане почему-то захотелось, чтобы у неё появились силы идти самой.

— Я в состоянии идти, — возражение получилось тусклым, но Рэм всё равно вспылил.

— В состоянии кубарем катиться вниз! Не выделывайся Лана, никто тут не собирается посягать на твою честь, — подхватив её на руки, он понёс её как ребёнка. — И ещё, …поздравляю! Ты смогла. Об остальном поговорим позже.

Рэм прекрасно чувствовал горы, знал каждый участок тропы, где-то припадал к отвесу, продвигаясь очень осторожно, где-то прыгал, уверенно держа свою ношу. Но больше их глаза не пересекались. Как и не произнеслось ни единого слова. Лана уже была благодарна ему только за то, что вместо лошади, внизу их ждал привычный джип, как бы тоже подтверждая её возвращение в реальность и окончание ритуала.

Стащив с себя мокрую футболку, Рэм с подчёркнутой деловитостью передал ей прихваченные из дому её сухие вещи и термос: