По тонкому льду - Кэти Свит

можно будет звонить? — на всякий случай решила уточнить я.

— Можно, — разрешил доктор. — Вы меня извините, но мне пора идти.

— Да, конечно, — тут же проговорила я, не имея никакого права задерживать человека, спасшего жизнь моему защитнику.

— Спасибо, — поблагодарил Сергей врача и тот ушел. Мы вновь остались одни в пустующем коридоре.

Глава 8

Когда на пороге дома встанешь у дверей.

Кукрыниксы

Игорь

Боль. Дискомфорт и снова боль. Он с трудом приходил в сознание, вырываясь из цепких лап забвения.

В миг, когда тело пронзило лезвие ножа, а затем разлилась огненная лава, казалось, что жизнь окончена. В какой-то степени, Игорь этому был бы даже рад, ведь в этом случае, он наверняка сможет встретиться со своей семьей. Только так просто умереть ему не дали.

Он смутно помнил, как его куда-то тащили, везли, катили, и практически всё это время рядом неизменно находилась белокурая девушка, не дающая мужчине возможности распрощаться с жизнью, заставляющая его до последнего бороться за право остаться с ней в этом мире.

Без Игоря девчонка пропадет, а позволить подобному случиться, он просто не мог. Василиса будила в нём самые светлые чувства, желание жить несмотря ни на что, защитить, оберегать и любить, не оглядываясь в прошлое. Может быть, она была послана свыше, чтобы Гоголь наконец-таки смог смириться с, казалось бы, невосполнимой потерей родных, и получил шанс на дальнейшую счастливую жизнь?

Твёрдо решив, что если выкарабкается после такого тяжелого ранения, он обязательно позволит себе снова любить. Лишь бы Лису не схватили! Лишь бы она была жива!

Страх за девушку заставил сердце забиться с новой силой, разгоняя по венам кровь и помогая сбросить с себя оковы тьмы. Врываясь из её цепких щупалец, мужчина стремился к свету, карабкаясь из последних сил и идя наперекор болезни.

Монотонный писк приборов раздражал слух, трубки, торчащие отовсюду, нервировали, боль, сковывающее тело, притупляла разум. С трудом разлепив глаза, мужчина осмотрелся вокруг.

Реанимация. Снова.

Воспоминания из прошлого быстрыми кадрами начали мелькать перед глазами, но он усилием воли прогнал их прочь. В этот раз все иначе. В этот раз ОНА должна была спастись!

Попробовав покрутить руками или ногами, Гоголь убедился, что не может их поднять. Что — то мешало. Прохрипев нечто нечленораздельное, ибо иного ничего не выходило сказать, постарался привлечь к себе внимание. Спустя несколько минут, в бокс вошла молоденькая медсестра.

— Здравствуйте, — радостно поздоровалась с пациентом. — Подождите минуточку, я сейчас позову доктора, — и девушка убежала, оставляя Игоря вновь одного.

Когда спустя несколько минут в палату вошел дежурный врач, Игорь уже весь извелся. Ему срочно требовалось узнать, что с Василисой всё в порядке. Естественно, первым вопросом, который он задал, был именно этот.

Странный взгляд, которым пациента наградил доктор, ясно дал понять, что ни о какой девушке он не в курсе. Но потом, сжалившись, позвал постовую медсестру и та рассказала, что на протяжении трех дней, пока оперативник находился без сознания, три раза в день в одно и то же время, на пост звонила женщина, представляясь Василисой, и интересовалась состоянием здоровья больного. Ей все три дня отвечали одно и то же, что мужчина еще не пришел в себя, после чего она снова звонила спустя несколько часов.

Улыбаясь, как чеширский кот, Игорь тут же почувствовал себя лучше.

Время, проведенное в больнице, в корне отличается от времени, проведенного за её стенами. Гоголь довольно быстро шел на поправку и через двое суток, проведенных под непрерывным присмотром врачей, мужчину перевели в палату.

— Игорян! Привет! — от двери послышались голоса коллег, наполненные радостью.

— Здорово! — поприветствовал майор оперов из своего отдела. — Какими судьбами в такую рань?

— Борисович, как только узнал, что тебя перевели из реанимации, разрешил навестить, — довольно сказал Саня. — Ну как ты?

— Живой, — постарался отшутиться Игорь, но не тут-то было, коллеги, переглянувшись, с непроницаемыми лицами сели на пустующую кровать напротив товарища.

— Дело Мухина передали сегодня утром в суд, — не томя, рассказал волнующие новости Илья. — Прокурор сказал, что оно рассыплется. В деле нет ни одного прямого доказательства того, что Мухин вообще был знаком со своими жертвами. А что касается Ольховой, так её подруга, на которую так рассчитывал Борисович, не знает ничего, — словно между делом заметил мужчина, а у Игоря сердце забилось с бешеной скоростью. Они что, допрашивали Лису? — Если обвиняемый найдет хорошего адвоката, а мы знаем, Мухин найдёт, то ничего ему не будет. Только нам по шее надают, что против него такую бучу подняли.

— Я бы не был настолько в этом уверен, — ответил Гоголь, сам сомневаясь в своих словах. — Вы еще свидетелей нашли? — словно невзначай решился уточнить.

— Ну так, — немного замялся Саша, собираясь что-то сказать, как в палату постучали и на пороге застыла взволнованная Василиса, с двумя полными пакетами продуктов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Здравствуйте, — немного смущённо проговорила девушка, окидывая палату взглядом.

— Лис, ты чего застыла, — из-за спины раздался еще один голос, который Игорь моментально узнал. В дверном проёме поверх плеча посетительницы, показалась голова еще одного мужчины. — Проходи давай! — беззлобно скомандовал тот.

Василиса и Сергей зашли в палату, и на миг внутри наступило напряженное молчание. Все замерли, не зная, как лучше поступить. Первым нарушил тишину Игорь.

— Иди ко мне, — протянул руку девушке, и та, поставив пакеты на пол, с радостью шагнула к нему навстречу.

Когда их ладони соприкоснулись, весь мир вокруг перестал существовать. Потянув возлюбленную на себя, Игорь сжал хрупкое женское тело в объятиях. Вдохнув неповторимый аромат, ставший родным за столь короткое время, мужчина зарылся Лисе в волосы и прикрыл глаза, наслаждаясь её близостью. Ему было абсолютно все равно, что подумают коллеги, ведь мужчина твёрдо для себя решил не оставлять Василису ни при каких обстоятельствах.

Девушка прильнула к его груди и замерла, словно боялась поверить собственному счастью. В палате воцарилась полнейшая тишина, все остальные, казалось, просто испарились, оставляя наедине пару влюбленных.

Но