Женская месть - Эльмира Нетесова

— Вы идите. Я как-нибудь сама доберусь, — предложила баба.

— Еще чего придумала! — возмутился Захар. И предложил:

— Садись ко мне на спину.

— Захар! Пусть она меня оседлает. Все же моя спина пошире. Не зря жена зовет футбольным полем, — предложил спортсмен.

— Ну и шельма! Косит под больную нарочно, чтоб мужиков закадрить. Придумала стерва! Такая нигде не пропадет, — донесся шепот до Захария.

— Вот блин! Голодной куме все хрен на уме, — зло оглянулся на Катьку. Та сморщилась и пошла вперед без оглядки.

— Так и не приду к вам в гости, а хотела попасть в избушку лешего. Он очень добрый и милый, совсем как в сказке, жаль, что я в ней не живу! — сказала Лиля уже в автобусе. Ее к дому привезли первой. Помогли подняться самой, принесли и грибы собранные женщиной. Многие взяли у нее номер телефона:

— Ты, если что надо, говори! Не стесняйся, мы свои, всегда поможем, — настаивали грибники. И действительно, ей звонили почти все кроме нескольких баб.

Захарий позвонил Лиле дня через три. Женщина отозвалась тепло, обрадовалась, что человек вспомнил. Пригласила в гости, но сапожник, сославшись на занятость, отказался. Он и впрямь был завален заказами. А тут еще Ирина повадилась звонить каждый вечер. Все рассказывала, как идет жизнь в семье, что новое случилось:

— У матери инсульт. Едва вытащили из комы. Теперь не знаем, какие последствия будут. Доктора говорят, что надо подождать первые одиннадцать дней, а уж потом делать выводы. Ты бы хоть навестил ее, — попросила несмело.

— Зачем?

— Но ты же муж!

— Бывший! Это ни к чему не обязывает. Я ей советовал найти человека для жизни.

— Вы прожили столько лет! Неужели у тебя никакого уважения к ней не осталось?

— Все ушло. Не буду врать и кривить душой. Не хочу видеть. Зачем показуха? Вы ее навещаете, и хватит с нее. В свое время у матери было много друзей и подруг. Куда они подевались, когда ушла на пенсию? А ведь я предупреждал об том. Она не верила. Потому одна нынче. Умела жить весело и бездумно. Ан все не бесконечно. Думала, когда вытолкнет меня, ее тут же отхватят. Заберут замуж. Да только не нужна никому. Давно прошло ее время. И прежние хахали, постарев, поумнели.

— О чем ты, отец? Вспомни, сколько вам лет.

— Я о том, что у ней ума смолоду не было. Она сама захотела жить одиноко. Вот и сбылась мечта. Зачем же мешать ей. Я на свою долю не сетую. Ничего не хочу менять и вертаться в прошлое. Хватит об том. Лучше проскажи, как там Женька?

— У него полный порядок! Вчера весь вечер с Наташкой брехался. Увидел из окна, что кто-то девку провожал из института. Хорошо, на улицу не выскочил для разборки. Зато дома базлал как резаный. Натку до слез довел, та почти до утра не спала. Говорю ему, что сам выпихивает дочь из дома, так на меня бренчать начал, катях сушеный.

— Сама виновата, что Натка рано хвост подняла. Дала ей потачку, не осекала вовремя.

— Отец! Ты больше всех нас баловал Натаху! Как же, первая внучка! Вот и понравилось ей на шеях сидеть. Вспомни, как сам защищал ее. Я поставлю в угол, а ты вытаскиваешь. Не пускаю на улицу, ты разрешаешь. Фильмы кто позволял смотреть до ночи? Я уж не говорю про конфеты и шоколад. Они у нее из задницы сыпались. А теперь меня во всем вините, нашли стрелочника!

— А кто? Конечно, всюду твой недогляд!

— Ну да! Женька обвинил даже в том, что Натка забеременела! Вот до чего добрехался отморозок! И никто не одернул, поедом меня едят со всех сторон! И всякий свое требует.

— Да, Иринка, стала ты в том змеюшнике заместо меня. Все годы я дышал в виноватых, нынче ты заменила. Ладно, что мать в больнице тебя не укоряет.

— Как бы не так! — рассмеялась сквозь слезы:

— Вчера я пришла к ней в палату, она увидела меня и вместо здравствуй, ляпнула:

— Ой, Ирка! Это ж я из-за тебя инсульт получила!

— Я чуть на жопу не плюхнулась у двери. В те дни допоздна была на работе. И снова я во всем виновата! Как надоело все, кто бы знал. Мне давно не хочется возвращаться в этот дурдом! Здесь нет семьи, сплошной зверинец! И никто меня не понимает. Нигде нет покоя и отдыха. Всюду брань, окрики и упреки. Когда это кончится!

— А еще меня к себе звала, — напомнил Захарий.

— Ты умел всех сдерживать и мирить. Мне это не дано. Тебя слушались и уважали. Со мной никто не считается. Я как собачонка у троих хозяев. Они только шпыняют дружно. Зато пожалеть и успокоить никто не умеет. Совсем надорвали. Сдохну, на ком они отрываться станут? Друг друга сожрут живьем! — разрыдалась Ирка.

— Успокойся! Не обращай внимания на полудурков и вели Женьке ко мне возникнуть. Прополощу мозги козлу! — пообещал зло.

— Ой, не трогай отморозка, он меня со свету сживет, если узнает что пожаловалась. С говном смешают, хоть беги из дома. Не говори, что я тебе рассказала. Вот если бы ты приехал, жизнь и вправду наладилась бы! Пощади меня! Пожалей! Сжалься! Приедь к нам!

— Э-э, нет! Я покуда не стебанулся. Да, я больной и старый, но не полудурок, чтоб совать свою голову в вашу клетку. Такого не жди. У вас, как погляжу, все по-прежнему. Чьи зубы острей, тот и прав! Не хочу никого видеть. Ты, ежли достанут до печенок, приезжай! Переведешь дух!

— Так ведь мать в больнице. Ее нужно навещать всякий день. Извергов кормить надо! Не оставишь же их голодными!

— А Наташка! Иль готовить не научилась?

— Она к защите диплома готовится. Ей теперь ни до чего! Одно плохо, как была она дурой, такою и останется! Ничто не изменит и не проучит. Знаешь, что вчера брякнула мне:

— Мам, а все же люблю Леньку Чижова. Зря аборт от него сделала. И тут не только я, а все вы, придурки и сволочи, виноваты! — и добавила:

— Если б услышал Женька, убил бы ее! Вот теперь я впрямь боюсь, что она уйдет к нему. Ведь скоро получит диплом на руки, а Ленькин отец обещает ей помочь с работой. И это реально. У него большие связи и знакомства. Он сумеет найти Наташке приличное место.

— А Женька? Ить у него крутая должность. Иль кишка тонка помочь дочке? — съязвил сапожник.

— Отец! Ты будто в пробирке живешь, забыл о кризисе и сокращениях. У нас на работе зарплату задерживают. Да и не только у нас, по всему городу вот так. Людей увольняют, сокращают. Сколько всего позакрывали. Конечно, теперь найти работу сложно. Вот и ломает голову Наташка. Диплом получит, а что дальше? Без опыта, без рекомендации никуда не берут. Хоть в задницу диплом воткни, на молодых специалистов никто смотреть не хочет, они никому не нужны.

— Выходит, хотите с Чижовыми мириться? — спросил Захарий.

— Натка для себя решила все. Будем мы упираться, она все равно к ним уйдет. Женька, конечно против. Да и мне этот вариант не нравится. Но Наташке плевать на наше мнение. Ей у Чижовых нравилось. Да и зовут. А будет ли другое предложение — это тоже вопрос. Теперь выйти замуж очень сложно. Девок много, а ребят почти нет.

— Ты не переживай. Таким как Наташка везет. Хорошие девки в перестарках останутся, а эту отхватят, вот сама убедишься. Говну всегда везет. Так испокон веков было. Она еще ковыряться станет в хахалях. Об том не переживай, — успокаивал сапожник.

Они уже заканчивали разговор, когда с работы вернулся Женька.

— Дед! Навести ты бабку! Совсем изголосилась по тебе! Ну, сколько уговаривать?

— А ты не суй свой палец в чужой зад и не указывай мне, что делать. Ты кто есть? Ишь, пасть отворил, кила собачья! Хто бы тебя слухал, сопляк! — цыкнул на зятя. Тот сразу умолк, понял, не под то настроение попал. И свернул разговор.

Захарию на этой неделе повезло. Ему почти каждый день несли в ремонт обувь. Свои с окраины, даже из города приезжали. По объявлению в газете, другие по слухам находили человека. Сапожник работал допоздна. Садился в своем уголке, включал магнитолу и слушал песни, музыку, новости. Ему никто не мешал, не отвлекал. И этот стук в дверь человека не удивил:

— Войдите! — крикнул громко и, увидев вошедшую Лилию, растерялся. Ее он никак не ждал. Баба не позвонила, не предупредила заранее. И прямо с порога спросила:

— Чего ж это, Захар, позабыли нас? Мне не звоните, за грибами не ходите. Сезон скоро закончится. Надо хоть в оставшееся время наверстать, сделать запасы на зиму.

— Я ходил в лес, покуда работы не было. А вот теперь не могу. Заказов много, справиться надо. Грибы мне не главное. Это чтоб без дела не сидеть, не скучать в избе! — сознался человек, улыбаясь кротко.

— Да все мы так, собираемся вместе, чтоб не было скушно и тошно. Случается душу скрутит в штопор неприятность, от нее убегаем в лес. Там отвлечешься, поделишься, получишь верный совет, он, как лекарство лечит. И снова живешь и дышишь, беды не грызут. Ничего не болит!

— Как нога? Прошла? — вспомнил человек.

— Куда ей деваться? Я уже в лес сходила, два ведра грибов набрала. Все обошлось нормально. А вот Катю змея укусила. Вот где морока была с бабой. Но, кажется, успели. Я, честно говоря, не интересовалась, как она там себя чувствует. У нас контакт не получился. Мне она неприятна. Всегда подначивает, ехидничает, сплетни разносит. Ни женщина, навозная муха. Ее змея укусила, она в том людей наших обвинила, за то, что не отогнали, не спугнули вовремя. Теперь грибники решили не брать ее с собой. Особо следователь прокуратуры на том настаивал. У них чаще всего ссоры случались.