Обиженный полтергейст (сборник) - Алексей Смирнов

– Ну, ничего. Потом может опять немножко потемнеть. Иногда Богу нужно, чтобы мы что-то поняли, научились. Пока.

– Спасибо тебе, Голос.

Поговорив с Голосом, он полез в список принятых звонков: «номера нет». Перезвонить было нельзя – только удалить.

Он лег и принялся вычислять Голос. Оказалось, что это не так уж и сложно. Во-первых, он просто его вспомнил и узнал. А во-вторых, он смекнул, что лишь недавно сменил телефонный номер, и тот был известен немногим. Голосу в том числе.

Она тоже рисовала, и они встречались на выставках. У нее было все хорошо, счастливая семья.

А ему так хотелось, чтобы Голос был с ним.

Тогда он взялся за кисти и быстро соорудил невразумительную абстракцию. Что-то в ней было, угадывалось – все, что душе угодно.

На ближайшей выставке она – воплощенный Голос – подошла к нему, они немного поболтали, а потом она спросила про картину-абстракцию.

Он изобразил задумчивость и даже взялся за подбородок.

– Видишь ли, эта картина называется «Голос». Я не мог изобразить его иначе. Я сочинил историю, – и он пересказал ей весь разговор. – И вдруг я – в истории – узнал этот Голос. – Он объяснил, как это у него вышло. – Мне стало и радостно, и тоскливо. Потому что у Голоса все замечательно дома, и лезть в это дело, рушить его мне совершенно не хочется. Кроме того, с ангелами не спят.

– Ходили же ангелы к дочерям человеческим.

– И что из этого вышло? И уж точно не ходили к сынам.

Они постояли, обнявшись.

Потом выставка закрылась, он вернулся домой.

Голос больше не позвонил.

«Я счастливый, – повторял он себе, переходя из комнаты в прихожую и кухню, возвращаясь обратно. – Вверх тормашками, но нужно терпение, чтобы это понять. Я очень счастливый и хороший».

© ноябрь 2007

Зубы

– Ваше желание звучит довольно странно, – стоматолог смешался. Он уже хотел взгромоздиться на стул-вертушку и произвести манипуляции, отработанные до автоматизма. Однако вместо этого доктор, выслушав пациента, неуверенно топтался возле бормашины и прикидывал в уме, чем его услуги могут закончиться.

Снизу вверх, из кресла, на него угодливо взирал терпеливый N.

– Я понимаю, – сказал он кротко. – Видите ли, я потому и записался последним – ведь работа, должно быть, займет немало времени.

Стоматолог раздраженно уставился на вежливое лошадиное лицо.

– Согласитесь, – заметил он осторожно, – не каждый день слышишь просьбу удалить все зубы. Должен напомнить, что я нашел у вас всего лишь две малюсенькие дырочки. Остальные зубы здоровы. В чем же дело?

N. вздохнул.

– Боюсь, что объяснения затянутся надолго. Вы и так…

Врач остановил его жестом.

– Ничего, ничего. Вы абсолютно правы – кроме вас больных сегодня уже не предвидится. Будет лучше, если вы изольете душу.

N. обреченно потупил глаза.

– Что ж, – сдался он тихо после внутренней борьбы, – я расскажу. Но предупреждаю, что мои доводы покажутся вам… как бы помягче выразиться… слегка абсурдными.

Стоматолог с преувеличенной учтивостью закивал, предлагая упрямцу говорить дальше и заранее соглашаясь с вероятной оценкой услышанного.

N. сложил пальцы в замок и несколько раз рассеянно ими пошевелил.

– Все дело в снах, – признался он наконец. – Несколько раз я имел несчастье увидеть во сне зубы.

Стоматолог молчал. Будучи во власти простительных подозрений, он теперь раздумывал, какая форма психиатрической помощи окажется эффективной. Отправить беднягу в психдиспансер или сразу вызвать бригаду? N. тем временем гнул свое:

– Ну так вот. Однажды мне приснилось, будто один из зубов расшатался, а десна начала кровоточить. Кстати, зуб и в самом деле был никудышный. Впоследствии я долго с ним мучился, пока его не вырвали. А примерно через месяц после сновидения скоропостижно скончалась моя тетушка.

N. замолчал, ожидая реакции и с тревогой следя за доктором. Тот притворно поразился:

– М-м? В самом деле? Сколько же, позвольте узнать, ей было годков?

– Восемьдесят четыре, – ответил пациент вызывающе.

Доктор не без труда восстановил на лице заботливое выражение.

– Так. Прискорбно. И что же?

– Да ничего – я тогда о зубе и не вспомнил. Как и в следующий раз, когда приснилось, что зуб мне выбили, и снова больной.

Стоматолог рассудил, что полезней все-таки слушать сидя, забрался на вертушку и приветливо улыбнулся. Нога его, закинутая на другую, чуть заметно покачивалась.

– Дядюшка последовал за тетушкой, – строго сказал N., не видя повода к веселью.

Доктор немедленно погрустнел.

– Простите за дотошность – а сколько лет было вашему дяде?

– Столько же, – последовал сдержанный ответ. – Напрасно вы улыбаетесь – тогда я опять ничего не заподозрил. Лечил себе зуб – и ладно. Пока мне не открыли глаза. Пока я не начал кое-что понимать.

– Вы не волнуйтесь, – доктор полез в карман за спичками и папиросами. – Не возражаете? Уверяю – я слушаю очень внимательно и непредвзято. Но почтенный возраст ваших родственников ставит всякую связь с выпавшими зубами под сомнение.

– Принято, – N. загадочно оскалился. – Но вскоре развернулся третий сон: в нем я привязывал нитку одним концом к очередному зубу, а другим – к дверной ручке. Сел и начал ждать, когда кто-нибудь войдет. Вошел какой-то скелет, погрозил мне пальцем, и зуб, понятно, вылетел. А двумя неделями позже племянница жены мыла окна и свалилась с девятого этажа.

– Это действительно печально, – стоматолог возобновил качание ногой, но уже по-иному – более энергично и размеренно. N. прикрыл глаза и помедлил. Потом глухо сообщил:

– Совершенно случайно, месяца через полтора после этого события, я узнал, что зубы во сне предвещают гибель знакомого или родственника. Тут-то я и припомнил все прошлые сны, связал их воедино и задумался. Не скажу, что мигом пришел к чему-то окончательному, но мысль засела прочно. Прошло около полугода, и на тебе – зуб теперь вываливается сам по себе. Я сплю и вижу себя стоящим в бесплодной пустыне, на ладони – зуб, а я тупо его рассматриваю. Утром я почувствовал тревогу и на всякий случай справился – как бы невзначай – о здоровье родных и близких. Все казалось замечательным, я успокоился, а вскорости уже сидел на поминках. Моего шурина треснула по темени сосулька, он так ничего и не понял. И здесь я испытал настоящий ужас. Каждую ночь я засыпал со страхом и просыпался с облегчением, радуясь любому кошмару – лишь бы в нем не было зубов. Знаете, я очень люблю моих друзей и родственников. Я не могу мириться с такой неопределенной ситуацией. Впрочем, что в ней неопределенного? Как раз все ясно, как день. И положение продолжало ухудшаться. Несколько сослуживцев скончались как бы неожиданно, внезапно, но это произошло в период, когда я пользовался сильными снотворными. Может быть, мне и снились зубы, да я не запомнил. Подобная неизвестность оказалась куда мучительней, и я выбросил лекарства в помойку. Стоило мне это сделать, зуб приснился вновь: я сидел за столом и ковырял в дупле спичкой. Это было по осени, я в январе под трамвай угодила теща.

Стоматолог хлопнул ладонью по бедру, показывая, что с него достаточно. Он убедился в серьезности мотивов и…

N. не унимался:

– В последнее время – вы, доктор, конечно, вправе думать что угодно, – я замечаю все новые и новые зловещие признаки. Мир вдруг сделался полон угроз. Судите сами: сосед сверху вернулся из жарких стран и привез с собой десяток змей, среди которых есть ядовитые. В квартиру напротив вселились отъявленные бандиты. Тип, что проживает прямо под моим двоюродным братом, демобилизовался и набил жилье ворованными боеприпасами. У друга детства выросла какая-то родинка. Любовница хлебнула поддельной водки… На углу поставили будку – в ней точат ножи…

– Стоп, стоп, стоп! – замахал руками доктор. – Можете не продолжать, я отлично вас понимаю и глубоко сочувствую. Но скажите – так ли уж вы уверены, что, оставшись без зубов, больше никогда не увидите их во сне?

Обреченные зубы N. застучали.

– Вы давали клятву Гиппократа, – молвил он укоризненно, едва не плача. – Нельзя так жестоко обращаться с больными, нельзя лишать их надежды. Вы что – можете предложить другой выход? По крайней мере, нам стоит попытаться. Чутье подсказывает мне, что я на верном пути.

В этом стоматолог не сомневался. Правда, конечный пункт виделся им с N. по-разному.

– Я искренне вам соболезную, – врач, симулируя сожаление, вздохнул. – Но, к несчастью, я связан бюрократическими правилами. Лично мое мнение может быть каким мне заблагорассудится, но любая проверка выявит нарушение, и мне придется туго. Вырвать все зубы! Нет, я просто не имею на это права! Не имею, пока вы не принесете мне справку о состоянии вашей психики, – и доктор с беспримерным ханжеством развел руками.