Вечность продается со скидкой - Антон Леонтьев

Он начал с одноклассников. Ребята из обеспеченных семей знали, что Игорь Никольский может достать практически любую вещь. Те, у кого не было на это денег, всегда могли рассчитывать на покупку в рассрочку или приобретение желаемого за услугу. Последний вариант пользовался наибольшей популярностью.

– Ты получишь настоящий японский магнитофон прямо завтра, – говорил Игорь. – Но должен взамен оказать мне маленькую услугу.

– Что, и никаких денег? – удивлялся очередной подросток.

– Заплатишь треть цены, это очень выгодно. – Игорь никогда ничего не делал даром.

Когда кто-либо, получив магнитофон, джинсы или редкую книгу, тут же забывал о договоренности, Игорь тактично о ней напоминал. Главная комсомолка Галя, получившая набор дорогой парижской косметики, информировала его обо всех конфиденциальных решениях, которые принимало руководство школы. Одноклассник Гоша свел его с нужными людьми, за что Игорь вручил ему кипу эротических журналов. Света познакомила его со своим дедом, известным в городе коллекционером, у которого Никольский регулярно покупал старинные монеты и золото.

Тайное благосостояние Игоря росло. Скоро ему удалось опутать невидимыми, но очень прочными нитями многих в школе, в том числе и преподавателей. Он мечтал создать собственную империю, но понимал, что в Советской стране идея обречена на провал. Игорю требовался размах, а он ограничивался западным ширпотребом.

Ситуация немного изменилась, когда он переехал в Москву. Как того и хотел отец, Игорь поступил в МВТУ имени Баумана. Ему по-прежнему удавалось блестяще совмещать учебу с коммерческой деятельностью. Здесь он заработал первые большие деньги. Игорь никогда не выделялся одеждой или поведением из тысяч ему подобных советских студентов. Ему прочили большое будущее в науке. Никольский тихо посмеивался, сразу вспоминая о профессоре Мориарти, перспективном ученом, который стал главой преступного синдиката. Никольскому нравился сам процесс зарабатывания денег.

Он намеренно отказался от съемной квартиры, предпочтя скромную жизнь в общежитии. Именно там находился центр его финансовых операций. Деньги требовались всем, Игорь снабжал ими сокурсников и преподавателей под небольшие проценты. В определенных кругах было великолепно известно, что Никольский всегда изыщет необходимую сумму и достанет вам требуемую вещь.

Игорь не забывал и об услугах. Он понял, что информация – великая вещь. Он собирал своеобразное досье. В Москве учились дети многих высокопоставленных чиновников, известных деятелей науки и культуры. Через них Игорь проникал в светские салоны. Никольский наблюдал за теневыми ростовщиками и воротилами-валютчиками. Они действительно ворочали многомиллионными суммами.

Один из них как-то побеседовал с глазу на глаз с Игорем и дал ему совет:

– У тебя хорошо получается. Ты далеко пойдешь, если не оступишься. Когда-то, лет двадцать назад, я сам был таким – деятельным, быстро обучающимся, ловким и пронырливым. Не желаешь заняться кое-какими крупными делами? К чему эти тряпки и помада, тебя ждет грандиозное будущее.

Так Игорь перешел в другой статус. Теперь он спекулировал иностранной валютой. Он по-прежнему оставался скромным, всегда неброско одетым аспирантом. Окончив МВТУ с красным дипломом (причем ни одна оценка не была куплена), он сразу же получил приглашение продолжить заниматься фундаментальной наукой и писать кандидатскую диссертацию. Теперь Игорь спал всего четыре часа в сутки, отдавая остальное время бизнесу.

Скоро в его руках скопились колоссальные суммы. Ему все-таки пришлось переехать на квартиру, потому что он не мог хранить в общежитии десятки тысяч рублей, долларов, марок. Основная часть его богатства была надежно припрятана. Игорь уже строил большие планы: еще несколько лет, и он сколотит очень приличное состояние. Увы, в СССР нельзя было открыть собственное дело или купить завод, а он хотел бы стать настоящим капиталистом.

– Сынок, мы тобой гордимся, – неизменно говорили родители, которые изредка навещали сына-аспиранта в Первопрестольной. Игорь принимал их в скудно обставленной комнате с рабочим столом, заваленным бумагами и учебниками, в аскетичной обстановке.

Крах настиг его совершенно неожиданно. КГБ – организация, которая давно пристально следила за деятельностью подпольных валютчиков, провела крупномасштабную операцию. В их сети угодил и Никольский. В тот день, когда он должен был получить сто тысяч долларов, к нему на квартиру нагрянули с обыском.

– Так, так, товарищ аспирант, – хмыкнул один из начальников, – занимаемся нелегальной валютной деятельностью, да притом в крупных размерах… Что вы можете сказать в свое оправдание, гражданин Никольский?

Скандал получился очень громким. Арестовали около пяти десятков человек, так или иначе замешанных в противозаконных финансовых операциях. Игорь был далеко не самой крупной добычей, однако его упоминали чаще других – как самого молодого. Аспирант Баумановского училища, оказавшийся тайным валютчиком, стал примером предательства самих принципов советской жизни.

Отец Игоря сначала никак не мог поверить в случившееся. Он твердил, что это нелепая ошибка, его сына перепутали с каким-то делягой, Игорь не способен на такое…

– Как ты мог, – только и твердил потрясенный профессор, когда ему разрешили свидание с сыном в тюрьме. – Игорь, ты опозорил нас, разбил сердце матери.

– Папа, не надо высокопарных слов, – ответил Игорь.

Он видел, что отец за последний месяц разительно изменился: осунулся, поседел, превратился в старика с трясущейся нижней губой и потухшим взглядом. Никольский ощутил укол совести. Это он виноват, что довел отца до такого состояния. Но только ли он? Почему то, чем Игорь занимался, находится вне рамок закона? Он никого не обманывал, каждый иностранец получал деньги – так почему государство монополизировало право на валютные операции?

– Игорь, – сказала мама, – я сделаю все возможное. У меня остались кое-какие связи в Москве. Из вашего дела хотят устроить показательный процесс и дать вам большие сроки. Слава богу, что миновали безумные времена, когда за такое могли расстрелять.

Никольский регулярно получал информацию с воли. На допросах от него требовали одно – сказать, где спрятаны основные, нажитые неправедными трудами ценности.

– Игорь Александрович, вы умный молодой человек, – говорил следователь. – Зачем запираться, это бессмысленно. Многочисленные друзья и клиенты давно вас предали. У нас есть подробный список ваших деяний. Хотите, я их зачитаю?

Игорь в который раз слушал перечень собственных преступлений.

– За такое вам светит срок в пятнадцать, а то и двадцать лет, – продолжал следователь. – И только сотрудничество с нами облегчит ваше положение. По нашим сведениям, у вас на руках оставалось еще около семисот пятидесяти тысяч долларов. Где они?

Взвесив все «за» и «против», Никольский сообщил место расположения тайника. Взамен ему обещали смягчение приговора. Мама сумела задействовать старинных знакомых – на открытом процессе Игорь выглядел скорее жертвой обстоятельств, чем расчетливым дельцом. Его положительно характеризовали преподаватели, все в недоумении утверждали, что Игорь Никольский, блестящий молодой ученый, не мог совершать столь гнусные преступления.

В итоге суд вынес решение: пять лет в колонии строгого режима с конфискацией имущества. Другие бизнесмены получили в два, а то и в три раза больше.

– Видишь, сынок, я сделала все, что смогла, – произнесла мама, когда они увиделись через много месяцев на свидании в колонии. Игорь-то знал, что на самом деле возымела действие крупная взятка, которую получил судья.

Игорь отсидел три с половиной года, потом, в связи с амнистией, вышел на свободу. В колонии он занимался тем, что шил рукавицы, у него была бездна времени, чтобы думать. Он создавал в воображении один за другим великолепные финансовые планы. Игорь не собирался отказываться от прежних занятий.

Его отчислили из аспирантуры с такой формулировкой, что о науке можно было забыть. Денег у Игоря не осталось – все ушло на взятку или было конфисковано. Но его терзали подозрения, что доллары так и не дошли до государства – о почти восьми сотнях тысяч, которые покоились в камере хранения одного из московских вокзалов, на процессе не было сказано ни слова.

Столица, где он не так давно имел множество друзей, стала для него чужой. От него отворачивались, его не узнавали. Игорь понял, что придется начинать все заново.

Он снова оказался в водовороте светской жизни, стал завязывать знакомства и приглядываться. Случай свел его с Эллой Павлович.

Как-то поздней осенью, когда первый робкий снежок тихо сыпал на промерзшую землю, Игорь отдыхал в загородном доме одного из своих приятелей. Золотая молодежь развлекалась как могла. Выпивка, наркотики, флирт, переходящий в секс. Хозяин вечеринки, сын одного из союзных министров, ничего не боялся.