Александр Македонский. Царь четырех сторон света - Питер Грин

Неделю Александр находился между жизнью и смертью. Преждевременные слухи о его гибели вызвали воодушевление среди индусов и уныние в стане македонян, которые не представляли себе иного вождя и опасались, что без него вовсе не смогут вернуться на родину. Никогда так не проявлялась как сила харизмы царя, так и слабости, связанные с ее действием на людей. Все созданное Александром теперь зависело от его физического состояния.

Как только к царю вернулось сознание, он обратился к войскам с письмом, в котором опровергал слухи о его смерти и обещал, что вернется к своим обязанностям, как только сможет продолжить путь. Однако психологическое состояние воинов было таково, что они отказались верить услышанному. Они решили, что это письмо – подделка военачальников, решивших таким образом поднять боевой дух. Узнав об этом, Александр понял, что только его личное появление перед войсками сможет восстановить пошатнувшуюся дисциплину.

Хотя он еще не оправился от раны, нужно было появиться в лагере. Александра на носилках отнесли к реке Рави, где его постель установили на высокой платформе на двух спаренных судах, чтобы она была видна с обоих берегов. Индусы тоже должны были понять, что Александр жив, и оставить свои пустые надежды. Когда это своеобразное судно достигло берега, Александра уже ждали носилки, но он, несмотря на то что был слаб, отказался от них и потребовал привести коня. Трудно себе представить то сверхусилие воли, с помощью которого Александр смог сесть верхом, после чего он шагом поехал в лагерь на виду у армии и при общем ликовании воинов. Неподалеку от своего шатра он сошел с коня и пошел пешком. Ветераны окружили царя и в суеверном ужасе дотрагивались до него руками, словно желая убедиться, что он – не привидение. По дороге его осыпали цветами. Затем Александр скрылся в шатре, где, после своего сверхнапряжения, очевидно, вновь потерял сознание. Даже его огромные физические возможности имели пределы, и есть основания думать, что он так и не изжил последствий своей тяжкой раны.

Друзья царя, обеспокоенные случившимся, говорили ему, что он вовсе не должен рисковать жизнью и геройствовать, ставя под угрозу судьбу экспедиции. На это Александр мог возразить, что его личная храбрость помогла значительно сократить военную кампанию. На людей из племени мали падение их оплота, как и обстоятельства, при которых это произошло, произвели такое впечатление, что они капитулировали, считая бесполезным дальнейшее сопротивление подобному сверхчеловеку. В то же время прибыло посольство и от оксидраков, которые, под впечатлением войны Александра с их соседями, решили признать свое поражение, не открывая военных действий. Теперь армия Александра вполне была убеждена в его удивительных свойствах и в его незаменимости.

Путешествие на юг продолжалось, прерываемое мелкими стычками. К февралю 325 г. до н. э. значительно расширившийся флот Александра вступил в воды Инда. Здесь, на южной границе сатрапии Филиппа, был построен еще один пограничный городок. Чтобы укрепить коммуникации с Восточным Ираном, Александр заменил ненадежного персидского сатрапа Паропамиса своим тестем Оксиартом.

Еще за пять месяцев Александр с войском добрался до дельты Инда. За это время состоялось несколько кровопролитных столкновений между македонянами и независимыми князьками, которые пытались остановить продвижение Александра. Они снова заканчивались резней.

Диодор, очевидно, не преувеличивает, когда пишет, что «Александр навел ужас на всю область». Ожесточенное сопротивление индусов было вызвано пропагандой «священной войны» со стороны жрецов-браминов (брахманов). Как и прежде, встречаясь с непримиримой идеологической оппозицией, Александр отвечал на нее террором. Многие брамины, попавшие в его руки, были повешены по его приказу. Все же царь недооценил своих противников. Впоследствии их сопротивление вспыхнуло с новой силой. Македонский гарнизон в Пятиречье продержался лишь до конца IV в. до н. э.

Примерно в районе современного Шикарпура Александр снова разделил свою армию. Кратер с тремя отрядами фаланги, македонскими ветеранами и боевыми слонами должен был пройти через Карманию. После этого ему предстояло соединиться с остальной армией и флотом в устье Евфрата или в ином ближайшем пункте на берегу Персидского залива. Путь Кратера лежал через перевал Мулла, на Кандагар, затем на юго-запад, мимо озера Систан, через Керманскую пустыню. Снова Александру пришлось разделить Кратера с его соперником Гефестионом.

В этом случае обращает на себя внимание хорошее знание Александром местной географии. Он спланировал заранее весь поход, включая места свиданий. Не следует забывать о большой ценной работе, проделанной разведчиками Александра, как и его учеными, которые чертили карты и планы местности, собирали растения, изучали природные ресурсы и собирали много других полезных сведений. Без их постоянной и разносторонней помощи перед экспедицией встали бы огромные трудности.

Назначив Петона губернатором Нижней Индии, Александр завершил свою индийскую кампанию. Греческие писатели, завороженные этим таинственным и прекрасным краем, преувеличивали значение военной экспедиции. Александр проник не дальше нынешнего Западного Пакистана, и имя его практически не фигурирует в позднейшей индийской литературной традиции. Лишь недолгое время его представители управляли, хотя бы формально, пространством от Кашмира до Карачи. Однако их позиции были ненадежными, а индусы рассматривали их как захватчиков-варваров. Стоило Александру удалиться, как началось разрушение его дела. Сатрап Филипп был убит наемниками. В Пенджабе началось сопротивление под руководством кшатрия Чандрагупты. После смерти Александра к Чандрагупте присоединился, по иронии судьбы, пенджабский раджа, скорее всего – Пор. Они создали империю, о которой Александр мечтал, но не сумел завоевать. Династия Маурьев, основанная Чандрагуптой, владела территорией до Бенгалии и Ганга на восток, а к югу – до Майсура.

Александру было трудно понять, насколько своеобычна, не похожа на все, до сих пор им виденное, индийская культура. Уже в Таксиле он, как и другие гости с Запада, был поражен, встретившись с обнаженными аскетами-джайнистами, которых греки прозвали «нагими мудрецами». Александр и его советники, склонные к синкретическому мышлению, сочли этих аскетов чем-то вроде греческих киников, наподобие Диогена. Александру удалось уговорить одного из них оставить аскетическую жизнь и присоединиться к экспедиции. Этого человека другие мудрецы окрестили «рабом плотских утех» за то, что он согласился служить кому-то, кроме богов. Говорят, он впоследствии сжег себя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});