Милли Брэди меняет профессию - Джилл Мэнселл

Хью видел, как тот улыбнулся и похлопал Милли по плечу, давая ей понять, что они уже не одни. Милли, смеясь, огляделась вокруг, а потом посмотрела через мутное стекло на слабо освещенный сад...

— Вот это да! — воскликнула Кейт, отскочив назад, потом в изумлении повернулась к Хью. — Ты знаешь, кто это? Как же ее зовут... ну эта... девушка-горилла...

— Милли, — произнес Хью.

— Черт! — Милли была так поражена, что чуть не свалилась с кресла.

— Ты не права. — Лицо Кона сохраняло серьезность. — Должен заметить, она совсем не похожа на черта.

— Проклятье! — выдохнула Милли, глядя на удаляющегося Хью.

— Полагаю, ты ее знаешь?

— Вроде того. — Милли гадала, что здесь делает Хью. Значит, он знает Орлу?

Кстати, подумала она, ощущая приступ ревности, почему он здесь со своей навязчиво-влюбленной малолетней соседкой?

— Значит, дело в нем, — сказал Кон, когда Хью и Кейт скрылись из виду. — Это он, да? Кто же? Твой парень?

Да уж, подумала Милли, это мечта. А вслух сказала:

— Конечно нет.

ГЛАВА 23

Лукаса нигде не было видно. И Трины тоже.

— Где она? — спросила Эстер у Джен.

— Без понятия. В туалете, наверное. — Джен выглядела рассеянной. — Ушла сто лет назад.

Блестяще, подумала Эстер, этого мне как раз и не хватало.

Она пошла назад и столкнулась с одним из барменов, который нес бутылки вина. Кстати, это была идея. Как раз то что нужно, решила Эстер.

Она выхватила откупоренную бутылку, пробормотав удивленному бармену:

— Срочный случай, — и удалилась.

Было уже темно, но китайские фонарики освещали деревья, придавая местности некую внесезонную схожесть с Риджент-стрит. Эстер кружила по саду в поисках Лукаса и Трины и пыталась придумать, что она им скажет, если застанет на месте преступления.

Если честно, что она может сказать? У нее нет на него прав. Ведь он не ее, верно?

Эстер брела дальше по обсаженной деревьями тропинке, которая вела в сторону от лужайки. Она услышала всплески и поняла, что там, должно быть, находится бассейн. Милли о нем упоминала.

И очевидно, кто-то уже обнаружил его местонахождение.

Прижимая к груди холодную запотевшую бутылку Эстер осторожно пробиралась по узкой тропинке, надеясь, что не застанет Лукаса и Трину, весело плещущихся в воде.

Она добралась до просвета между деревьями, увидела, что происходит в подсвеченном бассейне, и ее глаза наполнились слезами.

Слезами облегчения.

Лукас был не с Триной. Он был здесь один. Он плавал. В одиночестве. Слава тебе господи, спасибо. Эстер не могла сдерживаться — она сияла улыбкой. Хорошо, что в тот момент Лукас плыл под водой, иначе он мог бы услышать, как стучат ее колени.

Обойдя бассейн неуверенной походкой, Эстер приблизилась к грубо отесанной скамейке, на которую была брошена его одежда. Она дотронулась до мягкой белой хлопковой рубашки от Ральфа Лорена, любовно погладила... м-м-м... еще теплые кожаные брюки...

— Эстер! — Темная голова Лукаса по-тюленьи показалась над водой. Он улыбался. — Надеюсь, ты не собираешься убежать с моими брюками?

— Ха, ха, — весело произнесла Эстер — боже, какая идея. Разве можно здесь плавать?

— Я спросил Орлу. Она не возражает.

На нем были синие трусы-боксеры. Вода плескалась о бортик бассейна и манила не меньше, чем его тело.

Двигаясь в воде, Лукас поинтересовался:

— Что ты делаешь?

Глупый вопрос. Эстер расстегнула молнию и шагнула из платья.

— Иду к тебе.

Он лениво поплыл назад.

— Я собирался вылезать.

— Подожди. Останься, составь мне компанию, — сказала Эстер и нырнула.

Когда Эстер оказалась в воде, у нее соскочил бюстгальтер. Она вынырнула, а он, бледный и кружевной, плавал перед ее подбородком — бюстгальтер явно не был предназначен для ныряния.

К счастью. Эстер уже выпила несколько бокалов вина, поэтому ее это мало беспокоило. Ничего страшного, верно? В наши дни многие женщины загорают в одних трусиках.

— О, дорогая. — Лукас смеялся. — Твоя тушь.

Проклятье, она совсем забыла об этом. В отместку за смех Эстер плеснула в него водой.

Само собой, Лукас не боялся намокнуть, тем более что на его ресницах не было туши.

В ответ он тоже плеснул в нее водой. Притворно негодуя, Эстер направила на него огромную волну. О да, это было замечательно, точно как в фильме с Роком Хадсоном и Дорис Дэй, в котором Рок и Дорис все время ругались, но было понятно, что на самом деле они без ума друг от друга.

— Я тебя утоплю! — радостно выкрикнула Эстер, на что Лукас ответил ей самой озорной улыбкой.

— У меня в ушах вода — я не расслышал, ты сказала «утоплю» или?..

Эстер издала крик притворного возмущения и рванулась к нему. Хохоча, он схватил ее за руки. Эстер сразу перестала визжать и с вожделением уставилась на его рот. Его руки сжимали ее локти, а ее тело все трепетало. Закрыв глаза, она подплывала все ближе, пока не коснулась ртом его небритого подбородка...

— Теперь я вылезаю, — заявил Лукас.

Глаза Эстер были по-прежнему закрыты. Рок никогда не сказал бы этого Дорис.

— Не надо, — прошептала она, сердце ее колотилось, а грудь касалась его тела. — Еще рано вылезать.

Ты ведь еще ничего не сделал!

— Эстер, посмотри на меня. Это неправильно.

К черту правильное и неправильное, раздраженно думала Эстер. Такого не должно быть в сценарии. Помнишь, я — Дорис Дэй, а ты — Рок Хадсон...

— Ты прекрасная девушка, — ласково продолжал Лукас, — но ты уже несвободна. Милли мне рассказала о твоем приятеле. Она уверена, что вы идеально подходите друг другу.

Фантастика. Спасибо, Милли. Большое спасибо.

— Он в Шотландии, — пробормотала Эстер.

Да что же здесь происходит? Лукасу было незнакомо чувство вины; если бы даже угрызения совести бросились на него и стали душить, он бы не понял, что это.

— Все равно ты не должна ему изменять. Это было бы просто гадко.

— Но он бы ничего не узнал, — умоляла Эстер. — Кому от этого вред, если он никогда не узнает?

Лукас мягким движением убрал прядь мокрых волос с ее глаз.

— Нет гарантии, что не узнает. Не стоит так рисковать.

— Разве не я должна решать?

— Уверяю, я этого не стою. Пора. — Он подмигнул и поплыл. — Плыви к берегу. Нужно вернуться к остальным гостям. Милли будет беспокоиться, куда ты подевалась.

— Ты точно не против, что я тебя обнимаю?

— Пожалуйста, — добродушно разрешила Милли.

Одна рука Кона обнимала ее за плечи, а другая ласково прикасалась к запястью. Мойра Деверо находилась напротив, за танцевальной площадкой, она делала вид, что ничего не замечает, но сама сияла, как галогенная лампа.