Серебряный вечер (ЛП) - Сандра Вог

— Они придут, когда мы не будем ждать. И не всегда в таком опасном виде.

— И? Пусть приходят! А мы пока что спасем Арро!

— Я спасаю тебя!

Он сказал это с яростью, но не с сожалением. Я застыла. Но его страдания за злостью совпали с моим раздражением. Я потянулась к нему, понимая, что он отстранится, но я крепко ухватилась за его рукав.

— Лорен…!

— Думаешь, я не страдаю из-за коня? — выпалил Всадник. — Он спас мне жизнь, а я не могу спасти его, — он хрипло выдохнул. — Я не могу жертвовать тобой.

— Быть Дополнением — значит позволять остальному умирать, если так нужно? — я была поражена. И мне это не нравилось. — Тогда я разрываю связь, Всадник!

— Это не…

Я прокричала:

— Ты уже ничего не должен! Иди к Арро! Делай то, что тебе говорит сердце.

— Сердце? — завопил он. — Откуда тебе знать, что в моем сердце?

Мы сверлили друг друга взглядами, поджав губы, моя рука впивалась в его рукав. Не злость, но упрямство. Противостояние.

Я первой начала действовать. Этот Всадник был таким растерянным и прекрасным, страдающим, и я не могла думать ни о чем, кроме того, что хотела избавить его от боли…

Нет. Я просто хотела его. Я отпустила его рукав, обхватила ладонями его испачканное лицо и поцеловала.

Лорен прижал ладонь к моему затылку, словно мог приблизить меня еще сильнее. Поцелуй был голодным, а потом Лорен отстранился, обхватив руками мои плечи, отодвигая меня. Его дыхание было учащенным.

— Миледи…

— Нет! Не называй меня так, — я потянулась к нему, он снова прижался к моим губам, а потом отстранился.

— Этот миг, — он покачал головой, проясняя ее, сжимая ладони. — Это страсть, смешанная со страхом. Я понимаю.

Страсть. Я скрывала чувства, но они почти раскрылись, и я хотела этого, я хотела ощутить это дикое чувство. Мой смех был холодным.

— Это не от страха. Не отталкивай это.

— Эви, ты сама не своя.

— Ты меня не знаешь!

Лорен замешкался. Я видела, как его рука дернулась ко мне, но опустилась. И мое сердце упало с ней.

— Так Призыватели играют с нами, — сказал он и отвернулся к роще, слушая. Он отошел на пару шагов. — Они явно нашли нас.

— Вечно Призыватели в отговорках, — мой тон снова переменился, теперь верх взяла горечь от его отказа. — Ты говорил, что я удерживаю что-то изо всех сил. Но и ты такой. И потому отталкиваешь меня.

Молчание было ужасным. Я смотрела на его напряженную спину, на дрожащие плечи и сжатые кулаки.

— Всадник…

— Ты была над его телом, — процедил он, опустив голову.

Лорен смотрел на свой кулак, и я не сразу поняла, что он говорит не о коне, а о другом воспоминании.

Райф.

— Ты была сокрушена, — прошептал он. — Я убил Трота, проехал мимо… увидел тебя.

— Знаю.

— Нет, — прошипел он, глядя на кулак. — Ты не понимаешь. Я увидел тебя, — он поднял голову и резко вдохнул. — Ты обожгла мою душу.

Он не оборачивался. Но его слова с каждым разом ударяли меня.

— Ты… не… знаешь…

Я уставилась на него. Ты не знаешь. Слова были каплями дождя на иссушенной земле. Они были полны жизни, и они пробудили воспоминания, что я хотела стереть — ужасный день, смерть, Райф… и глаза Лорена. Лишь миг, взгляды пересеклись. А еще…

— Ты скорбишь по Райфу, — сказал он. — Я не хочу вредить этой памяти.

Глаза Лорена, когда он промчался мимо в дыму и пыли. Я помнила их во тьме ночи, помнила так ярко, словно это было вчера. Я не могла это забыть. Пророк предупреждал меня, а заклинание показало. Я видела Лорена. Глазами, душой. Я помнила это. А теперь мы стояли — я со своими нераскрытыми чувствами и Лорен, что старался отринуть их.

— Вредить? — прошептала я. — Как ты можешь вредить, если ты наполняешь меня? — я прижала ладонь к груди. — Я люблю тебя. Я полюбила тебя еще тогда, но не понимала этого.

Мы стояли и молчали. Лорен хрипло сказал:

— У тебя его кольцо.

Я вздрогнула и рассмеялась из-за этого недопонимания.

— Это кольцо Райфа, но не то, что ты подумал! — я вытащила кольцо из сумки и вытянула ладонь с ним. — Посмотри, Всадник. Это кольцо дедушки Райфа. Я решила сохранить его в память. Это символ любви, но не помолвки.

Плечи Лорена опустились.

— Ты сказала, что поняла сразу. Я знаю, что бывает за мгновения, — он предупреждал меня, себя, нас. — Но чувства должны быть реальными. Я не вынесу жалости.

Жалость? Я потерла кольцо пальцами, надела его на большой палец. Я не должна была прятать его, ведь уже было не так больно.

— Всадник, я рада за тебя, — сказала я, глядя на его, рука была прижата к сердцу, мне нужна была стойкость Целителя. — Я рада.

Лорен с дрожью выдохнула. С надеждой. Я сказала громче:

— Знай, Всадник, что я чувствую реальное. Ты не понимаешь? — и еще громче. — Я могу это высказать?

Он все еще не обернулся. Я отошла от него, сияя. Бабушка говорила, что любовь не ослабит мой дар. Она была права. Любовь придавала сил. И сейчас, посреди ночи, посреди страха и смертей я чувствовала себя невероятно живой, и все то, что бурлило во мне, вызывало безумную улыбку.

— Всадник Лорен! — позвала я. — Всадник, Лорен, я люблю тебя!

Он повернулся, чтобы сказать мне вернуться в рощу. Но я вышла из-за деревьев, раскинула широко руки и прокричала всему вокруг:

— Звезды — мои свидетели. Я люблю Всадника Лорена. Люблю его! — я рассмеялась, закружилась, крича ночному небу. — Я люблю его! Люблю его! — пусть смотрят граклы, слышат Призыватели, но нам они не страшны.

— Эви…

Я, ликуя, обернулась. Лорен стоял неподалеку, готовый, думаю, оттащить меня в рощу. Но я покачала головой, смеясь, уже не скрывая эмоции.

— Здесь не опасно, — кричала я, подбегая к нему. — Это так хорошо. Так сильно. Так понятно! — я схватила его за руки и потащила под небо. — Это любовь.

Он долго смотрел мне в глаза, и все было в его взгляде, и я могла смотреть в его глаза столько, сколько не удалось бы при нашей первой встрече. Все горело во мне, каждая деталь замечалась. Я чувствовала, как он медленно высвобождает руки. Мое дыхание дрогнуло, но он сделал так, чтобы обхватить меня руками.

— Тогда я хотел бы познать эту любовь, — сказал Всадник. И прижался губами к моим губам.

* * *

Мы лежали на моей накидке под ветвями в роще. Я устроилась на груди Лорена, и голова как раз оказалась под его подбородком. Арро дышал чуть тише. Других звуков не было. Мы были пьяны от открытой правды, переполненные и довольные. Мы могли спать, но этот момент счастья был слишком ценным, чтобы терять его. Но попытки удержать его приводили к мыслям о темном.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});